Что за мной может быть установлена слежка, я скорее предполагал, но не проверял. К чему? Мне требовалось их сотрудничество. Правда, на подходе к рынку я все-таки не выдержал и слегка проверился с помощью отражения в стекле витрины парикмахерской. Вроде была слежка. Может, мне и показалось, я скорее теоретик в этом деле, но невысокий мужичок в неброской одежке шел в том же направлении, что и я. Это было подозрительно. Ничего, на обратном пути проверимся еще раз, мало ли.
Неторопливо шествуя между рядов, я слушал шум базара и лениво крутил головой, поглядывая на товар, продавцов и покупателей. Было еще утро, но народу хватало. Вокруг кудахтало, блеяло, пахло копченостями и свежим хлебом – ряды с домашней едой и живностью. Только в одном месте я не выдержал и остановился – купил два еще теплых пирожка с картошкой, за четырнадцать копеек. А то завтракал три с лишним часа назад, уже проголодаться успел, а до обеда еще два часа.
Пройдя эти ряды, я вышел уже в другой район рынка. Так-то он был небольшой, но я специально шел медленно, чтобы успеть поесть да поглазеть на крестьян, на их поведение. Они привлекали к себе внимание крестьянской основательностью, неторопливостью и легкой хитринкой. Мне попалась пара парней моего возраста, они были осмотрены особо тщательно. Хотя не думаю, что копирование их одежды мне пригодится. Крестьяне приехали в большинстве в праздничном, а не в повседневном, более простом, а мне нужна именно повседневная одежда. Крепкая, чтобы надолго хватило.
В это время я заметил на одном из рядов кроме пучков укропа, петрушки, лука и другой свежей зелени две корзины с одеждой. Подойдя ближе, я присмотрелся к ней:
– Что у вас тут? – спросил я пожилую женщину.
– Сыночка моего, вырос. Вот, продаю. Только зачем тебе, видно же, что городской?
– Да мне для рыбалки. А то пошел один раз, да под дождь попал, так извазюкался, что не отстирать было, да еще штаны порвал. Вот и хочу купить простую одежду.
– Да у меня она почти новая, стираная. Смотри, конечно.
Доставая одну вещь за другой, я стал примеривать на себя. Не переодеваясь, просто прикладывая. Женщина-продавщица квохтала рядом, помогая и нахваливая товар.
За десять минут я подобрал серую рубаху моего размера с длинными рукавами и темно-серые штаны из плотной ткани. Они мне были немного малы по длине, но в сапогах не думаю, что это будет заметно. Кроме рубахи и штанов я купил черную жилетку из кожи и ткань на портянки. Мягкая такая, самое то. За все отдал четыре рубля с мелочью. Продавщица сложила покупки и перевязала тесьмой. После чего я двинулся дальше. Буквально в соседнем ряду обнаружил старичка-горожа нина, что продавал несколько пар крепких кожаных сапог. Кирзы, похоже, еще не существовало. Стыдно признаться, я не помнил, когда ее изобрели и стали массово выпускать.
– Почем сапоги, дед? – посмотрев на его руки, я задал еще один вопрос: – Сам шьешь?
– Тачаю понемногу, – степенно ответил тот.
Мы перемерили три пары сапог, пока я нашел подходящие. И размер мой, и сидят как влитые. Главное не вырасти из них, сапоги были больше на полразмера, но если дальше буду расти, останусь без обуви.
В кармане у меня было без малого триста рублей – две зарплаты командира РККА.
За сапоги я отдал тридцать пять. Солидная сумма, но те были новыми и крепко сшитыми.
– Не волнуйся, ты проносишь их столько, сколько я проживу, – успокоил меня сапожник-продавец.
С сомнением посмотрев на ветхого старика, я вежливо поблагодарил и направился к выходу. Программа-минимум выполнена, чуть позже фетровую шляпу куплю, с широкими полями, вроде тех, что крестьяне носят, и все. Можно сказать, вольюсь в серую массу местных жителей. А то я в своей парадной школьной одежде, да еще со значком на груди, сильно выделялся на базаре. Да и постричься нужно по местной моде.
На выходе заметил собачников. Четверо продавцов стояли у корзин со щенками и спокойно переговаривались между собой. У одной из корзин сидела самая настоящая немецкая овчарка, крупная. На миг остановившись и обдумав только что пришедшую идею, я кивнул сам себе и подошел к собачникам.
– Добрый день. Почем кобельки?
Овчарка повернула голову и посмотрела на меня на удивление умными глазами. Ее хозяйка и трое других продавцов тоже осмотрели меня.
– Что именно вас интересует?
– Верный друг, охранник, сторож, – медленно перечислил я. – Овчарка, думаю, подойдет.
– Это да, вы сделали самый лучший выбор, – затараторила хозяйка. – Лайла очень умная. Все понимает, и щенки у нее такие же, чистокровные, без примесей. Папочка-то наш с соседний улицы, знали, с кем вязали.
Присев на корточки у корзины, я стал осматривать щенков.
– Три кобелька и две девочки, – пробормотал я. – Возьму этого.
Щенкам было чуть больше месяца, маленькие еще совсем. Неплохо было бы взять постарше, но в соседних корзинах вообще какие-то дворняжки. А вот овчарка – это неплохо. Были у меня мысли подучить собаку для охраны тылов. Телегу я не передумал покупать. Но кто-то же на месте стоянки ее должен охранять?
Щенок, кряхтя, пытался удержаться на ладони. Я всмотрелся в глаза. Мути не было. Открыв пасть, посмотрел нёбо. Нормально, розовое с прослойками черного – и добрый, и злой.
Конечно, так проверять характер собаки – это дедовский способ и не совсем надежный.
Поднявшись на ноги, я положил щенка на сгиб левой руки и вопросительно посмотрел на хозяйку.
– Пять рублев.
– Нормально.
Отдав пятирублевую купюру, я подхватил сапоги и, держа их в одной руке вместе с купленной одеждой, энергично зашагал к выходу. Там я остановился и обернулся. Лайла отошла от корзины с остальными щенками метра на три и пристально следила, как уносят ее дите, не обращая внимания на призывы хозяйки.
– Умная девочка, – пробормотал я и зашагал дальше.
Не успел я отойти метров на двести и повернуть на ближайшем перекрестке, войдя под тень аллеи, как щенок зашевелился и заскулил. Сообразив, в чем дело, я опустил его на землю, пару раз проведя рукой по холке. Тот потоптался и, растопырившись, пустил лужу. Дождавшись, когда щенок сделает свои дела, я присел рядом и, снова погладив его, спросил:
– Как мне тебя назвать-то, а?
– Ой, какая прелесть… Дай мне его! – буквально выхватила из рук щенка Ольга. На крик из спальни выглянула Аля и тоже, охая-ахая, подбежала к нам.
С грустинкой наблюдая за радостью девчат, я снял обувь, поставил сапоги в углу и отнес сверток с одеждой в спальню.
Неожиданно для меня щенок сыграл ширмой, отвлекая внимание сестричек, вот я и воспользовался моментом, чтобы убрать покупки из виду и избежать вопросов. И так не спрашивают, где я пропадал всю ночь.
– А как его зовут?
– Свистом.
– Свистом?! – удивились сестренки. – Странное имя.