Мы вышли, машина сделала круг перед домом и уехала, рыкнув двигателем и прохрустев покрышками по гравию, которым была засыпана площадка перед домом.
— Пошли? — спросила Мила.
— Пошли.
Это странное ощущение, когда оказываешься дома после по-настоящему долгого перерыва. Вроде бы все знакомое и в то же время странно чужое. Ощущения конфликтуют с разумом. Разум говорит, что ты у себя дома, а ощущения начисто отказываются в это верить.
А так… все как было. Все на прежних местах.
— Кофе сварить? — предложила Мила, явно разглядев мою растерянность.
— Я лучше сам. Хочу просто вспомнить, как это тут делалось.
Кофе в капсулах. Даже это странно. Большой плоский телевизор в гостиной — тоже странно. Хоть я его никогда и не смотрел, но висит на стене. Камин. В моей студии в Форте камина не разместить, не влезет. Да и не нужен он там. Камин должен быть таким, как здесь, большим, и два кресла рядом, чтобы вечером сесть с книгой и чашкой чаю.
Ага, кофе — только капуччино. Уже Мила покупала. Я обычно эспрессо пил. Ну ничего, можно и капуччино. Корица есть? Есть.
— Как у вас там? — Мила подошла сзади и обняла, сильно прижавшись.
— Там у нас все по-прежнему. Ты пока здесь поживи. А еще лучше — вообще тут живи.
— Я же нелегал.
— Я про будущее. Наладится там у нас все — спустишься к нам, потом выйдешь в России. Потом прилетишь по моему приглашению. Потом поженимся, — уверенно кивнул я. — И ты станешь здесь легалом. Легалкой. Или кем там надо.
— Ты сначала вылечи энергетику эту свою, потом обсудим, — вздохнула она.
Сначала с чашкой кофе в руках не мог себе места найти, ходил по дому, потом как-то успокоился. И что забавно — успокоился после того, как в шкаф заглянул. Моя одежда так и висит. Не вся, но много. И она вдруг якорем сработала, вроде зацепился я сознанием за реальность. Осталось только спальню проверить, как там кровать, не сломалась ли, и можно считать, что я пришел в себя окончательно.
Проверили. Крепкая, широкая, удобная кровать. Попутно я вспомнил, что с тех пор, как я приехал в этот город, в этой кровати спал всего один человек — я. Никакие женщины ее не посещали. То есть кровать как бы девственности сейчас лишилась.
Оделись, собрались, уже в немного дурашливом настроении, потом следующий культурный шок случился — две машины в гараже. Мой новенький большой «сильверадо», спасибо Дюпре за то, что притащил его обратно, и тоже вполне новый «фораннер». Снегоход на прицепе. Плоскодонка, прицеп рядом, прислонен к стене. На стене же мотор лодочный висит.
— Я на «тойоте» ездила, пикап слишком большой, — словно оправдываясь, сказала Мила.
— Давай на пикапе.
Можно и на «тойоте», но лучше бы пикап погонять. Заводить его пришлось с пускача — сел аккумулятор. Потом вспомнил, что места здесь не магические, и сменил патроны в магазине пистолета на обычные. Совсем без оружия не могу, привык я к нему. И это Аляска, в конце концов. Кстати, мой дробовик без приклада так в машине и лежит, на полу у заднего сиденья. Взял, посмотрел — заряжен, в стволе ничего.
— Поехали?
Ворота сами поднимаются, тоже отвык от такой роскоши. Прямо вот нажал пальцем кнопку — и открылись.
От города до меня уже рукой подать, всего ничего, до магазина езды минут пятнадцать, не больше. Сам город — чуть больше тридцати тысяч населения, то есть с Северореченск, а если с окрестностями считать, то тысяч сто набирается. Живут и строятся широко — все же Аляска, места много.
На окраине свернул направо, на нечто вроде окружной, тянущейся вдоль скопления торговых центров, промзон, стоянок грузовиков. И опять, опять ощущение нереальности — машин много, все больше новые или просто приличные, асфальт под колесами гладкий, никаких ям объезжать не надо. Красота!
На перекрестке с Юниверсити-Авеню свернул уже налево, тут совсем рукой подать. Проскочил через мост и у большого супермаркета «Сейфхаус» свернул вновь, уже к магазину.
Машина Дюпре на стоянке, и еще пара пикапов там же. Я пристроил «сильверадо» в рядок.
В магазине тоже мало что изменилось. Слева стойка Дюпре, точнее — оружейного мастера, а это то, с чего Дюпре начинал. В зале вешалки с одеждой, обувь, стойка с прицелами и биноклями, ножи, рации — в общем, все, что охотнику нужно. А охотники тут все. Вдоль стены шкафы с винтовками и ружьями, под стеклом на прилавке короткоствол разложен, на полках стопками коробки с патронами. В общем, все как обычно.
— Как видишь, все на месте, — со своим странным акцентом сказал Дюпре, подходя. — Весна, заказов на винтовки много.
Если я оружием пользовался и еще торговал, то Дюпре его делал. На базе гильзы калибра 300 «короткий магнум» делал калибр «Аляскан Экспресс», то есть под пули 338, 375 и 416. Зачем? Чтобы из короткого ствола в двадцать дюймов получать энергию как из ствола в двадцать четыре дюйма. Дело в том, что здесь крупной дичи хватает, на нее соответствующие калибры нужны. И длина ствола. Но люди катаются на квадрах, обычно положив винтовку на багажник. Повесишь за спину — может скинуть и шею свернуть. Длинная винтовка выдается за габарит, и как результат — нам за год приносят таких штук восемьдесят на ремонт: ехал, зацепился за ствол дерева, сломал. Поэтому длина оружия критична, а короткий ствол снижает убойность стандартного калибра.
Дюпре заказывает стволы у хороших производителей вроде «Кригер» или «Монтана», заказывает «экшнз», то есть затворы с ресивером и УСМ в сборе у той же «Монтаны», «Ругера» или там у коммерческого «Маузера», делает деревянные и ламинатные ложа сам, а полимерные заказывает на стороне. Ставит на стволы дульные тормоза, покрывает все «арктик котом» и продает тысячи за три каждую. Или дороже.
Если рядом с ним крикнуть «Ремингтон-700!» — то он может и застрелить.
Когда мы в свое время встретились, он пожаловался на недостаток оборотов, а я на то, что придется раскручиваться с нуля. В результате мы объединились, торговлей и оружейным делом, так сказать, организовав вот эту самую смесь магазина с мастерской. Потом ко мне через знакомых моих знакомых из России подвели Платона, и обороты у нас повысились. Теперь я их еще и сам повысил, так что магазин на самом деле процветает.
— Процветаешь?
— Мы процветаем, как мне кажется, — поправил он меня. — Как у вас там?
— Погода почти как здесь. Остальное тебе уже Мила рассказала, наверное.
— Что-то — да, рассказала. — Он покосился на Милу, которая вполне по-хозяйски начала поправлять куртки на вешалках. — От Платона немногого добьешься.
— Что с наличными? Я еще привез.
— Сдаю в «Мак-Кинли Банк» понемногу, с выручкой, с чеками. Накапливается, но все равно лучше, чем светиться, — он в задумчивости поскреб бороду. — Если не устроят детальной проверки, то никогда не всплывет. Часть закрываю ремонтами, это не проверишь, но ремонты на всю сумму не растянешь. Может, ты начнешь у меня винтовки заказывать? Тогда нормально получится, за работу сколько угодно можно взять.