Так что даже пришлось вмешаться заведующей – тумбообразной даме с пышной соломенной гривой на макушке.
– Официально вам заявляю, что никакой это не Миша Чеботарев, а Коленька Сопляков. Он у нас уже второй год, прелесть, а не мальчишка. Всем бы такого мальчика желала. И когда Настя заговорила про возможность усыновления, я сразу же вспомнила про Коленьку. Очень хороший, добрый и отзывчивый мальчик. И родители у него не какие-нибудь там алкоголики или маргиналы. Прекрасные были люди, врачи. Оба увлекались альпинизмом. К сожалению, штурмуя очередную вершину, разбились. Коленьке было полгодика, поэтому он совсем своих родителей не помнит. В принципе этот ребенок не совсем брошенный, у него есть бабушки и дедушки, которые его регулярно навещают. Также среди друзей его родителей есть такие, кто бывает у него ежемесячно или, во всяком случае, очень часто. Вот только все они очень занятые люди, все работают, и работают много и увлеченно. У всех есть интересы и помимо работы. Многие из друзей его родителей и сами альпинисты. Им не до воспитания Коленьки. Они бы и хотели взять мальчика к себе, но это поломало бы весь привычный ритм их жизни. А ребенок есть ребенок, ему необходим дом, необходима семья. И поэтому я подумала, что, если родным Коленьки он сейчас не так уж нужен, возможно, они согласятся, если мальчик попадет под опеку какой-нибудь положительной и одинокой супружеской пары, которые бы могли заменить ему погибших родителей.
– Мне Гена ничего не говорил о готовящемся усыновлении.
Крольчонок покраснела.
– Откуда вы знаете моего мужа?
Пришлось объяснить и это. Закончив, Мариша сказала:
– Вы уж меня простите. И за слежку, и за излишнюю подозрительность.
– Да о чем разговор! Я просто восхищена вашей гражданской позицией. Сама я на такие подвиги не способна. Всегда была трусовата на поступки.
– Понимаете, меня сбили с толку эти вещи из «Детского мира», которые надеты на Коле. У Михасика были похожие.
– Вы ошиблись, со всяким может случиться, – сочувственно кивнула Крольчонок.
– Но, знаете, этого бы не произошло, если бы ваш муж хоть полслова проронил о том, что вы хотите взять в семью приемного ребенка.
Крольчонок покраснела снова, на сей раз еще гуще.
– В чем дело?
– Он не знает.
– Кто?
– Гена… Он ничего не знает об усыновлении.
– Как же так? – удивилась Мариша. – Такое ответственное дело, а муж не в курсе?
– Я пока что подготавливаю его. С Геной нельзя действовать спонтанно. Для того чтобы он принял правильное решение, почву сначала нужно хорошенько подготовить.
– И долго вы ее уже готовите?
– Долго. Почти год.
– Ого!
– А как вы думали! – воскликнула женщина. – Дело-то непростое. Муж бесплоден, мы неоднократно проходили с ним обследования, и все врачи в один голос утверждают, что Геннадий иметь детей не сможет.
Когда Крольчонок услышала этот жестокий вердикт впервые, ей стало плохо. Она знала, насколько самолюбив ее супруг, и понимала, чем станет для него такой приговор.
– Он бы либо запил, либо сломался. Одно из двух. И оба варианта меня не устраивали. Но что я могла поделать? Это ведь так жестоко – никогда не иметь своих детей! Ни сына, ни даже дочери. И что он за мужик после этого? Нет, он хороший мужик, вы не подумайте, но сам бы он так о себе никогда не думал.
Как всякая любящая своего мужа женщина, Крольчонок решила уберечь его от страшного разочарования и упросила врачей не говорить самого худшего прогноза ее Гене.
– Скажите ему, что есть проблемы, но их можно решить. Полечите его, полечите меня. Для виду. Деньги не проблема. А от вашего лечения хуже ведь все равно уже не будет.
Врачи подтвердили, что не будет, потому что хуже просто некуда.
– Ну вот и славно, – не слушая их, заявила любящая супруга. – Прошу вас, действуйте. А я пока что буду готовить почву.
Будучи человеком верующим, Крольчонок со своей бедой кинулась к тем, к кому привыкла прибегать за всякой нуждой. Она пошла в церковь, а если быть точной, то поехала в Вырицу, в часовню Серафима Вырицкого, которому и поведала о свалившемся на нее горе. Решение это казалось на тот момент спонтанным, просто вдруг подумалось, что надо бы туда съездить, ну и поехала. Молилась она недолго, заплакала и, чтобы не отвлекать своим шмыгающим носом других молящихся и не показывать им своих красных глаз, опустилась на колени прямо перед деревянным резным саркофагом.
И тут странное умиротворение охватило ее. Слезы внезапно закончились. Крольчонок ощутила тепло и некий душевный подъем. Сама не понимая, что с ней творится, она почувствовала, что дольше ей тут оставаться не надо, все свое она уже получила. Женщина поднялась на ноги, молча перекрестилась и вышла на погост, окружавший деревянную часовенку. Тут она присела на лавочку и задумалась. Странное чувство, появившееся в часовне, не оставляло ее. Она сидела и думала и внезапно поняла, что нужно ей делать дальше.
Мысль была простая и ясная. Они с Геной должны взять на воспитание сироту. Да, так именно они и сделают. Ничего страшного, что своих детей у них не будет никогда. Они возьмут хорошего мальчика, который и станет для них родным. А о том, что вся процедура пройдет удачно, позаботится дедушка Серафим.
Крольчонок бывала в этом умиротворяющем месте не первый раз. Их загородный дом находился неподалеку, в двадцати километрах, в поселке Сиверский. А сюда, в Вырицу, они приезжали главным образом из-за очень вкусных пирожков, которыми бойко торговали у входа в храмовый комплекс румяные православные женщины в светлых платочках и со светлыми лицами. И еще из-за источника с кристально прозрачной водой, которую они с Геной набирали целыми канистрами и потом с удовольствием пили.
В большую, недавно срубленную из бревен лиственницы церковь они заходили тоже, но главным образом для того, чтобы удивиться, до чего приятно быть именно в деревянной, а не каменной церкви, да еще чтобы поглазеть на дивный резной иконостас. Ну и, разумеется, поставить свечки за здравие и подать записочки за упокой. Собственно, на этом вся их с Геной религиозность и заканчивалась.
Но, конечно, Крольчонок и раньше слышала, как ласково называют здешнего святого другие паломники – дедушка Серафим. И многие утверждали, что уже получали от него неоценимую помощь и совет в трудном деле. Многие из тех, кого видели Гена с Крольчонком гуляющими по красивому саду, приезжали в Вырицу вовсе не из-за пирожков или воды, они приезжали именно ради общения с дедушкой Серафимом. И приезжали эти люди не в первый и не во второй раз. Крольчонок слышала, что паломники едут в это место за много десятков и даже сотен и тысяч километров специально для того, чтобы поговорить со святым, как если бы он был живой и мог бы слышать их.
Сама Крольчонок никогда до такого, как она считала, не опускалась. Странно ей было обращаться к мертвому, словно к живому. Но вот приперла беда, и Крольчонок сама попробовала просить помощи. А попробовав, поняла, что поступила правильно. Старец ли дал ей этот совет или сама мысль сформировалась у нее в голове, но женщина понимала – она придумала правильно. Раз другого выхода нет, они возьмут сироту. И мысль эта была такой четкой и привлекательной, что это было похоже на озарение.