На лестничном пролете белели забравшиеся наверх по ступеням и металлическим перилам лианы ежовника, но растение выглядело больным, шипов на нем почти не было. Посветил вниз — стены затягивал серый иней. Но вниз мне и не надо.
Из окон не уцелело ни одного, во всех кабинетах стоял жуткий холод, в коридоре дул сквозняк. И без того нос полон соплей, мне бы в тепло. И поесть горяченького. Но из еды одни только таблетки…
Коридор уперся в туалет с двумя писсуарами и большущей кучей углей на месте разломанной и сожженной кабинки; стена и потолок в том углу были сильно закопчены. Сквозняком в уборной не тянуло, но и без того мороз пробирал до костей. А вьюга на улице так и мела; завис я здесь надолго, если не разведу костер, точно заколею.
И я отправился на поиски дров.
Наивный чукотский юноша. Все, что могло гореть, давно сожгли. Даже оконные рамы выломали. Осталась лишь старая конторская мебель из ДСП, она толком не горела.
Пришлось спускаться на второй этаж. На улицу выходить не стал, осторожно пробрался меж лиан ежовника по внутренней лестнице и в первом же кабинете разжился парой деревянных рам, которые, правда, пришлось выломать из окон и очистить от осколков стекла.
Повезло? Может, и так. А может, я по незнанию влез в слишком опасное место. Серый иней на стенах — не шутки, простого касания хватит, чтобы отравиться.
Именно поэтому я не рисковал и поднял рамы на третий этаж в два захода. В туалете разломал их несколькими ударами о стену, выбрал щепки и сложил домиком; на растопку пустил прихваченную из охотничьей избушки бересту. Когда разгорелся огонь, начал подкладывать обломки покрупнее, и очень скоро на полу полыхал небольшой костерок. Помещения он прогреть не мог, зато я держал у огня озябшие ладони. Дым ел глаза, но его понемногу вытягивало в коридор. Не задохнусь.
Впрочем, один только огонь всех моих проблем не решал. На улице разгулялась вьюга, магический фон стабильностью не отличался, и экомаг особо в такой ситуации уже не спасал. Этот препарат боролся с последствиями излучения, а не первопричиной.
Выбрав одну из обугленных палок, я заключил себя в круг, прочертив по полу одну непрерывную черную линию. При этом проговаривал «Отче наш», и, как ни удивительно, ломота в костях и головная боль понемногу пошли на убыль, стоило замкнуть черту.
Но полностью они не пропали — отгородить от взбудораженных бурей магических полей простой уголь не мог. Уголь — это так, растереть и плюнуть. Больше для самоуспокоения.
Вскоре меня вновь начало потряхивать, тогда я уселся на пистолетную сумочку, поджал по-турецки ноги и достал из кармана сверток с порохом, который собрал из распотрошенных патронов для ТТ. Было его совсем немного, и заключить себя в круг с первой попытки не вышло, пришлось выщелкнуть нож и его кончиком выравнивать на бетонном полу серые крупинки.
Непрерывной линии не получилось, местами остались небольшие прорехи, но это уже особой роли не играло: стоило ткнуть в порох горящей лучиной, и в разные стороны побежали два неровных огонька. Я опасался, что они потухнут по дороге, но нет — встретились у меня за спиной.
Второй круг усилил защиту от колебаний магических полей не столь сильно, как хотелось бы, но даже этой малости оказалось достаточно, чтобы наконец немного расслабился и перестал трястись в ознобе, не имевшем никакого отношения к переохлаждению.
Подкинув в костер несколько обломков покрупнее, я положил на колени руку с револьвером и закрыл глаза. Закрыл лишь на миг, давая отдых усталым глазам, и сам не заметил, как провалился в глубокий сон.
Ничего удивительного, с другой стороны. Человек способен заснуть в любом положении, доводилось спать и на ходу. Вопрос лишь в степени усталости, а я вымотался за прошедшие сутки — дальше некуда. Ночью лишь подремывал, а здесь просто отключился. Раз — и все.
Очнулся — как и засыпал, сидя. Костер почти прогорел, но подбрасывать в него остатки расщепленной рамы не стал. Проснулся не из-за холода.
Но что именно разбудило — так сразу и не понял. И, лишь машинально почесав зудевшее запястье, вспомнил о защитном браслете.
Вот черт!
Усилием воли я заставил себя остаться на месте и несколько раз глубоко вздохнул, успокаивая сердцебиение. Если браслет реагирует на поисковое заклинание, это еще не говорит о том, что меня уже выследили. В прошлый раз грузовик проехал в десяти метрах, а теперь я отошел от дороги, забрался в дом да еще отгородился парой кругов.
Быть может, преследователи просто возвращаются в Лудино?
Но что-то не давало спокойно сидеть на месте, некое наитие зудело внутри, требовало схватить ружье и разведать ситуацию. Какое-то время я пытался разобраться в собственных чувствах, а потом вдруг сообразил: стих шум ветра! Вьюга больше не завывала на улице, не шуршал по крыше снег.
И если вдобавок ко всему стихло колебание магического поля, то фоновые помехи больше не препятствуют поисковому заклинанию!
Я вскочил с пола, затекшие ноги немедленно свело, пришлось потратить драгоценную минуту на их разминку. И все это время плетеный браслет на правом запястье не прекращал напоминать о себе ни на миг и жег руку все сильнее.
Памятуя об отводящих пули амулетах наемников, я быстро разрядил «моссберг», оставив в магазине только последний патрон, а на освободившиеся места воткнул переснаряженные, с добавленной к обычной картечи спецпулей. Затем опустил на глаза алхимические окуляры и выглянул в коридор. Никого.
Удерживая на прицеле лестничную площадку, я двинулся по проходу, и тут с улицы донесся надсадный рык автомобильного двигателя. Я быстро заскочил в ближайшую комнату, подбежал к окну и выглянул, встав у стены.
Метель и в самом деле унялась, в сгустившихся сумерках отвесно падали к земле пушистые белые хлопья мокрого снега, в его пелене по двору хозяйственного блока, пробуксовывая в глубоких сугробах, катил уже знакомый китайский грузовик.
Судя по всему, поисковое заклинание позволяло определить лишь направление, но не расстояние до цели, поэтому преследователи не догадались оставить машину у дороги и двинуться дальше пешком. Или, вполне вероятно, после нескольких неудач наемники просто разочаровались в способностях ведьмы.
А что в кабине грузовика рядом с водителем сидит именно ведьма, я понял сразу: окружавшие валькирию активные заклинания в алхимических линзах светились лазурным сиянием.
В этот момент грузовик резко затормозил, и мой палец сам собой утопил спусковой крючок. Метил я не в сидевших в открытом кузове парней, два заряда всадил в крышу кабины. Сразу отскочил вглубь комнаты, и тотчас загрохотали ответные выстрелы. С визгом разлетелось по комнате несколько срикошетивших от потолка пуль, вышибла из стены бетонное крошево кучно прилетевшая картечь.
Палили так, будто живым брать в плен меня больше не собирались. Неужто из головы нужную информацию вытянуть надеются?
Хрен вам!