Товарищи Трофимова неоднократно участвовали в ловле тигров. Довелось и Петру однажды помогать дяде связывать лапы тигренку. Лишь для Николая это было первое «боевое крещение», поэтому он задавал так много вопросов и волновался больше всех.
Настал день выхода. Все было предусмотрено: в рюкзаки положили запас продуктов, котелки, топоры, прихватили шерстяное одеяло. Собак вели на поводках. Решили взять и Бельчика: пусть натаскивается, хоть лаять будет, и то хорошо.
Выйдя на след барса, охотники прошли целый день, но так и не обнаружили его дневной лежки. Заночевали в лесу на берегу родничка с прозрачной вкусной водой.
На второй день след повел охотников по обрывистому склону сопки. Люди карабкались по камням, хватаясь руками за кусты и лианы. Выйдя на узкую изюбриную тропу, охотники остановились передохнуть. Отсюда открывался живописный вид. Бескрайнее темно-зеленое море необитаемых лесов расстилалось перед ними. Вершины длинных сопок, словно огромные волны с белыми гребнями, катились к горизонту. На сопке гулял ветер. Стоять без движений было холодно. Тропа привела в скалистое ущелье, поросшее колючим кустарником. На одном из его склонов снег в затишном уголке, огороженном камнями, растаял, обнажив кусок земли, густо усыпанный опавшей листвой.
— Вот где он отдыхал! — воскликнул идущий впереди Трофимов, показывая на лежку зверя и маховые следы, уходившие к вершине сопки.
— Видать, спугнули, — заметил Петр. — Пускать собак, что ли?
— Ни в коем случае! Место неудобное, разбиться можно.
Повеселевшие охотники устремились по следам барса вверх, а он, как бы желая отвязаться от преследователей, полез на самую кручу, прыгая с камня на камень, переходя по едва заметным выступам отвесные скалы. Выйдя на самую вершину сопки, барс постоял у геодезической вышки и, убедившись, что его не оставили в покое, начал спускаться в седловину по противоположной стороне горы. Можно было обойти вершину сопки, но Трофимов решил подниматься по следу. Вытирая вспотевшие лица, охотники упрямо карабкались все выше и выше.
— Пойдешь по таким кручам — барса не захочешь, — ворчал старый приятель Трофимова Семенов.
С вершины господствующей сопки виднелись белоснежные гряды центрального Буреинского хребта, убегающие на север. Там заканчивались владения тигров и начиналось соболиное царство. Пронзительный леденящий ветер поторапливал разгоряченных охотников, и они, быстро оглядев горные дали, начали спускаться в седловину, поросшую густым кедрачом. Сойдя с кручи, Трофимов остановился, пощупал следы.
— Идет спокойно, видать, нас не чует. Снег тут неглубокий и место ровное, самый раз пустить собак. Ну что, Семенов, пущай своего первого.
Охотник подвел грудастого кобеля, дал ему понюхать след и отстегнул ошейник. Видя, с какой стремительностью кинулся вдогонку за зверем Алчан, остальные собаки заскулили, принялись рваться с поводков.
— Отвязывай остальных! — подал команду Трофимов.
Обгоняя друг дружку, лайки бросились вслед за Алчаном. В лесу стало тихо, лишь верховой ветер невнятно гудел где-то в вершине горы.
— Ну, братцы, тронулись!
Пройдя быстрым шагом седловину, охотники вышли на пологий склон сопки, поросший высокоствольным смешанным лесом, прибавили ходу. Теперь они почти бежали, не упуская из вида следы своих собак.
— Дядя Андрей! — крикнул, остановясь, Петр. — Никак лают!
Все остановились. Прислонив ладони к ушам, стали вслушиваться в монотонный гул леса.
— Чтой-то не слыхать. Тебе, Петька, поди, причудилось. Ан нет, вроде взаправду голосят левее следа.
Вскоре все услышали далекий прерывающийся лай собак. Переглянувшись, охотники поправили лямки рюкзаков, забросили ружья за плечи и побежали на лай. А он то замирал вдали, то приближался, словно собаки гнали невидимого зверя навстречу людям.
Николай бежал последним. И не потому, что недоставало сил. Он мог обогнать своих товарищей, да не было у него опыта, поэтому не сводил глаз с Трофимова, подражая ему во всем. Слышимость лая стала столь ясной, что, казалось, вот-вот появятся сами собаки. Охотники остановились.
— Надо вырубать вилашки, — с этими словами Трофимов шагнул к зеленокорому клену и одним взмахом топора отделил его от корня. Затем он срубил верхушку двух толстых ветвей, расходившихся врозь. Получилась надежная рогулька. Остальные охотники также вооружились рогатинами. Собаки лаяли на одном месте. Передохнув несколько минут, охотники начали подходить к остановленному зверю.
Барс, притаившийся на толстой колодине, увидел Алчана давно и приготовился к встрече. К счастью, тот бежал в стороне от следа. Подпустив собаку поближе, барс в три огромных прыжка догнал своего врага и готов был уже вонзить в пса выпущенные когти, когда сзади на него набросились две подоспевшие лайки. Развернувшись к ним, барс подставил свой зад Алчану и тут же почувствовал на своей шкуре острые зубы собаки. Заметавшись между злобными верткими псами, барс сразу утратил царственную осанку. Куда девались смелость и отвага сильного хищника! Видимо, так же должен чувствовать себя большой паук, упавший с ветки в муравейник.
Громко лающие и атакующие со всех сторон собаки вскоре привели барса в окончательное замешательство. Обуреваемый только одним желанием — убежать от этой оголтелой собачьей своры, барс пустился в постыдное бегство. Накоротке он бежал быстрее собак, но вскоре потерял скорость и снова попал в окружение разъяренных преследовательниц. Найдя поваленный кедр, он заскочил на его вершину и, спрятавшись среди густых и толстых сучьев, притаился. Теперь хищник был неуязвим, но и сам потерял возможность активно обороняться.
Трофимов увидел собак, снующих около вершины кедра, и понял, где прячется барс. Держа вилашку наперевес, он вышел из-за укрытия и медленно стал приближаться к выворотню. Остальные охотники следовали за ним.
С появлением людей собаки осмелели еще больше. Они грызли мешавшие им ветви и лезли в заросли с нетерпеливым желанием вцепиться в пятнистого зверя. Видя приближающихся охотников, барс не выдержал и, выпрыгнув из укрытия, пустился наутек, собаки понеслись вслед. Желая подбодрить их, Трофимов на бегу дважды выстрелил вверх.
— Ребята, не отставай! — кричал бригадир, продираясь сквозь кусты лещины.
Но охотники не нуждались в понукании. Вид мелькавшего среди деревьев зверя придал им столько сил, что неслись они словно на крыльях, едва касаясь земли. Стрельба, крики охотников, разжигавших охотничий азарт собак, приводили барса в замешательство. Эхо выстрелов заставляло его резко менять направление бега, и он бросался то в одну сторону, то в другую. Собаки снова окружили его. Теперь они норовили вцепиться в бока зверя. Отбиваясь лапами, он успел сильно поцарапать Алчана, но злобный пес, не обращая внимания на кровь, заливавшую его голову, смело лез в битву и успел дважды укусить своего врага. Увидев окровавленную собаку, Трофимов забеспокоился: чего доброго, собак перебьет и уйдет.
— Братва! Давайте скорее окружать его. Стреляйте по деревьям!