Как раз за день до рождения Кати, Макс сильно побил своего лучшего друга Славку, за то, что тот назвал маму Максима беременной. Максим не понял, что бы это означало, и решил, что такое заковыристое слово, точно оскорбление. Вот и набросился на него. Его маму и обозвать беременной! Растащить их смогла только вовремя подошедшая соседка. Когда мама узнала, по какому поводу произошла драка, долго смеялась. Максим, размазывая слёзы обиды по щекам, никак не мог взять в толк, почему она так смеётся и называет его глупеньким. Он же её честь защищал. А вечером отец отвёз маму в больницу.
– Сколько лет тогда мне было? Достаточно взрослый первый класс закончил, – усмехнулся Максим, – да, не нынешние дети. Их огородными байками о появлении детей не удовлетворишь.
А тем летним утром шестьдесят второго года, когда Максим проснулся, отца уже не было дома. У летней печки мазанки во дворе стояла соседка тётя Лена, увидев сонного мальчугана, всплеснула руками и радостно сообщила:
– От тебе и раз! И братик проснулся. Максик, так ты чё, не знаешь ещё чё ли? Так у тебя ж сестричка теперь есть! Садись, поешь кашки!
Потрепав его по растрёпанным волосам, она перелила в тарелку из небольшого ковшика манную кашу и, наказав не выходить со двора, побежала на работу. Но за калиткой на улице его уже поджидали ребята. На радостное сообщение о появлении на свет младшей сестрёнки, Славка, отмахнулся, всё убеждал друга, что лучше бы телевизор купили или велосипед.
Через несколько дней мама принесла домой постоянно орущее маленькое чудо. Наутро, измучившись от бессонной ночи, Максим выскочил во двор.
– На улицу ни ногой, – наказала мама.
Но за калиткой его уже ждал Славка. Он отвел Максима в сторону от остальных ребят и, прильнув к его уху, прошептал:
– Только секрет, никому не говори! К нашему заводу танки пригнали! Смотри, молчок! А то арестуют и тебя и нас всех.
Максим утвердительно махнул головой, но так ничего и не понял. Какие танки? Сегодня, как всегда в июле такой солнечный чудесный день. А он – танки! И как это детей могут арестовать? Наврал, как всегда, этот Славка. Максим недовольно скривил лицо, но вслух ничего не сказал другу.
– Ага! Не веришь? Ничего я не вру! Слышал, как папка мамке рассказывал, что там, на заводе буча поднялась! Плакаты нарисовали «Хруща на мясо» и «Нам мясо – вам хвосты» понял! – шёпотом говорил на ухо Славка.
– Какого Хруща? Поросёнка, что ли? – удивился Максим.
– Ну, ты что? Какого поросёнка? Хрущёва!
– А кто это?
– Да я сам не знаю, отец сказал, всё начальство надо тогда уж на мясо пустить. Сами жиреют, как свиньи, а нам вместо зарплаты бычьи хвосты выдают! Ты любишь хвосты? – скривившись, спросил Славка.
– Не знаю, – ответил Максим, я сушёную тюльку люблю.
– Тюльку и я люблю, если она не ржавая. А хвосты – ненавижу! Весь посёлок в день зарплаты воняет этими хвостами. Все варят, я пока от школы до дома дойду, меня прямо тошнит! Ну, ты молчок, понял?!
По дороге мимо ребят пронеслась пара бронетранспортёров.
– Ура! Танки, танки! Как на войне! Побежали! – кричал Славка.
– Куда, куда бежим?! – на ходу спрашивал его Максим.
– Куда все бегут. На завод где папки наши работают.
Максим, Славка с ватагой ребят, кинулись к заводоуправлению электровозостроительного завода. Подбегая к железнодорожному полотну, ребята остановились. Большая толпа людей преградила путь поезду «Саратов – Ростов-на-Дону», чем остановила движение поездов на этом участке. Многоголосый шум людей и гудки поездов напугали ребят. Они взбились в кучку и испугано озирались вокруг. Максим увидел, как на вагоне поезда, какой-то мужчина большими печатными буквами что-то дописывал краской.
– Хру-щё-ва на мя-со! Смотри, Славка, что он написал! Хрущёва на мясо. А это тот Хрущёв, про которого ты рассказывал?
Площадь перед заводоуправлением Электромеханического завода не вмещала всех бастующих людей. На одной из опор железной дороги виднелись плакаты: «Мясо, масло, повышение зарплаты!», «Нам нужны квартиры!». Рабочие и жители посёлка всё приходили и приходили на площадь.
Славку и Максима чуть не раздавила толпа возбуждённых и кричащих людей, но вдруг Максима кто-то поднял вверх и буквально закинул на ветку дерева. Таким же образом оказался на дереве и Славка. Так же поступили со многими мальчишками, оказавшимися в тисках неуправляемой и растекающейся по площади людской массы.
– Ничего себе. Народу сколько! – Славка присвистнул от удивления!
– Страшно как! – Максим прижался спиной к стволу дерева.
– Довели народ до ручки. На зарплату ни одежды не купить, ни за квартиру не заплатить, – слышались отовсюду недовольные возгласы, измученных нищетой людей.
– Какая квартира? Одежда? Детей кормить нечем! Вермишель и та по карточкам, да ещё в очереди за ней постой.
– Да хоть бы посочувствовали, а они ещё издеваются! Курочкин – директор завода, зараза, что заявил? Жрите, говорит, пирожки с ливером. Это как? Мы вкалываем, без продыху, а хвосты, да кости нам, и то не всегда, а мясо им?
– Смотрите, милиция приехала!
На машинах со стороны города Шахты прибыло около сотни милиционеров. Милиционеры стояли в шеренгу по двое. Толпа стала медленно надвигаться на них. Видя такое, шеренга рассыпалась. Милиционеры стали догонять медленно двигающиеся с заводской территории грузовики и на ходу забираться в кузова автомобилей.
Из толпы послышались предупреждения.
– И не суйте свои носы к нам!
– Мы работаем и вас ещё кормим!
– Кто наших детей кормить будет?
Между забастовщиками то там, то тут снуют «люди в штатском». Они одеты в простую одежду, а некоторые в рабочие спецовки, но им тяжело слиться с общей массой работяг, что-то неуловимое, выдаёт в них чужаков.
Вскоре прибыли первые отряды воинских подразделений Новочеркасского гарнизона. Они приблизились к толпе людей, и тут же смешались с людской массой. Забастовщики и солдаты, плача и целуясь, стали обнимать друг друга. Офицеры, матерясь сорванными и охрипшими голосами, с трудом вытаскивали своих подчинённых из массы людей и силком уводили их от забастовщиков.
На балконе заводоуправления показался первый секретарь Ростовского обкома партии и городские чиновники.
– Товарищи! Товарищи рабочие! – кричал он в рупор, но его никто не слышал и не собирался слушать.
– Тамбовский волк тебе товарищ, – только и донеслось до слуха высокого начальства.
– Да, что же это такое? Товарищи! Послушайте! – в ответ послышится свист, матерные слова. И вдруг на балкон полетел шквал камней, послышался звон разбитых стёкол. Первый секретарь обкома партии еле успел увернуться от летящей угрозы.
На площади появились бронетранспортеры с офицерами. Масса людей кинулась к ним и стала раскачивать машины с военными из стороны в сторону. Бронетранспортёры так же покинули площадь. А людская масса бастующих всё стекалась и стекалась. Вход на завод им преградили вооружённые военные. Железная дорога вдоль завода и сам завод оцеплен солдатами с автоматами наперевес. Вдоль завода стоят танки. На одном из них офицер кричит в мегафон. Митингующие двигаются в город к горкому партии. К ним присоединяются студенты, служащие города, женщины с детьми.