На лодке существует табу на обсуждение вопросов глубины погружения. Это всецело дело командира.
«U-128» продолжала проваливаться. Прочный корпус стонал. Глухой, зловещий поющий звук потрескивания прочного корпуса заполнил лодку. Тем временем балласт был продут, и лодка начала всплывать, вначале медленно, потом быстрее и быстрее…
А причиной этого кошмара была «всего лишь» разница в плотности воды.
* * *
«U-128» заправилась в море топливом и провизией и продолжала боевые действия. В январе 1943 года она вернулась на базу после пятимесячного пребывания в море, израсходовав горючее до последней капли.
* * *
12 сентября 1942 года подводная лодка «U-156» (командир лейтенант Хартенштайн) потопила в 550 милях от города Лас-Пальмас транспорт водоизмещением в 19 965 тонн, который раньше был лайнером компании «Кунар — Уайт стар». На борту находилось около 3000 человек — 463 члена команды, 286 британских военнослужащих, направлявшихся в отпуск, 80 женщин и детей и 1800 итальянских военнопленных из Северной Африки. Треть людей была спасена Хартенштайном и другими подводными лодками «полярной группы», которых Дёниц направил на место катастрофы. Среди них были «U-507» (лейтенант Шахт) и «U-506» (лейтенант Вюрдеманн). Некоторые спасенные были взяты на борт лодок, других, находившихся в спасательных шлюпках, взяли на буксир. Целых пять дней германские подводники с равной заботой относились к друзьям и противникам. 17 сентября все спасенные были переданы на борт кораблей «дарланского флота», [30] вызванных Дёницем на помощь по радио.
Несмотря на приказы штаб-квартиры подводного флота от 17 сентября об исключении впредь спасения жертв атак подводных лодок в особых условиях, что наложило на командиров подводных лодок огромные моральные и психологические нагрузки, они, однако, продолжали делать все, что было в человеческих силах, чтобы спасать жизни людей, как показывают истории с подводными лодками «U-71» и «U-207».
* * *
Подводной лодкой «U-71» командовал лейтенант Флаксенберг.
Возросшее число патрульных кораблей и самолетов создавало дополнительные трудности для командира. Пароходы в этих местах стали редким зрелищем. Ему удалось, однако, застать врасплох один танкер, шедший в одиночку. Через несколько недель так же неожиданно в поле зрения оказалась типичная спасательная шлюпка с какого-то судна. Эту легкую скорлупку бросало с волны на волну.
— Во все глаза высматривать самолеты, — приказал Флаксенберг впередсмотрящему на мостике и направил подводную лодку в направлении катера. Он приблизился к нему со стороны кормы и, когда смог прочесть надпись на борту, пришел в ужас: шлюпка принадлежала тому самому танкеру, потопленному им три недели назад!
Под брезентом он различил человеческие фигуры. Они не двигались. Даже когда волна бросила шлюпку на подводную лодку и она ударилась бортом о борт, люди в шлюпке не проявили никаких признаков жизни.
— Мы уже ничего не сможем сделать для этих бедняг, — промолвил вахтенный офицер.
Флаксенберг отошел от шлюпки. Неужели ничего нельзя сделать? Он снова посмотрел на шлюпку. В бинокль он увидел, как из-под брезента показались три фигуры и стали вяло махать руками.
Флаксенберг снова двинулся к катеру. Эти трое были норвежцами. Один из них, что был помоложе своих товарищей и, похоже, менее изможденный, схватился за румпель и сел рядом. Двое других представляли собой ужасное зрелище. Их мрачные, впалые лица были покрыты солью и вымазаны в масле. Скулы выдавались, а над ними блестели глаза, лихорадочно вглядывавшиеся в командира лодки. Их тела мало отличались от скелетов. Даже если бы они сохранили способность понимать, они вряд ли могли бы представить себе, что это та самая лодка, которая три недели назад потопила их танкер.
Флаксенберг напряг слух, чтобы понять, что кричит ему самый молодой из троих…
Вначале в лодке их было одиннадцать человек. Из всей команды уцелели только они.
Они не просили о помощи. Но их красные, умоляющие глаза были красноречивее слов.
Флаксенберг был глубоко тронут. У других на мостике дрожали колени.
Несмотря на ясный приказ штаб-квартиры, несмотря на весьма реальную опасность того, что в любой момент из-за облаков может появиться самолет, оснащенный новой радиолокационной станцией, и забросает их бомбами и обстреляет из пушки, Флаксенберг дал морякам еды и воды, сигарет, не пожалел выпивки.
— А карты у вас есть? — спросил вахтенный офицер.
Моряки отрицательно покачали головами.
Им дали карту, пометили, где они находятся в данный момент, и показали курс на Гренландию, до которой была всего сотня миль. Всего?..
«U-71» отправилась по своим делам. Глядя на шлюпку в бинокль, Флаксенберг увидел, как молодой человек, единственный, кто был способен думать и двигаться, поднялся на ноги, но упал, словно подкошенный, — явно от истощения.
Флаксенберг вздрогнул от ужаса.
— Ничего, вот немного выпьют, поедят, восстановят силы, и все у них пойдет нормально, — сказал вахтенный офицер, но тон его, несколько приподнятый, но искренний, выдавал скорее надежду, чем уверенность.
— Будем надеяться. Все возможно, с Божьей помощью.
— Извините, герр командир! Надо… я должен вносить это в вахтенный журнал? — обратился к командиру через некоторое время старшина рулевых.
— О чем это? Конечно, вносить и пометить, что все сделано по моему приказу, — отрывисто сказал Флаксенберг.
* * *
И последний пример такого рода. Вот выдержки из вахтенного журнала «U-207»:
«18.30. Красный огонь по левому борту. Подойдя поближе, увидели, что он исходит от двух ярко-желтых резиновых лодок, на одной четыре человека, на другой — два. Люди махали нам руками. Мы обошли лодки. Это были члены экипажа британского самолета.
19.20. Спасенные взяты на борт в качестве военнопленных. Если бы я дал им пищи и воды и предоставил их самим себе, то в такую хорошую погоду у них был бы шанс быть подобранными летающей лодкой. С другой стороны, своими силами они не добрались бы до берега, до которого 440 миль.
На следующий день: сила ветра 6–7 баллов, море — 6. Я взял надувные лодки на борт, чтобы иметь возможность в случае необходимости высадить пленных».
Потом следуют имена двух британских офицеров, трех лиц старшинского состава и одного рядового.
Дальше запись Дёница, сделанная по возвращении лодки на базу:
«Действия одобряю».
Оперативная сводка