На восточном склоне Урала, в весьма многих тинистых, так называемых карасьих, озерах Пермской и Оренбургской губерний, как степных, так и уральских, водится другой вид гольяна, называемый местными жителями озерным гольяном, а по некоторому, хотя и отдаленному, сходству с линем – линевой рыбой. Впервые гольян этот (вернее, очень близкий к нему вид) был найден Палласом в Восточной Сибири, где он известен под названием мунда, мундушка и описан под названием Cyprinus percnurus [1] . Эта рыбка значительно более обыкновенного гольяна и в некоторых исключительных случаях достигает величины 18 см и до 100 г веса… Чешуя у нее сравнительно крупнее, чем у гольяна, форма тела менее брусковатая, она заметно сжата с боков, и нос у нее не так выпукл и, кроме того, она никогда не имеет таких пестрых цветов. Обыкновенно спина у озерного гольяна темно-голубовато-зеленая, бока золотистые, плавательные перья оранжевые, даже почти красные, глаза бледновато-желтые, а красноты на брюхе не замечается у него даже во время нереста, который начинается позднее, чем у какой-либо другой рыбы, – именно в начале, даже в середине июля. В это время, также осенью, они ловятся (в Зауральском крае) в большом количестве частыми мордами, и уха (щерба) из них, как говорят, очень вкусна. Несмотря на то, что озерные гольяны часто живут в непроточных, мелких и притом иловатых озерах, всегда вместе с карасями или линями, они не отличаются большой живостью и после того, как будут вынуты из воды, скоро засыпают и быстро портятся. Пища их состоит исключительно из растительных веществ, и желудок постоянно набит битком зеленой грязью. Поэтому они никогда не идут на удочку. На зиму они, без сомнения, подобно карасям, зарываются в «няшу».

Вьюн Misgurnus fossilis (L.)

Вьюн служит главным представителем небольшой группы рыбок, которые характеризуются удлиненным телом, покрытым очень мелкой, гладкой чешуей, а иногда и вовсе без чешуи, небольшими глазами, небольшими жаберными отверстиями и нитевидными усиками на мягких губах. По этим, а также некоторым анатомическим признакам все вьюны отделяются в семейство Cobitidae.

По своему наружному виду вьюн несколько напоминает угря или змею; самое название его показывает его способность извиваться подобно последним. По этой причине он употребляется в пищу только местами и вообще находится в большом пренебрежении, чего, однако, вовсе не заслуживает. Тело вьюна очень длинное, спереди почти цилиндрическое; несколько обращенный вниз рот окружен десятью усиками, из коих шесть самых больших находится на верхней, а четыре на нижней губе; все плавники у него более или менее закруглены, брюшные лежат далеко позади грудных и имеют незначительную величину; чешуя очень мелка и так как всегда бывает покрыта толстым слоем слизи, то и вовсе незаметна. Спина у вьюна желтовато-бурая с черными крапинками, брюхо желтое, иногда даже красноватое, а по бокам туловища тянутся три продольные черные полоски, из которых средняя гораздо шире крайних; все плавники бурые с черноватыми крапинками; глаза желтые, очень маленькие. Вьюны, перемещенные в проточную или чистую воду, получают более яркие цвета. Изредка встречаются белые выродки – вьюны-альбиносы. Обыкновенная величина вьюна около 20–22,5 см, но иногда он достигает более 30,5 см в длину и бывает толщиной в большой палец.

Рис. 105. Вьюн

Распространение этой рыбы довольно ограничено. Вьюн встречается только в Средней и Восточной Европе. На западном склоне Урала вьюн довольно обыкновенен во всех иловатых и болотистых речках; в реках, изливающихся в Белое и Ледовитое моря, также в Финляндии его недостает; даже в Петербургской губернии он принадлежит к редким рыбам и несколько чаще встречается в Кронштадтском заливе и Пейпусе. В наибольшем количестве вьюн водится в болотистых речках, болотах и канавах того огромного края, который известен под названием Пинских болот и Полесья; во множестве он ловится также на Днепровских плавнях (заливах); весьма странно, однако, что не был еще до сих пор найден в низовьях Волги. В Кубани эта рыба еще довольно обыкновенна, но вовсе не встречается в крымских и кавказских реках. Под Москвой вьюн встречается во многих заливных озерах, в болотистых прудах, но в реках очень редок. Всего многочисленнее он в Дмитровском уезде.

Вьюн любит тихую воду и тинистое дно, и потому главное местопребывание его составляют болотистые, медленно текущие речки, тихие заводи больших рек, глухие протоки, иловатые пруды и озера, часто канавы и болота, где уже немыслимо существование какой-либо другой рыбы, не исключая и карася. Вьюн живучее последнего и может очень долго прожить во влажной тине, остающейся на дне высохших озер, ям и болот. Вообще он постоянно держится на дне воды, часто совсем зарывается в тину и здесь же отыскивает себе пищу, которая обыкновенно состоит из червяков, личинок насекомых, мелких двустворчатых моллюсков, а также и самого ила. На поверхность он выходит только перед наступлением ненастья или грозы, и по этой способности предугадывать погоду иногда за сутки его нередко держат в комнате в банке с водой. Для рыболова – это самый лучший, верный и дешевый барометр. Другая замечательная способность вьюна, послужившая к названию его пискуном, заключается в том, что он, если его взять в руки, издает слабый писк. Это, очевидно, происходит от способности набирать воздух в пищеприемный канал, что подтверждают вьюны, которые держатся в банке с не совсем свежей водой: тогда они время от времени выходят на поверхность, высовывают голову из воды, глотают воздух и сейчас же с шумом выпускают его через заднее отверстие. Это пропускание воздуха через пищеприемный канал как бы заменяет собой дыхание жабрами.

Время нереста вьюна достоверно неизвестно. По одним наблюдениям, он мечет икру зимой в декабре, по другим – весной, по третьим – два раза в год – зимой и в мае; но всего вероятнее, что он начинает нерестится очень рано весной, в марте, и что нерест его длится весьма долгое время.

В средней и восточной России никто не занимается ловлей вьюнов и весьма немногие употребляют его в пищу, но в юго-западной и северо-западной России, особенно в Минской губернии, они ловятся в тамошних болотах и болотистых реках в громадном количестве. Как, однако, ловят их в этих местностях, неизвестно. Впрочем, вьюнов много и в болотах Дмитровского уезда, Московской губернии, о чем упоминал еще Озерецковский. В приднепровских озерах и плавнях, по словам Середы, вьюны будто бы имеют обыкновение собираться в мелководные болотистые места, чтобы своим скоплением в несметную массу препятствовать замерзанию воды. Это заключает он из того, что обыкновенно в тех местах, где зимний притон их, лед бывает очень тонок, так что не выдерживает тяжести человека. Однажды, провалившись в таком месте, он имел случай наблюдать, как вьюны не только не старались уплыть, но с писком и суетой стремились в образовавшееся отверстие; масса вьюнов все увеличивалась и увеличивалась, и можно было брать их чем угодно и сколько угодно. Весьма возможно, что вьюны массами зарываются в ил в родниках. Под Москвой вьюнов ловят в поемных озерах, опуская в проруби корзины с палкой, куда они и забиваются.