– Ломать голову не обязательно кому-то, хотя, глядя на тебя, я начинаю в этом сомневаться. Так иногда говорят, когда кто-то долго не может что-то решить. Какую-то загадку или… – Рот у него округлился. – Как ты сказал? Там должен быть дом. И загадка. Это Башня загадок. Очередная заброшенная развалюха, в которой якобы когда-то было волшебство.

Брови у Генри поползли вверх.

– Знаешь, где это?

– Ну да. Где-то в Пропастях. Да, да, я отлично знаю, где это. Я буду прекрасным проводником. А ты замолвишь за меня словечко перед своими начальниками – дедом и тем, который под короля Освальда вырядился. Соглашайся.

Генри с сомнением посмотрел на его ногу.

– Ты меня задержишь. Ты калека.

– Спасибо, что напомнил, но иногда лучше добраться медленнее, зато туда, куда надо. А если ты встретишь людей? Не хочу тебя обидеть, приятель, но ты выглядишь чокнутым. Тебя сдадут посланникам первые же встречные. А я скрываюсь от посланников уже два месяца и все еще на свободе!

– У тебя тоже плохой дар?

– Да. Типа того. Я бездарно попался, стащив кружку. Слушай. В сторону Пропастей отсюда есть путь для нормальных людей – по Большой Дороге. Но нормальные – это явно не мы, так что нам туда не надо. – Джетт завертел головой. – Пропасти где-то за этим лесом. Вон там. Или там? Да, я совершенно уверен, что нам туда. – Он вытер лоб и бодро заковылял через лес.

Делать было нечего. Джетт сказал правду – Генри понятия не имел, где искать эту самую Башню. Правда, с чего Джетт взял, что он заодно с Тисом и Освальдом, было непонятно. Ну ничего, он с этим потом разберется.

Генри вздохнул и пошел за рыжим туда, где ели сходились плотнее, будто нарочно цеплялись друг за друга лапами, чтобы не пропускать людей.

Глава 4
Худое пальтишко

Они шли уже час, и за это время Джетт ни разу не закрыл рот больше чем на полминуты. Первое время Генри слушал и запоминал новые слова, но когда тот начал повторяться, перестал.

– Увидишь, я вам пригожусь! Я показываю отличные фокусы, умею варить похлебку из всего, что попадется, шью, здорово чищу сапоги, а если у кого плохое настроение, можно меня поколотить и полегчает, слушай, я на все готов, только возьмите меня к себе в труппу!

Генри вздохнул. В этом лесу даже снега почти не было – разлапистые ветки не давали ему долететь до земли. Толстая подушка из бледно-рыжих иголок пружинила под ногами. Тут и не заметишь, если к тебе подкрадутся. Как Генри ни вслушивался, он различал только шуршание хвои, шорох веток и собственное хриплое дыхание.

– Ты точно знаешь, куда идти? – в который раз спросил он, беспокойно оглядываясь.

Как же хорошо было в их с отцом лесу – просторном, высоком, где сосны будто подпирали небо. По сравнению с ним этот лес казался унылым и приплюснутым, будто кто-то огромный наступил на него ногой, распластав деревья чуть не до земли.

– Да что ты заладил! Конечно знаю! – Джетт, кажется, нарочно отпустил ветку, чтобы она хлестнула Генри по носу. Тот, конечно, успел ее перехватить.

Генри все ждал, когда деревья вокруг хоть немного поредеют, но ничего подобного так и не произошло, наоборот: чем дальше, тем непролазнее становился лес. Солнце только изредка пробивалось сквозь ветки, высвечивало лоскуток земли, заваленный хвоей, и скрывалось.

Наконец ветки сошлись так плотно, что дальше невозможно было ступить ни шагу, и Джетт обернулся с натянутой улыбкой, которая под взглядом Генри медленно сползла.

– Ты понятия не имеешь, куда идти, верно? – Генри шагнул ближе, и Джетт, подняв руки, прижался к ближайшему стволу.

– Слушай, приятель, я просто не хотел, чтобы ты меня там бросил посреди дороги, без работы и без лошади.

– Ты меня обманул? – уточнил Генри.

Он не угрожал, только пытался понять, как у людей все в голове устроено, но Джетт побледнел и попятился.

– Мы можем все обсудить. Я уверен, тут где-то есть выход. Слушай, я…

Но Генри, с треском раздвигая на пути ветки, уже шел в ту сторону, где деревья были хоть немного пореже.

– Эй! Подожди! Не бросай меня здесь! Я тебе пригожусь, честно!

В обычном лесу такой пронзительный крик уже всполошил бы птиц, но тут по-прежнему стояла мертвая тишина. Генри шагал вперед все быстрее, вертя головой во все стороны. Дома он просто высмотрел бы место повыше, забрался на него и нашел дорогу, но тут земля была ровная, как доска. Он поискал взглядом солнце, но свет сочился сквозь хвою таким слабым проблеском – ничего не поймешь. Есть много способов определить, куда идешь: по звукам, по мху, теням, наклону земли, расположению веток, растениям, следам зверей, но тут не действовал ни один из тех, которые знал Генри, – во все стороны тянулись совершенно одинаковые елки.

Он разогнался так, что не сразу понял: криков Джетта уже давно не слышно. Генри потер лоб. Пора было признать очевидное: он и сам понятия не имеет, куда идти. Лучше всего было бы оставить этого болтуна тут – без него он найдет выход быстрее. Но одного взгляда на Джетта было довольно, чтобы понять: такой из леса вообще никогда не выберется. И ведь говорил же ему отец не связываться с людьми.

– Эй! – крикнул Генри.

Никакого ответа. Тогда он засвистел: так они с отцом звали друг друга на охоте. Вдалеке послышался едва слышный шум, и Генри, тяжело вздохнув, пошел туда.

Джетт нашелся ровно на том же самом месте, где Генри его оставил. Он сидел на земле, откинувшись спиной на разлапистую елку.

– Ты что, даже не попытался найти меня? – нахмурился Генри. – Или дорогу?

– Что толку? Мы не выберемся, – проворчал Джетт, пиная хвою здоровой ногой. – Я устал. Вали, дитя лесов, может, тебе повезет.

Генри сел рядом и уронил руки между колен.

– Вот поэтому тебя все бьют. Ты сразу сдаешься.

– Ох, извини, не всем же быть такими крутыми бегущими стрелками, как некоторые.

Генри пожал плечами:

– Чем ныть, сказал бы, что делают люди, когда заблудятся в лесу.

– Я в такой злобный лес последний раз забирался, когда мне было лет шесть, и с тех пор стал убежденным городским жителем, – хмуро пробормотал Джетт. – Я тогда пошел искать Худое Пальтишко, в сказках он всегда выводит путников, которые потерялись. Ходил по лесу, звал его и знаешь, что случилось? Ничего. Хорошо, что я с тех пор поумнел и не буду кричать: «Эй, господин Худое Пальтишко, мы заблудились!» Все пропало, мы умрем прямо тут. Мне все говорили, что я плохо кончу, но я не думал, что настолько.

Генри поднялся на ноги и тихо потянул с плеча лук. Джетт продолжал что-то бормотать, а потом осекся. Он тоже увидел.

– Что за… – Он поднялся, как всегда неуклюже, упираясь в землю руками.

Сквозь чащу в их сторону неспешно двигался огонек фонаря. Ветки хрустели все громче, и наконец среди елок показался человечек, как две капли воды похожий на фигурки, которые Джетт назвал тайлисами.