– Черт! Их четверо!
После этого рванул вглубь леса, где действительно мелькала спина четвертого диверсанта. Он так убегал, что отбросил автомат, я как раз мимо него пронесся. Бежал я, стреляя веером на ходу в сторону четвертого диверсанта, надеясь попасть случайной пулей. Остановиться я не мог – упущу.
В диске вроде как остался едва десяток патронов, когда впереди раздался вскрик, и я заметил падение бандита. Пробежать мы с ним успели не больше полукилометра. Мне-то ладно, я был привычный, постоянно бегаю, а вот как там бандит?
Подбежав, я радостно воскликнул:
– О, как я удачно попал! Прямо в ж…у! И ведь специально не целился, на удачу понадеялся. После этого попробуй скажи, что пуля – дура.
В это время подбежал Павлов. Кроме карабина в руках на плече у него висел автомат беглеца.
Мы быстро разоружили диверсанта, сняв ремень с кобурой, после чего я приступил к допросу. С силой пнув по заднице пленника, я заорал, пытаясь морально подавить его:
– Цель! Задачи! Говори, падаль!
– Разве так можно?.. – попытался урезонить меня пограничник, когда я стал бить ногой по ране диверсанта, вызывая у того все новые и новые стоны и крики.
– С такими только так и можно, – отмахнулся я и добавил: – Постой в сторонке, не мешай.
Через пять минут я узнал все, что можно, и допросом занялся Павлов. Его заинтересовало упоминание диверсанта о том, что они вчера перехватили машину, полуторку.
– Сука, – встав с корточек, Павлов пнул в бок диверсанта. – Это была наша машина. Мы ее еще вчера днем из отряда ждали.
– Понял, где она находится?
– Да, я этот овраг знаю, он недалеко от дороги, – кивнул пограничник и, посмотрев на бандита, спросил: – Ну что, берем?
– Куда? – удивился я.
– Так к нашим его надо отнести.
Вскинув автомат, я выпустил остаток патронов и бросил, двинувшись к месту первого боя:
– Делать тебе больше нечего, с этой падалью во зиться.
Павлов стоял и неверяще смотрел на истерзанную пулями гимнастерку на груди диверсанта.
– Но так нельзя, это не по закону! – воскликнул догнавший меня пограничник.
– А в спины вам стреляют по закону? Очнись, боец. Я вот очнулся и в плен их не беру, разве что вот так допросить да прикончить.
– Совсем не берете? – снова перешел на вы боец.
– В трех десятках схваток был и ни разу не брал… О, старшина закончил потрошить тела.
– Ушел? – поднял голову старшина, настороженно нас разглядывая.
– Нет, но скончался, получив тяжелое ранение. Правда, успел нам нашептать, кто они и откуда.
– Они Сеньку перехватили. Убили его, а машину спрятали, – хмуро добавил Павлов. – Тут недалеко, у Заячьего оврага.
– Вы тут заканчивайте, а я пойду к себе… Кстати, старшина, задача этой группы – обстрел немецкой территории с возможными ранениями немецких пограничников. Потом они должны были отойти и после начала обстрела заставы с той стороны вернуться и уничтожить из снайперской винтовки комсостав. Отсиживались они на хуторе местного поляка Кшиштофа.
– Ясно. Обстрел того берега – повод для конфликта, обстрел заставы и лишение комсостава – чтобы мы недолго продержались, – хмуро бросил старшина.
– В точку попал. Винтовку я возьму.
Подхватив с травы винтовку и пояс с подсумками, я направился обратно к лагерю. Удалившись метров на двадцать, обернулся. Было видно, что Павлов докладывает подробности захвата четвертого. А старшина, слушая его, провожает меня тяжелым взглядом.
– Законники, – сплюнул я и направился дальше.
При приближении к лагерю мне навстречу выскочил Шмель и стал радостно носиться вокруг, тыкаясь головой в сапоги. А из-за дерева выступил третий пограничник, что охранял лагерь.
– Что там было? – требовательно спросил он.
– С нашей стороны потерь нет, уничтожено четыре диверсанта в нашей форме. Взяты документы и оружие.
– А где старшина?
– Там, с телами. Своими делами занимается. Это ваши бумажные проблемы, я в них не лезу. Мое дело только диверсантов отлавливать, бумажной канители нет, – ответил я и, положив оружие в повозку, стал накладывать в миску Шмеля похлебку. Покормить его перед боем я не успел.
Щенок был голодный, поэтому сразу стал жадно есть, потом ухватил кусок крольчатины и убежал под повозку.
Пограничник явно беспокоился, что нет его товарищей, поэтому, пока я пил чай, ходил от дерева к дереву, поглядывая то на меня, то в глубину леса.
– Товарищ лейтенант! – вдруг с некоторым облегчением воскликнул он.
Группу из десятка пограничников я засек всего за несколько секунд до этого – те двигались тихо и достаточно профессионально. Дергаться я не стал, продолжил пить чай, плеснув из чайника еще немного кипятка. Котелок, снятый с огня, стоял чуть сбоку с закрытой крышкой, осталось там немного, но нам со Шмелем на вечер хватит. Красавец пасся метрах в двадцати от лагеря, объедая листву на деревьях.
– Карпов, что у вас тут происходит? – спросил на удивление невысокий, таких еще называют «метр с кепкой», крепкий мужчина лет тридцати на вид с лейтенантскими кубарями в петлицах. Видимо, это и был командир заставы.
Остальные пограничники рассыпались вокруг, беря лагерь в кольцо.
– Мы проверили этого парня. Документы у него в порядке, имеет право здесь находиться. Потом этот парень что-то услышал и побежал в лес. Старшина и Павлов за ним. Потом была стрельба из автоматов и карабинов. Вернулся он один с чужой снайперской винтовкой в руках. Сказал, что с нашими все в порядке. Это все, товарищ лейтенант.
Обойдя костер, перешагнув через котелок, лейтенант приблизился и, посмотрев, как я сижу на подстилке в позе лотоса и умиротворенно попиваю чай, спросил:
– Так все было?
– Именно так. Четверо их было, все в форме НКВД. Трое с внешне переделанными под ППД «Суоми», один со снайперкой. Во время боестолкновения все диверсанты погибли.
– Если они погибли, с чего ты тогда взял, что они диверсанты? – попытался найти нестыковку лейтенант.
– Так не сразу же погибли, было время поспрашивать.
– Мои бойцы где?
– На месте боя… Вон один идет, тащит чего-то.
Среди деревьев действительно появилась фигура пограничника, в котором я опознал Павлова. Лейтенант, обернувшись, несколько секунд наблюдал, как тот приближается, после чего, повернувшись ко мне, потребовал:
– Документы.
Достав из внутреннего кармана необходимую бумажку, я протянул ее командиру заставы, на словах добавив:
– Обо мне должны были сообщить. Моя задача – почистить ваши тылы.