Как же бороться с бегунами-хрониками? Если рассуждать с позиции стратегии, то средство здесь одно – дрессировка с последующей автоматизацией навыков. Но об этом чуть позже.
А сейчас о главном – о том, какое место собака занимает в семье человека. Почему я зашел настолько издалека? Просто потому, что я приверженец так называемого системного подхода в дрессировке. Системный подход заставляет нас рассматривать любой поведенческий признак во взаимосвязи и взаимозависимости с другими элементами, с которыми он образует некое единство с обратной связью. Это единство (система) имеет свою иерархию явлений и структуру.
Это довольно нудное и корявое определение означает лишь то, что любой поведенческий элемент или признак у собаки развивается и проявляется во взаимосвязи с другими элементами, в том числе с внешними, каковой для вашего пса является окружающая его обстановка и окружающие его люди. Проявление любого элемента поведения влечет последствия, которые либо подкрепляют, либо подавляют его. Чтобы не усложнять наше повествование, я не буду рассматривать в этой главе основные принципы системного подхода – любой желающий может воспользоваться специальной литературой.
Как следствие такого подхода в нашем конкретном случае – у хорошо обученных собак, постоянно совершенствующих навыки послушания под руководством владельцев, склонность к побегу встречается крайне редко. Просто потому, что правильная дрессировка приводит к правильному воспитанию собаки и правильному «позиционированию» ее в семье, в которой она живет. Я подробно писал об этом выше, но, наверное, не лишним будет коротко повторить о том, какое место занимает собака в семье человека.
Во-первых, мнение о том, что собака воспринимает семью человека так же, как волк волчью стаю, – не более чем миф, развеянный исследованиями современных ученых. Собака прекрасно понимает, что человек – это человек, а собака – это собака, за исключением «шизофренических» случаев, связанных с ранним заточением «лучшего друга» в клетке без возможностей общения с себе подобными.
Во-вторых, благодаря тому что собака – это собака, а не человек, ведет она себя по-собачьи – то есть использует в жизни с нами весь арсенал поведенческих черт, не только доставшийся ей в наследство от волка, но и полученный в результате эволюции, то есть чисто собачьих особенностей поведения.
В-третьих, центральная из чисто собачьих особенностей – способность прогнозировать поведение человека и, следовательно, манипулировать им – используя как прямое силовое давление, так и своеобразное собачье обаяние (собачники поймут, о чем я).
И, наконец, отношения что в стае собак, что в семье человека вовсе не строятся в рамках «линейной» («вертикальной») иерархии. Иногда кажется, что подобные представления об устройстве сообществ вообще выдуманы политиками для каких-то своих недобрых целей. Семья – не армия и не колония для правонарушителей. В семье (стае) все значительно сложнее, и описывать семейные отношения стоит все-таки с точки зрения так называемых «социальных ролей» или «социальных позиций (ниш)».
Правильная дрессировка приводит к правильному воспитанию собаки и правильному «позиционированию» ее в семье, в которой она живет.
Такую систему легко представить и понять – во всех правильных семьях есть мама и папа, бабушка и дедушка, сыновья и дочери, дяди и тети. Это, грубо говоря, позиции (ниши). Но вот бабушка иногда становится тещей – и это уже ее социальная роль по отношению к (бедному?) папе. А по отношению к внукам она так и осталась бабушкой. Роль лидера в семье – это именно роль. Лидером могут быть и папа, и мама, и (что я такое пишу?) даже бабушка (она же мама, она же свекровь или теща). Иногда, впрочем, в зависимости от ситуации роли могут меняться – в семье человека, как и в собачьей стае, все гибко, все зависит от той или иной ситуации. Когда папа смотрит бокс – его лучше не трогать, но в то же время папа не учит маму, как варить борщ. На кухне он точно не лидер.
А что же наши собаки? Какие позиции в семье занимают они? Какие играют роли? Я по этому поводу думаю вот что: правильно «позиционируемая» собака в семье человека занимает «социальную нишу», аналогичную той, какую занимает воспитанный подросток, причем такой, который без разрешения родителей не отправится на дискотеку (такие редко, но встречаются). Иными словами, собаку, так же как любимое, стремительно взрослеющее дитя, кормят, за ней ухаживают, ее обучают, ее любят, но позволяют ей реализовывать свои желания только после согласования с «родителями».
А кем же в таком случае становится для собаки хозяин? А вот кем: в ходе процесса, назовем его «позиционированием» собаки, осуществляемого в том числе и средствами дрессировки, владелец становится для животного боссом, распределителем различных благ: от пищи до возможности весело проводить время. То есть царем, богом и воинским начальником, но не чуждым некоторым демократическим ценностям.
Тут снова придется вспомнить мою Яну. Так вот, эта своеобразная представительница весьма «сторожевого» в ту пору племени ризеншнауцеров являла собой крайнюю форму позиционирования в роли «правильного» подростка. Постоянная «бытовая» дрессировка («сидеть здесь», «жди», «иди сюда», «лежи спокойно» и т. д.) и нахождение рядом со мной практически круглосуточно (Яна ездила со мной в автомобиле на работу в Институт океанологии, ходила в гости, сопровождала меня, когда я обучал других собак и их владельцев) привели к тому, что в отсутствие человека, который регламентировал ее жизнь, она испытывала сильный дискомфорт. Такая вот не собака, а папина дочка.
Точно так же и мой старотипный амстафф Гера из-за сильной, как говорят собаководы, ориентации на владельца (или, как бы согласно модным веяниям сказали психологи и этологи, «привязанности» к нему), никогда не стремился убежать, даже будучи отпущенным в лесу без поводка. И это несмотря на то, что Гера обладал сильнейшим охотничьим инстинктом, подтвержденным испытаниями по барсуку на притравочных станциях, а также вопреки тому факту, что чисто «нормативной» дрессировкой с разучиванием команд типа «сидеть» и «стоять» мы занимались, прямо скажем, от случая к случаю в раннем Герином детстве. Впрочем, при таком контакте, который был у нас с Герой, этого и не требовалось – что очень, очень редко, но встречается у собак профессиональных тренеров. Гера, так же как и Яна, следовал за мной повсюду и в процессе бытового общения очень хорошо меня изучил и четко понимал, что можно делать, а чего не стоит.
Кстати, мой друг и бывший ученик, известный дрессировщик собак Игорь Гай, также никогда систематически не занимался нормативной дрессировкой со своим (тут слабонервные читательницы падают в обморок) питбулем Фредиком. Тем не менее он совершенно спокойно гулял с этим якобы монстром по столичным скверам, отпускал его с поводка, и никогда Фред не делал попыток попить чьей-то крови – чего от него уже много лет ожидают представители разнообразных «медиа». В общем, дело не в собаке, не в породе, а в людях и в том, чтобы они ставили собаку на правильное место в семье.