– Твою мать! – вскочил я с колен на ноги и со злости выпустил в мертвого весь магазин.
Оглядевшись, я обнаружил, что нахожусь во дворе, окруженном со всех сторон домами, и с небольшим сквером посередине. Слева находился вход в сберкассу, рядом с которым лежали уничтоженные бандиты, прямо и справа были парадные, к которым вели тропинки. От взрыва гранаты стекла двух окон сберкассы вылетели, там только осколки торчали.
Заметив, что внутри кто-то мелькнул, я подошел к окну и заглянул, одновременно меняя обойму. Бандитов в помещении сберкассы я не обнаружил, только посетителей и испуганную кассиршу со следами побоев на лице, поэтому громко сказал:
– Внимание, работает госбезопасность, бандиты уничтожены! До приезда милиции просьба не покидать помещение сберкассы!
К этому времени я немного успокоился и, глубоко вздохнув, осмотрел уничтоженных бандитов.
– Ничего, не знаю, кто ты, заказчица, но чую, наши дорожки еще пересекутся, – пробормотал я и, доставая на ходу армейский бинт, зубами разорвал упаковку и поспешил к сержанту.
У того было четыре раны. Ту, что на руке, я не перевязывал, просто остановил кровь жгутом, воспользовавшись его же собственным ремнем, а рану на груди, в которой клокотала кровь при дыхании, перевязал.
– Серьезно меня? – тихо прохрипел он.
– Молчи, тебе нельзя говорить, – хмуро уркнул я, но все-таки ответил: – Серьезно. Если в течение получаса не попадешь на стол хирурга, шансов не будет.
При выстрелах большая часть прохожих попряталась, но в этот момент, к своему удивлению, я услышал вопрос за спиной:
– Я медсестра. Я могу помочь?
Мельком обернувшись и осмотрев довольно красивую женщину лет тридцати пяти в строгом платье чуть ниже колен, я молча кивнул и ответил:
– Подержите его, я спину перевяжу. Ранение сквозное.
Когда мы почти закончили, послышался топот. Народу на улице прибавилось, но никто не торопился нам помогать. Да еще из переулка выскользнули двое и поспешили прочь. Одеты они были прилично, но испуганы. Это были или жильцы домов, или они находились в сберкассе во время ограбления.
– Что тут происходит? – послышался вопрос сзади.
Снова обернувшись, я посмотрел на еще один парный милицейский патруль. Один из милиционеров, в звании младшего сержанта, подходил к нам, другой проверял возницу пролетки, подняв наган, лежавший рядом.
– Нападение на сберкассу, налетчики уничтожены в перестрелке. К сожалению, один ваш сотрудник погиб, другой тяжело ранен. Бинты есть?
– Бинтов нет, – отрицательно покачал головой милиционер и махнул в сторону переулка. – Игнат, проверь.
– Нижнюю рубаху снимай и рви. Нам еще две раны перевязать надо, у вашего сотрудника сильная кровопотеря. Нужно срочно доставить его в больницу. Та пролетка принадлежит налетчикам. Сейчас закончим перевязку, и нужно будет отвезти раненого, каждая секунда дорога… Мало у него шансов, очень мало.
Говорил я это, одновременно завязывая узел на повязке. Милиционер в это время уже скинул белую гимнастерку, положил под ноги ремень с тяжелой кобурой и мощными рывками разрывал рубаху. Промедления насчет рубахи у него не было ни секунды. Надо – значит, надо.
За две минуты мы втроем закончили перевязку. Второй милиционер в это время уже организовал народ. С помощью зрителей из мужиков он перенес в повозку погибшего сотрудника, потом так же осторожно и раненого. Он же вскочил на козлы и, стегнув поводьями коней, довольно быстро скрылся за ближайшим поворотом.
– Как тут все было? – спросил оставшийся милиционер, поднимая с земли гимнастерку и надевая ее прямо на голое тело, после чего, застегнув ремень, согнал складки назад.
Описав свое виденье ситуации, где парни выглядели героями, я пояснил:
– Не вмешаться, как ты понимаешь, я не мог, вот и пришлось… вмешаться.
– Документы есть?
– Да, есть, только в карман, как видишь, залезть не могу, руки в крови, испачкаю все.
– Я сам.
Младший сержант отодвинул ворот моего комбинезона, невольно коснувшись затвора «Виса», и достал удостоверение малинового цвета из внутреннего кармана. Быстро изучив, он вернул его на место и, отдав честь, сказал:
– Все в порядке, товарищ сержант госбезопасности.
– Сержант, у меня свои дела, поэтому я отбываю. Ограбления – это ваше дело. Надеюсь, мое имя не мелькнет в ваших рапортах. Пусть будет написано, что ваш героический патруль сам уничтожил бандитов.
– А граната?
– Была у налетчиков и рванула, выпав из руки раненого бандита, чем изрядно помогла сотрудникам милиции. Я на излечении после ранения нахожусь и не хочу, чтобы мое имя мелькало в сводках. Влететь мне за это может, серьезно влететь. Не было меня тут, хорошо?
– Раз вы так просите, попробуем что-нибудь сделать, – серьезно кивнул сержант.
– Вот за это спасибо.
Пройдя по улице до мотоцикла, я обернулся – сержант уже зашел в проулок. Быстро заведя мотоцикл, я скрылся в улочках этого района. Заехав в глухой двор, я заглушил мотор и, достав из грузового отсека мою любимую трофейную посеребренную внутри фляжку, стал отмываться. Пара капель крови попала мне на лицо, я их отмыл, глядя в зеркало заднего вида, закрепленное на руле, не забыв и про руки. Комбинезон тоже был уделан. Как мог, я почистил следы, но и так было понятно, что потребуется стирка.
Достав из грузового отсека сидор, я переоделся в ту одежду, что там находилась, то есть в выходную – черные брюки, белую рубашку и черные лакированные штиблеты, – убрал комбез и сапоги обратно. После того как я привел себя в порядок, завел мотоцикл и поехал в Осоавиахим. Поступать учиться на летчика я не передумал. В этом у меня был пробел в знаниях, вот я и собирался его восполнить.
– Эх, а мороженого так и не поел, – вспомнив, вздохнул я, тормозя у нужного здания и разворачиваясь передом в сторону выхода. После чего заглушил своего трехколесного друга. Нет, все-таки неплохое приобретение. Зря я его так хаял. К тому же такую технику в продаже редко найдешь, очень уж ограниченными партиями простым гражданам отпускалась. В основном они шли в армию и в милицию.
Все то время, что прошло с момента допроса неизвестного бандита, участвовавшего в попытке заказного убийства меня и моего отца, я размышлял о случившемся, анализируя ситуацию. По всем фактам, это был не налет бандеровцев, а именно заказ на убийство Ивановых. Для меня оставалось неизвестным, за что и почему.
Минут пять постоял на крыльце, немного придя в себя – адреналин уже схлынул, это я судил по последствиям, у меня всегда после него слегка дрожали руки. Вот и сейчас было так же.
– Вы к нам? – спросил вышедший покурить на крыльцо плотный мужчина.
В этом здании было несколько разных контор, поэтому я осторожно ответил: