— Ничего особенного, — ответил Шелига. — Думаю, дело до драки не дойдет. Ну а ежели я ошибаюсь, то мы этот городишко разнесем в пух и прах. Оружия у нас больше, чем нужно. И кони есть добрые.
Оружия в пещере и впрямь было много. Рачительный Конрад даже фальконет откуда-то притащил. Будучи корсарами, все четверо вооружились до зубов и плюс к этому сделали еще и запас мушкетов, пистолей и сабель. Уж чего-чего, а этого добра на захваченных судах хватало. Кроме того, они натащили в пещеру и разных одежд — обычно жертв оставляли в одном исподнем.
— Решено, — сказал Конрад. — План у тебя есть?
— Конечно. Как без плана...
* * *
Готхард фон Кетлер пребывал в благостном настроении — наконец капер московитов схвачен и его скоро должны будут судить. Благодаря тому, что все пиратские корабли проданы, ограбленные купцы (в том числе и те, что торговали товарами герцога) получили от датской казны щедрую компенсацию. Вот только куда девался сундук с казной самого Карстена Роде? Гедрус Шелига сообщал, что сокровищница адмирала хранилась на «Веселой невесте».
И все же, несмотря на приподнятое настроение, у правителя Курляндии нет-нет, да и мелькнет в голове мыслишка: а что если Литвин остался жив и скоро явится требовать остальные шесть тысяч гульденов — согласно уговору? Для прижимистого Кетлера такие мысли были просто невыносимы.
Он уже знал, что Шелига в списке арестантов копенгагенской тюрьмы не значится. Тогда где он, что с ним? Может, Господь услышал молитвы герцога, и его нечистый прибрал? Это было бы просто прекрасно! Возможно, так оно и есть. Ведь медлить совсем не в характере Гедруса Шелиги. А он словно забыл, что ему причитается еще большой куш.
Сегодня Готхард фон Кетлер не поднялся с утра по своему обыкновению в кабинет, расположенный в Западной башне. Он решил отставить все дела, потому что предстояло блистать на балу, устроенном его женой, герцогиней Анной Мекленбургской. Той уже стукнуло тридцать семь лет, но тем не менее она обладала фигурой и грацией юной фрейлины, а живостью характера напоминала жаворонка. Герцогиня порхала и пела с раннего утра и до вечера и постоянно выдумывала разные развлечения, которые выливались казне Готхарда Кетлера в немалые суммы и являлись камнем преткновения в их отношениях.
Но едва герцогу сделали массаж лица и куафер начал завивать волосы, как вошел мажордом и доложил:
— Ваша светлость! Прибыл гонец короля Речи Посполитой. Просит срочно принять. Неотложное дело.
— А чтоб его!.. — Кетлер в раздражении оттолкнул руку куафера с горячими щипцами. — Поди прочь! Потом. Зови, — приказал он мажордому.
Гонцом оказался невысокий, крепко сбитый офицер с испанской бородкой и большими, закрученными кверху усами. Согласно этикету, он низко поклонился и расшаркался, сняв широкополую шляпу, скрывавшую лицо, а затем весело сказал:
— Чертовски рад вас видеть, ваша светлость!
Наверное, рухни сейчас потолок в будуаре, и то герцог так не удивился бы и не испугался. Он был сражен наповал — перед ним, сияя, как майское солнышко, стоял сам Гедрус Шелига!
— Как... как ты посмел?! — наконец прорвало Кетлера после несколько затянувшейся паузы, во время которой Литвин все так же скалил свои крепкие волчьи зубы.
— Вы о чем? — делано удивился Литвин.
— Какое ты имел право переодеваться в одежду королевского гонца?! Как посмел явиться ко мне без доклада?!
— Ну, насчет доклада вы не правы. Мажордом доложил вам по всей форме. А что касается одежды... тут и впрямь вышло недоразумение. Гонец был не в состоянии выполнить поручение своего короля, потому как сильно занемог. Сами понимаете — дальняя и трудная дорога, разбойники шалят... Ранили его. Поэтому он доверился мне. А чтобы не было на моем пути никаких препятствий, я позаимствовал его мундир и прочую амуницию. А вот и пакет.
— Лжешь! Все лжешь! Не верю!
— Ваша светлость, у меня есть дельное предложение, — с показной мягкостью сказал Шелига. — Давайте сначала решим наши проблемы, а потом будем выяснять, соврал я вам или нет. Договор я выполнил, поэтому хочу получить положенные мне шесть тысяч гульденов.
— Ну, наглец... Видит Бог, как ты мне надоел. Я долго терпел твои выходки, но всему когда-нибудь приходит конец. Придется тебе познакомиться с моими заплечных дел мастерами.Они большие умельцы... — Герцог уже не боялся происков Гедруса Шелиги. Кто поверит морскому разбойнику, грабившему торговые суда под руководством Карстена Роде? — Сейчас я кликну стражу, и... — Тут Кетлер поперхнулся и умолк: на него смотрели два черных пистолетных зрачка.
— Ваша светлость, должен открыть потрясающую истину: свинец в желудке плохо переваривается, — остро прищурившись, насмешливо произнес Шелига. — Я убью всех, кто станет у меня на пути. Но прежде я должен получить то, что мне причитается. Деньги, ваша светлость, деньги! Не томите меня долго, а то мои руки уже устали, и я могу нечаянно нажать на спусковой крючок.
— Ты не посмеешь!.. — неожиданно тонким голосом пискнул герцог.
— Еще как посмею. Вы не оставили мне выбора. Я сожалею, что ваши палачи останутся без работы, но, думаю, ненадолго. Когда я ехал мимо рынка, стражники схватили мальчонку, укравшего булку. А за это положено рубить руку. Так что вы с герцогиней скоро насладитесь веселым зрелищем.
— Нам придется спустит в сокровищницу. Она в подвале замка, — согласился Готхард Кетлер и бросил на Шелигу коварный взгляд.
— Знаю. — Литвин ухмыльнулся. — Прошу вас. Проходите вперед. И учтите, ваша светлость, если вы попробуете крикнуть или подать какой-нибудь знак страже — это будет последнее, что вы сделаете. Я держу вас на мушке. Пистолеты спрятаны под плащом. А стреляю я метко. Это вы должны бы знать.
Возле входа в подземную сокровищницу герцога ждал сюрприз — там стояли не два его стража, а четыре незнакомца в кирасах, вооруженные до зубов.
— Это эскорт королевского гонца, — насмешливо сказал Гедрус Шелига. — Мой эскорт, — добавил он с нажимом. — Прошу любить и жаловать. Ну и где там ваш ключ?
Кетлер, совсем потерявший голову, дрожащими руками передал ему ключ от ларца. Вскоре «шляхтичи» погрузили мешки с гульденами на вьючную лошадь, и Литвин произнес:
— Заметьте, ваша светлость, я взял ровно шесть тысяч. Правда, золотом, потому что одна лошадь все серебро не увезет, но это не суть важно. А мог бы выпотрошить и все ваше подземелье. Но мне лишнего не нужно. Я человек справедливый. Однако это еще не конец. Чтобы вам не взбрела в голову какая-нибудь нехорошая мысль по отношению к моей персоне, я предлагаю прогуляться вместе с нами за городские ворота.
Готхард фон Кетлер хотел было запротестовать, но, взглянув на разбойничьи физиономии «кирасиров», покорно кивнул.
Все обошлось без эксцессов. Никому и в голову не могло прийти, что правитель Курляндии в окружении пышно разодетого эскорта — пленник. Гедрус Шелига остановил кортеж далеко за городом.