– Иду я как-то через Болото, не это, а восточное… Ночью иду. Ну, крадусь между бандюками и аномалиями, живность через глушак отстреливаю, короче, всё, как обычно. Тогда я Шелеста выцеливал, это новый из наших, тебя не было, запоминай, он уже двоих посвятил и с полдюжины неправильных остановил. Так вот, иду и думаю, шо-то нету кровососов, хоть место ихнее, обжито́е. Ну и, как всегда, помянешь нечисть, она и…
Джон прервался и помешал в телескопическом раскладном котелке арнаутку. Присыпал кашу дикой смесью приправ и продолжил:
– Не поверишь, в одночасье где-то с десяток пар глаз засветилось. Хана мне, думаю. Болото, сам понимаешь, не для сдачи нормативов бега на длинные дистанции. Побежал я, короче, в самое скопление аномалий. Думаю, у меня-то реальная чуйка есть, авось не сгину в лабиринте этом, зато часть болотных тварей порвут в лоскуты «карусели» и «мясорубки». Выживших как-нибудь добью уж… В общем, чуть не сдох в камышах тех. Гляжу, сложный симбионт, из новых, те самые камыши закруглил и полянку офигенную выстриг в зарослях. Обежал я его по-бырому и встал на позицию с противоположной стороны. Стреляю в гадов, значит, прямой наводкой, шоб и не думали сворачивать, валили напрямки. И повалили, гниды! Только первых трёх всосало, так и понеслось! Эта фигня, как Зыбь, начала разрастаться, закрутила объём. Втянула всех, сам еле-еле ушёл, «трамплином» соседним ёхнуло хорошенько и отбросило. Лежу оглушённый в болотной жиже, мордой вниз, и думаю… Точней, ни фига не думаю и не соображаю. А вокруг ночь, и только жабы над камышами летают на крылышках своих стрекозиных и квакают как оглашенные, наверно, от мух тикают или отбиваются от комаров… Встал, стёр грязюку с забрала, стою, обтекаю. И вдруг вижу, рядышком с аномалией появилось ЭТО.
Без паузы Джон схватил контейнер, открыл крышку и вытряхнул на пол содержимое.
Луч подскочил как ошпаренный и вскинул свой «калаш».
– Чё за хрень?! Оно живое? Чёрт! Шевелится…
Глаза сталкера видали всякое, но то, что сейчас лежало на полу, встретилось ему в первый и, дай Зона, в последний раз. Несусветное создание, состоящее из головки и щупалец, позаимствованных с морды кровососа, а также многочисленных длинных лент цвета и вида пучка морской капусты. Ворох лент лежал неподвижно, в то время как щупальца на жилистой овальной головке постоянно дёргались, приподымались по-змеиному и, казалось, нюхали воздух, стремясь учуять добычу. Джон натянул толстую резиновую перчатку, длинную, по локоть, и схватил головёнку. Тотчас же кровососные отростки метнулись и впились в резину, проверяя её на наличие крови.
– Я его зову Плащ. – Зверь поднял эту непонятность и запихнул обратно в цилиндр контейнера.
– Это что, такой артефакт?..
Луча посетила страшная догадка. Тошнотная муть выбивалась из ряда привычных представлений, подобно мутантам-домам и мутантам-машинам. Которых мутантами можно было назвать разве что в кавычках, но суть от этого не менялась. Вред трактор самопеределанный или невесть как самостоятельно перекроившееся строение наносило реальный, хоть ты его трижды в кавычки заключи. К величайшему облегчению, в Зоне мутные явления у машин и домов возникали крайне редко. Пока, во всяком случае…
– Специфическая вещь, другой такой нет. – Тщеславный Джон всегда обожал хвастаться редкостями.
– И что ОНО даёт?
– Не поверишь. – Джон улыбался зловеще-таинственно, как будто достоверно знал родословную происхождения или технологию создания Вселенной. – В чём главная фишка кровососов?
– Та не гони!!! – глаза Луча округлились, страшная догадка превратилась в озарение, и оно тоже было далеко не радостным.
– Ага ж! Именно! Хемикожа отдыхает! Эти ленты оплетают тебя целиком вместе с оружием. Бац, и ты человек-невидимка, а точнее, Хищник. Видел такой старенький фильмец? Днём по небольшим преломлениям света можно различить, ночью – хрен! Только с глаз ленты сдвигаю, непрозрачные они… Но чёрной ночью, ё, кто ж высмотрит чёрное стекло в чёрном обрамлении!
– Охренеть! – Луч даже уселся на землю, ноги подвели. – Побочные эффекты есть?
– Есть один, – Джон потупился, – один, зато сильно неприятный. Он кровь твою пьёт, и здоровья хватает на десяток минут. Потом срывать его надо быстро, иначе сам знаешь, видал, каким красавчиком труп сталкера выглядит после нападения кровососа… Восстанавливаться потом месяц. Так шо рульный ништяк, но часто им не поюзаешь. Да и подкармливать его надо. Он живой, урод.
– Жека, слышь! – Луч вскочил, руками всплеснул и полез в свой рюкзак. Озарения, как и несчастья, в одиночку не являются, что ли? Порывшись в рюкзаке, он вытащил «гигадонора». – Вот она, прелесть, как на заказ тебе. Оно кровь тебе враз восстановит. Только это и делает, мы такой использовали, когда Шустрого гранатой задело. Не залечивает раны, однако в Шустром кровь восстанавливалась быстрее, чем вытекала через дырки. Правда, потом жрать охота – жуть, псевдогиганта проглотишь целиком. Мне этот ништяк недавно… гм… по случаю достался.
Джон поймал брошенный ему артефакт. Оценивающе взвесил на ладони овальный футлярчик. Открыл, посмотрел на штуковину, внешне похожую на ломтик сушёного мяса.
– Радиактивный?
– Не! В том-то и прелесть… – Луча посетила новая идея. – Да и по ходу в замесах с кровососами тоже должен хорошо пособить.
– Сколько хошь за него?
Принципиальный Джон последователен – безвозмездно тоже ничего никогда ни у кого не брал.
– После дела разберёмся, – закруглил тему Луч, иначе бы Зверь до утра торговался и предлагал на обмен что-то из своих запасов.
Тем временем арнаутка сварилась, и, поужинав, Луч первым заступил в караул. Если так можно было выразиться. Нужно было сидеть на заднице в этом помещении три на два метра и напряжённо втыкать в забаррикадированный дверной проём. Слушать шорохи и звуки снаружи.
Главное – не спать.
Спать в Зоне – вообще вредно для жизни. Вот бы артефакт найти, который сонную потребность организма нейтрализует и компенсирует. А ещё лучше, много таких артефактов найти. Торговые на коленях будут в очереди стоять, вымаливая право на эксклюзивные поставки…
Но с другой стороны, лично ему, сталкеру Лучу, как же теперь без СНА быть-то???
Мутант угрожающе рыкнул и двинул своё тяжёлое тело в направлении репортёра. Перспектива близко познакомиться с огромными клыками отнюдь не радовала. Котомин нерешительно задёргался. Пистолетных патронов маловато будет супротив этакой скотины… АЕК застрял в заспинной недосягаемости. В соответствии с уставом здешнего «монастыря», Ник его туда примостил, от греха подальше, и не снимал. С одного плеча автомат постоянно съезжал, и журналист перекинул ремень диагонально, да ещё просунул «калаш» под рюкзак, ближе к правой лямке.
И теперь, дёрнув ремень, обескураженно понял, что высвободить главное оружие и тем более выстрелить не успеет. Надеяться осталось только на потомка ПП-19, ещё одного из отпрысков многочисленной «калашниковской» семьи…