– Ну а насчет изнасилования?
– Никакого изнасилования не было.
– Но ты же сам говорил, сексуальный контакт…
– Да, контакт был, но на сугубо добровольной основе. Я осмелюсь даже предположить, что покойная успела получить перед смертью свое последнее удовольствие.
Конечно, Милорадов был рад за нее, но это опять же сводило на нет все его попытки вытянуть Романа из той бездны, в которую он погружался все глубже. Ревнивый муж застал свою жену в момент адюльтера с ее любовником, жену прикончил, а любовнику повезло больше, он сбежал.
– Черт! – разозлился на самого себя Милорадов. – Права все-таки бабенка была! Придется искать двух бывших хахалей нашей покойницы. Глядишь, один из них и окажется тем самым, что осчастливил бедняжку перед смертью.
Мариша не сразу признала в рослом здоровяке того самого подушечника Гену, которому назначила свидание возле станции метро «Технологический институт». В ее представлении успешный бизнесмен должен был быть каким-то более видным. А этот щеголял в поношенных ботинках, какой-то серенькой курточке, побрит был так себе, и даже джинсы у него были именно потертые временем, а вовсе не рукастым портным в заводском цеху.
Когда мужчина к ней подошел, то она долго не могла поверить, что он и есть тот самый Гена, который был ей нужен. Но того, казалось, такой прием совсем не смутил.
– Выкладывайте, что Наташа просила мне передать. У меня дел на сегодня запланировано много, а времени в обрез.
И все же, несмотря на острую нехватку времени, он нашел возможность с ней встретиться, едва только лишь она заговорила про Наташу. Верно люди говорят, старая любовь никогда не ржавеет.
– Видите ли… Наташа ничего для вас не передавала.
– Это еще что за подстава? – удивился Гена.
– Полиция к вам еще не обращалась?
– А чего у меня полиции делать? – моментально напрягся Гена. – Все документы у меня в порядке, накладные, приходники… Отчеты в налоговую сдаю вовремя, даже доход свой не особо занижаю.
– По поводу Наташи вам не звонили?
– Нет. А что случилось?
– Дело в том, что она погибла. Убита. И в убийстве подозревают ее мужа.
Гена был сражен этой новостью наповал. У него даже нижняя челюсть отвисла. И глаза выпучились из орбит до такой степени, что Мариша даже начала опасаться, как бы вовсе не вывалились. Но нет, обошлось. Глаза Гены вернулись обратно, он ими поморгал, а потом уставился на Маришу.
– Дамочка, что за шутки?
– К сожалению, никаких шуток. Хотите, позвоните Марине – матери Наташи. Она вам повторит то же самое.
– Нет.
Вероятность такого разговора напугала Гену еще больше. Похоже, с Мариной он был знаком лично. И усугублять знакомство отнюдь не рвался.
– Вот ведь какая история, – растерянно произнес он. – Как чувствовал, не нужно мне было в тот блудняк вписываться. Я всегда, когда чувствую, что хреново будет, так оно и получается.
– Вы это про что?
– Слушай, – Гена внезапно перешел с Маришей на «ты», – а давай посидим, помянем Наташку?
– А как же твои дела?
– Да шут с ними, с делами, – махнул рукой Гена. – Тут такое дело… Она же мне не чужая была, Наташка-то.
Ресторан, куда он привел Маришу, оказался вполне себе фешенебельным. Тут с интересом посмотрели на Генины разношенные штиблеты, придирчиво изучили его куртку и, кажется, засомневались, стоит ли пускать такого клиента. Но Гене и дела не было до того, какое впечатление он производит на метрдотеля и официантов.
– Водки тащите! – сказал он, ни на кого не глядя. – И закуску. Да быстро шевелитесь, человека поминать будем. Женщину.
Официанты все еще колебались, Марише пришлось строго взглянуть на них, только тогда они зашевелились, безошибочным халдейским чутьем признав в Марише платежеспособную личность.
– Да, такие вот дела, – произнесла она, чтобы хоть что-нибудь сказать.
– Говоришь, померла Наташка-то? А ведь я на ней одно время даже жениться собирался.
– А чего не женился?
– Так развестись сначала нужно было. А жена заартачилась. Куда, говорит, собрался, дурень? Сиди ровно. Меня-то, говорит, ты по крайней мере знаешь, а та фифа еще неизвестно, как тебя мурыжить станет.
– Значит, твоя жена все знала про Наташу?
– Ну, когда мне жениться на Наташке приперло, ясное дело, я Крольчонку все рассказал.
Мариша сделала себе в мозгу отметочку. Выходит, имелся в жизни Гены некий Крольчонок. А эти зверьки, несмотря на кажущуюся невинность, в поисках пропитания очень даже больно кусаются.
Но Гена, не замечая задумчивости своей собеседницы, продолжал изливать душу дальше:
– Крольчонок у меня умничка, ни разу мне за всю нашу жизнь плохого совета не дала. Что в бизнесе, что по жизни. Что она говорит, все правильно потом оказывается. Да я и сам чувствовал, что не надо мне с Наташкой связываться. Мутная она была какая-то девка. И еще не факт, что пацан этот у нее от меня родился.
– Значит, Наташа тебе сказала, что Михасик – это твой ребенок?
Пока что рассказ Гены совпадал со словами Марины – матери Наташи.
– Сказала, да… Только я не очень-то ей поверил.
– Почему?
– Она ведь не только со мной одним встречалась, были у нее и другие кавалеры.
– И ты знаешь, кто?
– Ну, первый – этот Роман, за которого она в итоге замуж выскочила. Не знаю, что он там из себя представляет, на вид полнейший подкаблучник и неудачник.
– А второй?
– Второй у Наташки был из себя видный, только на деле-то бандит и ничего больше.
– Так уж и бандит?
– Ну ты мне поверь, – важно кивнул головой Гена. – Я этих ребят в девяностые повидал достаточно. Вот от него у Натахи вполне пацан мог получиться. Похожи они, словно две капли воды.
В голосе Гены прозвучала печаль. Кажется, он был совсем не против, чтобы Михасик был бы похож на него, а вовсе не на какого-то там другого мужика.
– А у тебя от твоего Крольчонка дети есть?
– Нет. Не получается у Крольчонка мне крольчат настругать.
И снова печаль в голосе. Мариша начала понимать. Денег у Гены полно, интересов особо никаких. Весь смысл таких мужиков в том, чтобы оставить накопленное и заработанное честным трудом своему наследнику или наследникам. А кому тут оставишь, если Крольчонок не может, а у Наташки пацан на другого мужика похож. Впору было Гене посочувствовать, но Мариша что-то не торопилась это делать. Если не дает человеку бог детей, значит, есть за что.
– Так ты приезжал к Наташе и ребенка ее видел, да?