– Ну, так что с того? – хриплый голос мамы раздался за моей спиной. Она еле стояла на ступеньке, держась дрожащей рукой за перила, но всем своим видом показывала решимость броситься на Фреда. – Разве грешно стремиться к успеху? А? Чего ты хочешь? Чтобы моя дочь всю жизнь тряслась на мотоцикле у тебя за спиной? Ты это хочешь ей предложить?
– Мод, подожди, я…
– А потом что? Ты сделаешь ей детишек и куда-нибудь смоешься, потому что тебе надоест влачить жалкое существование?
– Мама…
Я обняла ее за плечи и стала осторожно поворачивать и подталкивать к двери, чтобы увести в дом. Мамино неожиданное вмешательство удивило и тронуло меня. Даже в таком состоянии у нее на уме было только одно – поддержать, защитить меня. Но ей нельзя уставать. И потом, я сама должна решить проблему с Фредом Морино. Это – мое личное дело.
Переступив порог, я услышала за спиной, как взвыл мотор его болида. Фред завел машину и, нарочно прибавляя газ до оглушительного рева, исчез в ночи, даже не попрощавшись. Что ж, такова была его манера выражать чувства.
На следующий день я уезжала из пригорода по направлению в Обер уже совсем в другом настроении. Ребекка Сибони сдержала слово. Накануне поздно вечером она прислала мне короткую эсэмэску с предложением прогуляться по магазинам с целью, как она скромно выразилась, «выйти на новый уровень».
Поднимаясь по эскалатору к выходу на бульвар Османа, я сразу увидела ее худой силуэт. Приклеив сигарету в уголке рта, она держала плечом у самого уха мобильник, прохаживаясь рядом с магазином «Printemps». Заметив меня в толпе, Ребекка подмигнула, окинув меня с головы до ног плотоядным взглядом, который мог означать лишь одно: «Ну что, милочка, давай сделаем из тебя настоящую женщину».
Ее план был таков: прикупить мне на первое время гардеробчик, необходимый для выполнения моей миссии. Для этого нам требовалось подобрать три варианта одежды. Первый – для дневных мероприятий, в том числе для официальных приемов (антрацитовый брючный костюм от Задиг и Вольтера, нижнее белье от Обада, также черного цвета, с кружевами, выступающими из-под пиджака, колье из искусственного жемчуга от Агаты). Второй вариант – узкое черное платьице для коктейля, с глубоким вырезом на спине, подходящее также для приглашения на ужин после каких-нибудь заседаний для узкого круга лиц (белье пурпурного цвета от Лежаби, а также крупные серьги с полудрагоценными камнями). Третий вариант – для вечерних концертов, балов и представлений (перламутровое платье с широкой юбкой от Жана-Поля Готье, белье жемчужно-серого цвета от Ла Перла, браслет и диадема от Булгари). Добавим к этому три пары подходящих по цвету туфель, каблуки которых удлинялись на три сантиметра в зависимости от времени суток: шесть сантиметров для дневных мероприятий, девять – для вечерних, двенадцать – для ночных.
Мы, нагруженные пакетами и коробками с покупками до самого носа, уже двигались по направлению к кассе, когда я, откашлявшись, решилась возразить:
– Ребекка, я, разумеется, в восторге от этих вещей, но…
Она тут же подняла кверху указательный палец, не дав мне закончить мысль, что говорило о том, что она давно ожидает этот момент:
– Не волнуйся, агентство платит за все.
Ребекка действительно что-то говорила об авансе, но о подарках речи не было.
– У меня не хватит денег, чтобы расплатиться!
– Успокойся, тебе ничего не придется тратить из своего кармана.
До меня наконец дошло. По примеру торговцев наркотиками или контрабандистов Ребекка могла позволить себе подобную щедрость вначале, чтобы компенсировать убытки потом, в будущем.
– Так вы вычтете эту сумму из моего жалованья? Так?
– Да, именно.
– И пока я с вами не расплачусь за все это, я буду работать бесплатно?
Она обернулась, посмотрела на меня с интересом и рассмеялась глухим замогильным голосом:
– Сначала я подумала, что из вас двоих ты – самая хорошенькая. Теперь с удовольствием готова признать, что и самая смышленая.
Может, и смышленая, но тем не менее попавшая в кабалу со всеми потрохами.
Однако как только Ребекка переложила мне в охапку все блестящие, приятно пахнущие пакеты с обновками, я перестала думать о них, как о ядовитом гостинце. Я теперь видела в них надежду на благополучную сытую жизнь, рисуя в своем воображении светлое будущее, когда я перестану зависеть от Ребекки Сибони и смогу позволить себе покупать любые роскошные вещи за свои деньги.
Фред был прав. Я уже по другую сторону баррикад. И к тому же не испытываю ни малейшего желания вернуться обратно.
– Вот теперь можете открыть глаза, Эль.
Как он совершил такое чудо? Наполненный многочисленной прислугой огромный зал, где обедало полсотни гостей, полностью опустел за двадцать секунд. Мы с ним остались вдвоем, только он и я, посреди початых бутылок золотистого шампанского, окруженных волшебным сиянием от мерцающих огней множества свечей. Их мягкое свечение распространялось вдоль столов, заменив собой парадное освещение, которое мгновение тому назад струилось с потолка. Серебряные звуки старинного клавесина, негромко доносившиеся из соседнего салона, складывались в нечто, напоминающее пьесу Рамо, создавая вокруг нас завораживающую атмосферу.
– Но как? Как вы это сделали?
Его мягкий голос, волшебный голос знаменитого исполнителя Сида и Фанфана-Тюльпана, пленивший меня еще в детстве! На этот счет у меня была своя теория: в какой-то степени внешность и физические данные индивида определяют тембр его голоса, хотя у каждого он звучит на свой манер. Голос Дэвида Барле был очень похож на голос Жерара Филипа, но к нему добавлялась и более мощная, глубокая модуляция, которая продолжала звучать в воздухе даже после того, как последнее слово было произнесено. Удивительно молодой, трогательно юный, как и его прототип, но, тем не менее, с отзвуками баса или, по крайней мере, баритона, ясный и одновременно насыщенный по тону.
Теперь я точно знаю, что голос мужчины, его голос пробуждает во мне желание. Его голос стал для меня как секс-игрушка, каждой произнесенной фразой он щекотал мой клитор.
Интересно, есть ли Рэббит на французском языке …
(написано незнакомым почерком 15/04/2009,
речь идет о голосе Дэвида, я не сомневаюсь…)
За несколько мгновений до этого, а знакомы к тому времени мы были не более получаса, он попросил меня на минуту закрыть глаза. Единственное, что я успела заметить, как он шепнул что-то на ухо мажордому, облаченному в черный фрак, и быстро передал нашему соседу по столу визитную карточку, на чистой стороне которой виднелись неразборчивые каракули. Спустя мгновение произошло чудо. Дэвид умел это делать. Он был настоящим волшебником. С тех пор я не сомневалась, что он всемогущ.