Пройдя длинный, как кишечная полость удава, серый телетрап, забрала с багажной ленты чемодан. Преодолела контрольно-пограничный пункт, перешла в общий зал. Нашу группу я опознала сразу. Достаточно было увидеть типично светловолосого для скандинавов паренька с табличкой «Systems One», и льнущего к скандинаву Дениса. Несчастный датчанин поправлял очки, старательно игнорировал Дениса и тщательно пересчитывал пребывающих по головам. Денис же покачивался и с интересом разглядывал девушек нашей группы. А я трусливо покрутила головой, но Андреева не увидела. «Он с нами не поедет», — решила я. Обрадовавшись этому, с удовольствием рассмотрела, наконец, внутренности «Каструп». Аэропорт был огромным. Пятиэтажный, раскинутый, как огромная сфера, с тёмным полом и крышей, похожей на алюминиевую капсулу, откуда лучами ниспадал свет. Воздух, стекло — и скульптуры двух латунных дам, навсегда замерших от любопытства не то на втором, не то на третьем этаже. «Красиво, стильно, вдохновенно», — так в подобных случаях говорил Макс. Достав iPhone, нацелила на латунных дев камеру и прицелилась сделать снимок для «Инстаграмма».
— Лена, Леночка, привет! — распахнув объятия, подбежала ко мне Света, одна из лучших менеджеров по продажам у наших питерских реселлеров. — Ну, как твои дела?
— Хорошо, а ты как?
Света Аверина рассмеялась. Я с удовольствием оглядела её. Длинноногая, как балерина, тридцатилетняя Света в избытке обладала тем, чего не было у меня: интеллигентной невозмутимой насмешливостью и готовностью снести всё на пути ради своей цели.
— Леночка, ты чудесно выглядишь. Прекрасная стрижка. Где делала? — И Света шутливо потянула меня за прядь. — Впрочем, какая разница… Тебе очень идёт. А, кстати, ты случайно Андреева здесь не видела? Бизнес-класс ведь уже выпустили?
«Упс. Похоже, Алексей Михайлович знаком со всем светом.»
— Нет, Свет, — я покачала головой, — я его здесь не видела. А ты разве с нами летела, а не питерским рейсом?
— С вами. Я с четверга была в Москве, — объяснила Света.
— А почему в «Ирбис» не зашла?
— Ну, я больше по своим делам в Москву приезжала, — уклончиво объяснила Аверина. — Хотела кое с кем увидеться, но… скажем так, не сложилось. Так ты не знаешь, Алексей с нами до гостиницы поедет? Или он сам по себе?
Я на минуту задумалась.
— Свет, — осторожно начала я, — я с твоим Алексеем плохо знакома. Так с чего бы ему докладывать мне о своих планах?
— Ой, да ладно тебе, засмущалась она. А чего он тогда подходил к тебе в самолёте? Я же видела, — Света улыбнулась знающей, очень женской улыбкой, в которой вдруг промелькнуло нечто неприятное. Это была… ревность? Я замерла. Похлопав глазами, попыталась разрядить обстановку:
— Свет, Алексей Михайлович подходил не ко мне, а к Денису из «Корсы». После чего увлёк его в свой первый класс, где и накачал до состояния железного дровосека. Вон, сама оцени, — и я указала подбородком в сторону экс-соседа.
— А-а, — с явным облегчением выдохнула Аверина. — Я, — и она наклонилась ко мне, — откровенно говоря, по этой самой причине и не стала в самолёте к тебе подходить. Потому что пьяный Денис — это нечто. Ужас! Я с ним как-то летела в Питер и чуть с ума не сошла. — Пикантно вздёрнутые к вискам глаза Светы заблестели, на этот раз, симпатией и искренним сочувствием ко мне. — Лен, а ты точно завтра на круглом столе выступаешь? — Я кивнула. — Тогда завтра я обязательно приду тебя поддержать. В качестве компенсации за то, что бросила тебя в самолёте на растерзание Дениса.
Пока мы фальшиво изображали лучших в мире подруг, к нам подошли поздороваться ребята из других партнёрских отделов: Янина Савельева, с которой я когда-то давно дружила и именно по этой причине пристроила её в «OilИнформ». Всегда добродушный Миша, который на партнёрских тусовках добровольно брал на себя роль моего поклонника. Иван из Киева — и ещё человек двадцать, которых вела Измайлова.
— А вы откуда взялись? — удивилась я (в «боинге» я их не видела).
— А они с пересадкой летели, — объяснила мне всё всегда знавшая Света.
— Лен, а Лен, оставь за мной первый танец на сегодняшней вечеринке, — галантно подмигнул Миша.
— А мне второй, — включился в игру «кто первым затанцует начальство до смерти» Иван.
— А со мной что, никто танцевать не будет? — Аверина надула губки. Янина кинула на неё неприязненный взгляд и отошла в сторону.
— Я всегда с тобой, дорогая, — покровительственно положил Свете руку на талию Иван. — И кстати, не пойти ли нам, после заезда в гостиницу, погулять по городу?
— Hej, Magda. Hvordan går det? — услышала я голос Андреева.
Аверина пружиной развернулась в его сторону. Правда, через миг побледнела и до крови закусила губы. «Что это с ней?» Изогнув голову не хуже ужа (и откуда только взялась гибкость в теле?) я тоже рискнула обернуться назад. Метрах в пяти от нас стоял Алексей Михайлович с сумкой на плече и, с улыбкой на ланитах, клевал в щёку поцелуем комнатной температуры худощавую женщину. Высокая, средних лет. Стильная, прекрасно одетая. Деликатный запах дорогих духов. В женщине только одно было плохо: светлые, как и у Андреева, глаза её были не живые, а — мёртвые.
— Goddag. Alexey, fint, — между тем ответила Андрееву женщина и внимательно оглядела всех нас.
«Ещё один администратор», — решила я. И хотя датский я знала плохо, моих лингвистических навыков вполне хватило, чтобы понять: Андреев спросил у женщины, как у неё дела, а та ответила, что всё хорошо. После чего злой взгляд датской мадам упёрся прямо в Свету, и датчанка щёлкнула челюстями. Аверина же, как ни в чем не бывало, небрежно передёрнула плечиками и, изобразив улыбкой солнце, непринужденно увлекла Мишу в разговор о красотах Дании. Оглядев Свету с видом овчарки, у которой из-под носа попытались увести кость, датчанка повернулась к Андрееву и начала что-то тихо выговаривать ему. «Ulækkert», — донеслось до меня. Перебрав в голове свой сомнительный русско-датский словарь, я перевела это слово, как «отвратительно» и удивилась: с чего бы этой Магде так невзлюбить Андреева? Алексей Михайлович равнодушно покачал головой. Потом ответил «den mund halten», что на немецком означало «замолчи». Я онемела. Но поразила меня даже не эта амикошонская фраза, а приказной тон Андреева и его небрежная, абсолютно не понравившаяся мне интонация по отношению к женщине. Перехватив мой откровенно-неодобрительный взгляд, Андреев прищурился. Что-то сообразил, моргнул, подхватил под локоток возмущённую мадам и повёл её в сторону выходов из «Каструп».
— Это что за стерва? — услышала я насмешливый голос Ивана.
— Это? А это персональный ассистент Алексея Михайловича, — загадочно усмехнулась Света.
— Везёт же некоторым. — Миша с явным интересом изучал очень стройные ноги Магды.
— Вниманье, — неожиданно громко, по-русски произнёс паренёк в очках и посмотрел на Янину. — Пожалуйста, ваше внимание, — продолжил паренёк, делая в русском небольшие смешные ошибки. — Поскольку вся наша группа собралась, а я еще не всех вас знаю, то прошью подойти ко мне, представиться и назвать себя. Потому что директор по партнерам русский офис «Systems One» не смогла приехать, и я буду администрить вас. Меня зовут Петер Йенс, — паренёк улыбнулся, и у меня стало теплей на душе, — я чуть-чуть говорю на русский. И я — менеджер по работе с партнерами по ИМЕА энд чэллендж маркетс. Сейчас ми поедем в «Copenhagen Marriott Hotel», где вы отдохнете, пообедаете, может, даже сходите на Строгет, а в четыре часа спуститесь на конференция. И ещё, — скандинав хитро прищурился. — Velkommen til Danmark, дамы и господа. Добро пожаловать в Данию!».