Book.

Но, как известно, русские не сдаются, поэтому Варлаков с помощью знакомого инженера-электронщика соорудил на базе электропогоняла для скота нечто вроде радиоуправляемого ошейника (заводских тогда еще не существовало, у нас в стране – точно). Задумка заключалась в том, чтобы поймать Вука за преступным деянием и угостить в этот момент мощным электрическим импульсом. Других вариантов не оставалось.

…И вот настал день эксперимента. Благо что проживал Валера на высоком первом этаже старого дома довоенной, если даже не дореволюционной, постройки, поэтому в один погожий денек он одел на Вука «самопальный» радиоошейник, взял в руки передатчик, вышел из квартиры, запер дверь на ключ, обошел свой дом и занял позицию с внешней стороны у открытого окна кухни таким образом, чтобы не попасться на глаза псу. Хитрый Вук не торопился. Он выждал примерно часовую паузу, потом, крадучись, проник на кухню. Не торопился и его противник. И лишь когда Вук освободил от пут холодильник, Варлаков дал импульс. Вук подпрыгнул, взвизгнул и умчался к себе на место.

– Ну, подействовало? – спросит нетерпеливый читатель. – Или нет?

– Ну почему же, – отвечу я, – подействовало. На несколько дней.

Потом все повторилось. Вук снова покусился на холодильник, а Валера в засаде в тот момент не сидел…. В результате Варлаков с присущим ему хитроумием продал его некоему охотнику – но это отдельная история.

Очевидно, что для закрепления результата, необходимо было «стрелять» импульсом из засады много-много раз, много раз ловить Вука на месте преступления… или опутать проводами с оголенными контактами все проблемные места в квартире, что, как вы понимаете, нереально.

Конечно, возможность использовать современный радиоуправляемый ошейник (РЭО) выглядит в данной ситуации соблазнительной. Однако методика его применения требует всяческих оговорок.

Оставим в стороне некоторую жесткость подобных подходов, потому что без этого воспитания порой, увы, не бывает. Скрепя сердце согласимся, что собака все же не человек, и иногда на нее приходится воздействовать механически, что полностью согласуется с ее природой и способами регуляции взаимоотношений в естественной для нее социальной среде – стае.

Используя РЭО, нужно терпеливо, обманывая собаку, ловить ее на месте преступления, нужно все время держать РЭО на собаке, которая, как показывает практика, быстро учится различать ситуации «в ошейнике» и «без ошейника» и бесчинствовать сообразно ситуации.

Современная промышленность придумала специальные невидимые ограды для собак в доме, когда собаку держат в специальном ошейнике, импульсы которого напоминают собаке, что не стоит выходить за невидимую черту. Есть подобные варианты с ультразвуком. Проблема в том, что эти устройства не устраняют причины деструктивного поведения, которые кроются в одном случае в потребности в движении и (или) манипуляторной исследовательской активности, в другом – запущенном – являются выученным поведением, помогающим собаке снять стресс от длительного нахождения в замкнутом пространстве (подобные стрессы и выученное, стереотипное, поведение разной формы характерны для животных в зоопарке).

Кстати, один из лучших известных мне специалистов по коррекции поведения – Елена Сергеевна Непринцева – с деструктивным поведением собак боролась с помощью собственной методики, которую разработала для развлечения скучающих животных зоопарка. Она конструировала всевозможные многослойные предметы-матрешки, «разбирая» или разламывая которые животные (такие как медведи, например) боролись со скукой. Такие же предметы «разбери меня сам» Елена Сергеевна использовала и для «исцеления» собак. Это, кстати, было задолго до появления канов в нашей стране, методика была опубликована, так что у меня есть сильное подозрение, что изобретению канов мы обязаны научным работам нашей соотечественницы – пусть меня поправят.

В своей практике я использовал значительно более простой метод, который в конкретном случае тоже работал: Геру я оставлял вместе с крепкой косточкой, бычьим хвостом или старым дрессировочным рукавом из пожарных шлангов, который Гера задумчиво жевал часами. Кстати, привычка разжевывать «разрешенные» предметы у него укоренилась, что вылилось впоследствии в не очень удобную для жизни привычку: продолжительность жизни любой игрушки, каната любой толщины, каучукового или теннисного мяча составляла не более 15 минут, поэтому игровые предметы от Геры убирались. Когда он хотел поиграть, то сообщал мне об этом чувствительным ударом мордой под локоток. Приходилось отрываться от компьютера и минут двадцать играть с ним в «вырви у меня канат» или «принеси мне мяч».

К слову, Гера не был апортировщиком, бегать за мячом он считал делом ниже своего достоинства. Как же я научил его носить апортировку, уж коли речь зашла об этом?

Очень просто. Как мы знаем, собаки легко обучаются методом подражания. Но Гера не просто подражал Яне, которая еще была жива и бодра в то время, когда он появился в нашем доме, он делал это творчески.

Как-то раз на прогулке, будучи еще щенком месяцев пяти, он увидел, как Яна радостно носит мячик. Побегав рядом со старшей подругой, Гера попробовал догнать ее, а когда это удалось, отнял мячик и принялся охранять его. К слову, Гера был безоговорочным лидером в их мини-сообществе, начиная с младенческого возраста – хар-р-р-рактер! Впрочем, он и от чужих собак защищал Яну, которая по этой части бойцом не была, хотя «полицейской» и защитной собакой была выдающейся.

– Нет, Гера, так дело не пойдет, – сказал я и, отобрав мяч, бросил его Яне, стоявшей неподалеку, а сам отбежал на пару шагов.

– Неси, Яна! – подал я команду. Яна тут же принесла мяч и отдала мне его в руки. – Молодец, Яша, умница, – похвалил я ее.

История повторилась пару раз, Гера отбирал мяч у Яны и начинал его охранять, а я каждый раз отбирал мяч у него и броском возвращал его стоявшей в двух шагах Яне, которая в свою очередь отдавала мячик мне и получала свою порцию похвалы. Между тем я усложнил задачу и усадил собак на выдержку, перед тем как бросить мяч. И тут Геру, который к тому времени немного обиженно взирал на Янин триумф, – собаки, как известно, очень чувствительны к вниманию владельца, за которое борются даже в отсутствие другой собаки, – так вот, в этот самый момент Геру озарило.

Когда Яна по команде «Аппорт» бросилась за мячом, Гера сорвался вместе с ней, однако, пробежав метров 15, резко затормозил. Яна тем временем догнала мячик и бодро полетела обратно. И тут хитрец Гера, который сообразил, что похвалу Яна получает тогда, когда приносит мячик мне в руки, со свойственной ему лихой наглостью перехватил ее на подходе. Тюкнул своей головой решительно в Янин бок, так что она выронила мячик, подхватил его и отдал мне в руки. Я, смеясь, похвалил его и, в качестве эксперимента, бросил мячик еще раз, подав команду. Все повторилось и во второй, и третий раз в точности, как и в первый. Тут я прекратил эксперимент, жалко стало Яну, но Гера, которому для освоения приема и двух повторов было достаточно, с тех пор носил апортировку.