По правде говоря, мне не хотелось снова идти на эту улицу, где я могла встретить не только ее отражение, но и людей, которые ее знают. Как себя вести, как реагировать на приветствия, обращенные не ко мне? «Вы обознались, месье». «Вы меня принимаете за кого-то другого, мадемуазель». Или: «Привет, а ты как поживаешь?»
Наконец мне осточертело об этом думать, и я решила положиться на судьбу и природную сообразительность.
Едва я свернула в переулок, вертя по сторонам головой в ожидании выхода служащих, охваченных жаждой подкрепиться, как какой-то парень окликнул меня – ошибки не было, он смотрел мне прямо в глаза: «Хай, Шерил!»
– Хай, – ответила я растерянно.
– How are you?
– Fine, thank you… – И только тут до меня дошло, что мы говорим по-английски, а не по-французски!
Боясь продолжения разговора, я юркнула в ближайшее кафе. Парень удивленно посмотрел мне вслед.
Кафе еще не успело наполниться, и свободные столики были. Я заказала кофе. Я уже не хотела вылавливать в голодном потоке моего двойника – у меня тряслись поджилки. Кроме того, мне надо было переварить услышанное.
Итак, мое отражение зовут Шерил, в этом нет никаких сомнений. С кем еще он мог меня перепутать? Значит, Шерил. Далее, она англичанка. Или американка. Иначе почему бы он заговорил со мной по-английски? Хотя тот, первый парень говорил по-французски… Она должна говорить по-французски, раз она здесь работает! Это естественно…
Подоспел мой кофе с одним, как у них тут принято, кусочком сахара. Я затребовала еще один – люблю сладкий кофе.
Американка. Я в этом уверена. Англичане не говорят «Hi». Со мной в Сорбонне учатся и англичане, и американцы, так что я слегка поднаторела в языках… Что же у нас получается? Американка по имени Шерил, которая по неизвестным мне причинам живет и работает во Франции. Впрочем, американцев, как и всех прочих, в Париже навалом. И работает она на этой улице… Только где же она сама?
Кафе стало заполняться народом – начался массовый исход служащих окрестных контор. Размешав второй сахар, я выпила кофе залпом и стала немножко успокаиваться. Для полной безмятежности нужно было выкурить сигарету.
Достала, прикурила и, оторвав взгляд от пламени зажигалки, увидела через стекло Шерил.
Размашистым шагом она направлялась в мое кафе.
На пороге она остановилась и окинула взглядом помещение. Увидев меня, кивнула, словно у нас с ней была условленная встреча, и прямым ходом двинулась к моему столику.
Подошла.
Села напротив.
Несколько мгновений смотрела на меня молча, во все глаза, как и я на нее. Потом сказала:
– Я думала, что Ги сошел с ума. Но он оказался прав. Ты [3] действительно похожа на меня как две капли воды.
Она говорила по-французски с английским акцентом. Я за себя порадовалась.
– Ты говоришь по-французски? – осведомилась вдруг Шерил, видя, что я молчу.
– Да… – выдавила я из себя, – и по-английски тоже… Только говори помедленнее.
– Помедленнее на каком? На французском или английском?
– На обоих, – мне удалось наконец слегка улыбнуться.
Шерил внимательно глянула на меня и, кажется, поняла, что я пребываю в полном смятении.
– Представляешь, я выхожу из своей конторы, – заговорила она через минуту, тщательно выговаривая французские слова, – а Ги мне говорит: «Ты что, раздумала обедать? Ты сегодня странная какая-то…» Я ему отвечаю: «Это ты странный, я только еще иду обедать и вовсе не раздумала! Я умираю с голоду!» Он как-то дико на меня посмотрел и сказал: «Шерил, ты только что, две минуты назад, вошла на моих глазах в кафе «Птичка на ветке» и села за столик». – «Да нет, – отвечаю я, – у тебя что-то с головой, мой друг! Я в данный момент нахожусь у дверей моего офиса, из которого я вышла минуту назад!» – «Тогда пойди и посмотри, что там за птичка сидит на ветке. Или я сошел с ума».
Она посмотрела на меня и улыбнулась:
– Вот я и пришла.
Я помотала головой и выдавила из себя наконец:
– Ги – это такой смуглый брюнет с длинными волосами?
– Верно. Ты его заметила?
– Он заговорил со мной… Я сюда пришла… Специально. Чтобы тебя найти.
– Меня найти? – опешила Шерил. – Ты меня знаешь?
– Я тебя видела раньше, на улице, случайно. И я хотела тебя найти, потому что такого сходства не бывает.
– Как это – не бывает? Бывает. И мы с тобой тому доказательство. Ты знаешь, у всех известных людей имеются двойники, да еще и по несколько. Ты никогда не видела конкурсов двойников?
– Нет, – сказала я, – не видела. Пойдем в туалет.
Шерил жутко удивилась, но, посмотрев на меня, спорить не стала. Мы с ней спустились по винтовой лесенке – причем она шла позади меня и, как мне показалось, с некоторой опаской – и вошли в дамскую комнату.
– Смотри, – я ее подтолкнула к зеркалу.
Если не считать того, что я была бледна как полотно, наши лица были похожи. Только с той разницей, что мои волосы были забраны в пучок при помощи бархатной «шу-шу», а у нее распущены. У нас даже длина волос была почти одинаковая, что естественно: такие волосы, как у нас, – светлые и кудрявые, мечта каждой женщины – не стригут…
Я стянула свою «шу-шу» – и льняная воздушная волна опустилась на мои плечи.
Наши лица были не просто похожи.
Они были идентичны.
Наши взгляды перекрестились в зеркале.
– Ты хочешь сказать… – начала Шерил и замолчала.
– А ты можешь сказать что-нибудь другое?
– Но этого не может быть… Ты вообще кто? Ты говоришь с акцентом, ты не француженка? И не англичанка – «помедленнее на обоих языках».
Ну что ж, если она – мой близнец, то она тоже отличается умом и сообразительностью. Это нормально. Гены, знаете ли.
– Я русская.
Мы все еще разговаривали через зеркало, изучая друг друга.
– Русская? – Шерил ахнула, и ее брови взметнулись вверх. Одна немного выше другой. Точно так же, как у меня, когда я удивляюсь.
– Из России?
– Из Москвы. Я здесь на курсах Сивилизасьон Франсез в Сорбонне. А ты – американка?
– А что, – растерялась Шерил, – заметно разве?
– Нет, легкий акцент есть, но я догадалась потому, что твой Ги заговорил со мной по-английски. И к тому же сказал «Hi».
Шерил покачала головой. «Потрясающе», – пробормотала она. Не знаю, что ее потрясло – факт нашей необычайной схожести или моей сообразительности. Дабы окончательно убедить ее в последнем, я добавила: