Провожая взглядом удаляющуюся в юго-западном направлении пятёрку, Луч позволил себе ещё несколько минут отдыха. Старожил, глотнув витаминного коктейля, жевал плитку шоколада и вспоминал, что ему Шутка рассказывала о «старом недобром времени». Да уж, время нынче поновее вроде, а что изменилось? В человеках по-прежнему не видать ничего нового. В упор не разглядеть.
– Ты в хорошей форме, – похвалила Котомина его великолепная проводница, – для своего возраста просто молодчина. Но для того, чтобы с окружающей средой бороться круглосуточно, тебе ещё долго тренироваться надо.
– Ну, мне всего лишь ненамного больше сороковника, и я же не собираюсь остаток жизни провести в глубине Чёрного…
– Понимаю, что не собираешься. Но чтоб он у тебя вообще был, этот остаток, надо бороться за каждую секунду жизни… э-э-э… серьёзно, словно для тебя уже не существует никакого другого варианта бытия.
– Ещё чего не хватало! У меня дел по горло и обязательств выше макушки…
– Не трынди. Ты здесь и сейчас. Зачем-то в Зону намылился. Сюда от нечего делать только дурачки и дурочки прутся, а ты вроде не лунатик. Но уж ЧК, поверь мне, последняя территория на Земле, где болтать о своих планах стоит. Больше не хочу повторяться. Держи рот на замке, целей будешь. Если невтерпёж варианты потусовать, лучше думай. Восприятие мыслей допустимо, но с меньшей вероятностью.
– Намёк понял. Проворачиваю ключ в замке.
Тесно прижавшись друг к дружке и подобрав под себя ноги, они сидели на обломке деревянной уличной скамьи. Проводница сказала, что разнообразные фрагменты и остатки упорядоченной материи куда безопаснее, чем неповреждённые вещи. Они даже лучше, чем просто голая земля или асфальт. Эти «ошмётки», по её образному выражению, почему-то дольше остаются стабильными. Они словно позабыты, специального внимания не удостоены и вспоминаются только случайно.
Совсем недалеко, у входа в помещение бывшей компьютерной фирмы, прямо посреди тротуара разлёгся роскошный кожаный диван. На нём сидеть и в особенности лежать было бы несравнимо комфортнее. Но к исходу шестых суток похода репортёр, сидящий на ошмётке скамьи в самом центре казавшегося мифическим города (Чернобыля), уже отлично усвоил – в Чёрном Краю удобство и опасность фактически синонимы.
Поэтому его внимание куда больше дивана привлёк старый рекламный плакат, невесть каким чудом сохранившийся вместе с одной из витрин, что уцелели в стене одноэтажного строения под выцветшей чёрно-бело-красной вывеской «Компьютер ДЕПО».
Рекламировалась «Нова 5.9», очередное продолжение «Новой мутации», пятой части, оказавшейся наиболее удачной и долгоживущей. Версия на тот момент свеженькая, с пылу с жару. В феврале двадцать шестого года долгожданный сиквел мегаигрушки поступил в продажу, прервав затянувшуюся почти на четыре года паузу. Счастью фанатов предела не было!.. Кто успел натешиться до конца марта, тому крупно повезло. Игру вскоре официально запретили во всех странах мира. После образования несмываемого чёрного пятна, которое поглотило миллионы человеческих жизней, а позже было огорожено беспрецедентным периметром и получило название Чёрный Край. Немалое количество игроманов проходить различные версии частей «С.Т.А.Л.К.Е.Р.» продолжали, конечно, и пиратские копии пользовались бешеной популярностью. Однако уже несколько лет спустя, когда человечество попривыкло к Черноте, в продаже появилась «ЧК: За краем света» от того же разработчика, и её доисторические предтечи, в жутком двадцать шестом попавшие под горячую руку, отошли в область древних преданий. Ясное дело, в легендах и реальных фактах, поставляемых из новой Суперзоны, недостатка не было и нет…
Проследив за пристальным взглядом Ника, изучавшего забытый плакат, Леа хмыкнула и проворчала:
– Помню, помню… Тоже, знаешь ли, девчонкой наигралась. Был у меня тогда дружок один, Витька Стульник, так мы с ним вместе по сети рубились, на пару нас никто не мог одолеть. С одной стороны, подготовило это мозги мои к восприятию реальной Зоны, а с другой… не игра ли была первой ступенькой лестницы, которая меня привела сюда?
– Аналогично. Если таким образом выстроить ассоциации, я сделал первый шажок сюда, когда в далёком детстве впервые отождествил себя с игровым сталкером… Но стоит ли судить прямолинейно? Как бы не перепутать следствие и причину.
– Ладно, умник. Ещё до очного знакомства я знала, что на тебе клеймо вузовского диплома и штамп высокого уровня ай-кью… Привал окончен. До границы Зоны недолго осталось, пора шевелить конечностями. Нам до темноты к блокпосту желательно прилезть уже. Там лагерь транзитный, переночуем в компании… Познакомишься с какими-нибудь другими бродягами, репортёр, по мне одной нельзя судить обо всех сталкерах.
– Так точно, товарищ командир. Всегда готов к нападению и обороне!
– Всё играешься словечками, журналист… Ну ладно, твои упражнения хоть лаконичны в отличие от бесконечного нытья. Вела я как-то словоблуда занудного, сперва чуть от скуки не подохла, а после… Он же, гад… э-э… никчемным оказался, ни на что не годным. Быстро сгинул.
Ник промолчал. Фразы вроде последней, произнесённой Леа, хочешь не хочешь, но сильное впечатление оказывали на дух ведомого, ещё не окрепший.
И они покинули островок призрачной стабильности и сладкой парочкой – кавалера дама под ручку держит – отправились дальше. Прокрадываться по улицам города, название которого дало Зоне её имя собственное. Хотя сам по себе этот город к рождению Зоны и к Станции имел и имеет отношение достаточно опосредованное.
Котомин уже спрашивал у Леа, обязательно ли им постоянно соприкасаться. Она ответила, что тактильный контакт увеличивает шансы не потеряться. В момент спонтанной трансформации окружающего пространства – чем ближе друг к другу находятся спутники, тем прочнее материальная взаимосвязь. Следовательно, больше вероятность, что после трансформации они эту связь не потеряют, не окажутся в противоположных концах Предчернья.
Если вообще выживут, конечно.
Что любопытно, теперь он совершенно не хотел её как женщину. Несмотря на постоянный теснейший контакт, тело Ника не реагировало соответственно, а воображение его уж точно не грёзы о сексуальной близости продуцировало. В состоянии профессиональной сосредоточенности – не до отвлекающих факторов.
На войне как на войне. Первым делом самолёты, ну а девушки…
Даже такая фантастическая девушка.
Будет ли у него потом, проводница совершенно права, зависит от того, сумеет ли он выдерживать постоянный, крайне напряжённый темп движения. Научится ли вовремя улавливать изменения во враждебной среде, окружающей в прямом смысле.
В этой обескураживающей правоте журналист успел достаточно убедиться за шесть дней и пять ночей пути.
Ориентировалась проводница не только по зыбким приметам, пусть и знакомым ей, но способным испариться в самый неподходящий момент. Ещё по солнцу и по звёздам. Только там, вверху, картина мира не менялась. Но полной гарантии, что выйдешь к Зоне, всё равно нет, проинформировала она ведомого. И воздух может в любой момент исказиться аномальностью.