Уже трясясь в миниатюрном, всеми ветрами продуваемом автобусике и с непривычки осмелев после пару стаканчиков водки, больше похожий на спирт, он осмелился спросить академика, лично руководившего экспедицией:
– Товарищ академик, а что конкретно мы будем искать?
– Юноша, когда я занимался в университете, задавать такие вопросы мне даже не приходило в голову! Кенигсберг – это своеобразная и весьма интересная нить литовской культуры и смею Вас заверить – очень важная.
– В архиве и библиотеке местного университета хранится множество материалов, касающейся Литвы. Когда то литовский язык и культуру местные ученые, особенно литовского происхождения, считали обреченной исчезнуть, так что там сотни материалов, касающихся истории и этнографии нашей республики, – пожалел сконфуженного студента толстый маленький очкарик.
Разговор научных мужей перерос на специфический сугубо научный спор, но Гедиминас его уже не слышал. Он дремал, положив голову на маленькую дорожную сумку, и счастливая улыбка блуждала по его лицу. Академик взял теплое походное одеяло и осторожно укрыл им юношу.
– Эх молодежь, молодежь, – снисходительно улыбаясь, пробормотал себе под носом светило науки.
В Кенигсберге их встретил пожилой майор административной службы и как то чисто по гражданскому, буднично представился:
– Я начальник штаба отдельного батальона трофеев Луговской. По приказу политуправления армии обеспечу ваше расквартирование, питание и охрану. Как говорится, во время вашего пребывания буду вашим ангелом – хранителем.
– Охрану – от чего? – изумился академик. – Война ведь года полтора тому назад кончилась.
– Война кончилась, но по вечерам по городу ходить настоятельно не советую. Это небезопасно. Не стану пугать, но действительность у нас, к сожалению, такова – хотя по городу ходят усиленные патрули войск НКВД, каждое утро находят трупы наших гражданских и военных лиц. Очень не хотелось, чтоб одними из них стали вы.
Притихшие и сразу же посерьезневшие они вслед за майором отправились к книгохранилищу – так назывался огромных размеров склад, набитый сотнями томиков книг.
– Изумлены? Думаете, что если уж военные, то – как правило ничего не понимающие бездушные варвары? – горько улыбнулся майор. – Сами видели, как разрушен город. Это лучшее из того, что могли отыскать для этих целей. Сюда привезли собранные книги с университета, городских библиотек, личных собраний. Отобрать все ценное, сделать описи – работы на целые годы хватит, а работать – некому. Вся надежда на такие вот приезжие бригады специалистов как ваша – работает спецы из Ленинграда, Москвы, других мест.
… Однажды выходя из склада Гедиминас столкнулся с водителем экспедиции, который почти не прячась нес пару медицинских книг.
– Они тебе почему?
– Моя жена больна, а мой сосед – фармацевт. Он – вся наша надежда. Знаешь, сколько ныне лекарства стоит и как их достать трудно? Как узнал, что я еду в Кенигсберг, велел привести несколько книг по фармации. Не зевай и ты, студент, книг для всех хватит, ими тут даже печки топят, – криво усмехнулся водитель.
– Вот и я тоже сглупил, по молодости и дурости своей не удержался от соблазна.
Припрятал три книги из личной библиотеки какого то профессора Зигфрида Клауса.
– Почему именно их?
– Два из них напрямую касались литовского янтаря, в том числе и полный каталог в 1887 году в Юодкранте найденного клада. А третья – это книга самого профессора Клауса об истории Кенигсберских подземелий. С заметками и дополнениями, сделанными рукой Клауса. Хотел их привести в Вильнюс и продать их библиофилам. Не поверите: – я хоть раз хотел накупать несколько буханок белого хлеба и съесть их с большим куском жирного мяса. Я никогда в жизни еще не испытывал чувства сытости, – грустно улыбнулся старик.
– И что тогда Вам помешало?
– В Вильнюсе после войны практически не осталось состоятельных библиофилов, да и покупать немецкие книги в то время было небезопасно. Через некоторое время мне предложили вести несколько уроков в вечерней школе, так что нужда в их срочной продаже как то отпала само собой. Вот так они и остались у меня. Как видите, они мне принесли только неприятности. Передайте их в нашу университетскую библиотеку!
– Как бы они не оказались у Вас, по происшествии стольких лет они сейчас законно принадлежат Вам. Подарите их университету сами! Естественно, когда наш молодой Шерлок Хольмс сделает их подробный осмотр – как вещественных доказательств.
Вернувшись после короткого совещания у главного прокурора города, Вилутис у дверей своего кабинета увидел сгорающего от нетерпения Юстаса.
– Вернулся из секретариата. У нас куча интересного.
– Вижу что был, – улыбнулся Вилутис. – Ты что, всю сегодняшнею почту сюда притащил?
– Самую интересную часть уж точно!
– Выкладывай. Но помни – спокойствие важнейший добродетель для любого следователя
, а тем более прокурора…
– Пришли ответы на наши запросы. Оказывается, Кураускас когда то отбывал срок заключения вместе с Вадимом Милевским в одной колонии и даже в одном отряде. Милевский был осужден за драку. Что – то не поделил с приезжими, как и он сам, киргизами на знаменитом базаре Гарюнай в Вильнюсе. Пришлось у нас погостить чуточку подольше, чем предполагал.
– Судя по сведениям наших калининградских коллег, я чего то подобного и ожидал. Все твои сногсшибательные новости подобного рода?
– Другая гораздо интереснее. По сведениям МВД, гражданин Российской Федерации Вадим Малевский фигурирует в уголовном деле, возбужденном два месяца тому назад в Клайпеде.
– Что на сей раз натворил наш беспокойный гость?
– Ничего. На сей раз он потерпевший!
– Потерпевший?
– Да. По официальной версии, неизвестные привезли и оставили Малевского у приемного отдела городской больницы. Ему были нанесены множественные побои средней тяжести. Врачи тут же сообщили в полицию. Как и подобает в таких случаях, было возбуждено уголовное дело.
– Малевский своих обидчиков, естественно, не знает?
– Следователю он утверждал, что в Клайпеду он приехал в поисках товаров и деловых партнеров. Как никак – он директор какого там магазина. Вечером того же дня какие то неизвестные бритоголовые молодые люди напали и сильно его избили. Мол, это могло произойти на почве ярого национализма – избили за то, что он попросил случайного прохожего спичек на русском языке. Потом какие то добрые люди пожалели его, лежавшего на улице, и отвезли в больницу.
– Прямо Детройт какой то у нас, – зло усмехнулся Вилутис. – Откуда об этой страшной сказке тебе известно?
– Пока Вас не было, я успел позвонить следователю. Кроме всего прочего, следователь сказал, что в беседе мед. эксперт высказал предположение: – характер увечий больше похож не на случайные побои, а на следы системных пыток.