– Слышь, Тополь, Синоптик обещает нам студень-вихри совсем скоро. Надо убираться.
– Да я только «за». Мне-то, в отличие от тебя, «одна вещь» не нужна.
Я не стал спорить и указывать ему на то, что, в случае успеха с контейнером, пятьдесят процентов денег, полученных от Рыбина, достались бы ему.
Но какая теперь разница, если проклятый контейнер КМПЗ как сквозь землю провалился? Сейчас тут еще студень-вихри попляшут, и вообще ничего не останется, даже если раньше и было.
Через пару минут мы уже сидели на спине Авеля, который стремительно уносил нас прочь от обломков вертолета и от страшного катаклизма, обещанного Синоптиком.
Что делать дальше? Как быть с Рыбиным?
Эти два вопроса занимали меня все то время, которое требовалось Авелю для преодоления мощного пояса аномалий при движении в общем направлении на север, в обход Янтарного.
Пошел монотонный дождь, но все равно настроение у меня было скорее «плюс», чем «минус».
– Слушай, Тополь, – сказал я. – А как ты смотришь на то, чтобы вывести Авеля за Периметр?
– Чего?
– Ну, мы могли бы его продать, например. Я думаю, те люди, которые попросили меня найти контейнер с упавшего вертолета, охотно отвалят за него кучу денег.
– Уверен?
– Уверенности, конечно, нет, но почему бы не попробовать…
– Я думаю, – сказал Тополь очень серьезно, – что робот-убийца это типа медведя-людоеда. Его надо сторониться. А лучше всего – убить.
– Ну, убивать – это без меня. А насчет сторониться… Давай он нас к Янтарному вывезет, и мы сразу же с него слезем. И распрощаемся с ним навсегда. Хочешь?
– Хочу.
В голосе Тополя звучала такая убежденность в собственной правоте, что я чувствовал: спорить бесполезно.
Пожалуй, в глубине души я был с ним согласен. Эти жуткие кадры, на которых Авель отрывал головы наемникам…
Ну его к черту! Кто знает, как у него там весовая функция в мозгах дальше работать будет… Как бы самим без головы не оказаться.
Самые серьезные аномалии остались позади. От озера нас отделяли где-то метров триста, когда Авель вдруг встал как вкопанный.
«Кажется, приехали».
Голова робота развернулась на сто восемьдесят градусов. Черное яйцо глядело на нас своим острым концом. Там, под односторонне прозрачной поверхностью крепчайшего бронестекла, были расположены те самые камеры, которые служили Авелю глазами и запись с которых мы смотрели.
– Полевой искатель Авель запрашивает разрешение на извлечение груза триста из транспортного отсека.
– Это еще зачем? – удивился я.
– У груза триста возобновилось дыхание.
– Повтори.
– У груза триста возобновилось дыхание.
Для тех, кто не понял, поясняю: Авель утверждал, что Пятнистый подает признаки жизни.
Тот самый Пятнистый, который все это время пролежал, холодный и бездыханный, у Авеля в брюхе, в приемистом транспортном отсеке.
Тот самый Пятнистый, чью смерть я лично диагностировал.
Чудо? Чудо.
– Можно я? – вдруг спросил у меня Тополь.
– Да пожалуйста.
– Тебе известно, кто такой Болотный Доктор? – спросил Тополь, обратившись к Авелю.
– Нет.
– Болотный Доктор это человеческое существо, которое обитает на Болоте. В точке с координатами…
Тополь сверился с картой и назвал Авелю точное местоположение домика Болотного Доктора посреди Болота.
– Повтори, – приказал Тополь.
Авель повторил. Также, в свойственной себе манере, он повторил и запрос насчет «разрешения на извлечение груза триста из транспортного отсека».
– Груз триста извлекать запрещаю. Слушай приказ: доставить груз триста Болотному Доктору по указанным координатам. Установив контакт с Болотным Доктором, ты должен сказать следующее: «Это раненый военный сталкер Вадим Пятеренко. Прошу оказать ему помощь. Меня послал Тополь». После того как Болотный Доктор примет у тебя груз триста, можешь возвращаться к выполнению обычных процедур.
Вот и всё. Спустя минуту Авель, припустивший со скоростью хорошего вездехода, уже скрылся за холмом.
Мы, бросая нервные взгляды через плечо – все-таки студень-вихри это не шутка, – потопали к Янтарному.
Дождь прекратился. Спасибо, Зона!
– Интересно, Пятнистый действительно задышал? – спросил я. – И если да, то почему.
– Зомбифицирующий вирус, наверное, – спокойно ответил Тополь.
– Проник в ткани после укуса эмпатического тушкана?
– Ага.
– А ты быстро соображаешь. – Я поглядел на Тополя с уважением. – Болотный Доктор он такой… Пожалуй, даже зомбовирус сможет обратить на пользу. То есть только он и сможет, я хочу сказать. Еще воскресит бедолагу, чего доброго…
A world without heroes
Is like a world without sun.
«A World Without Heroes», Kiss
Заслышав звуки стрельбы, мы с Тополем остановились.
Стреляли неподалеку – у самой воды. ПДА обещал двух человекообразных.
Справа от нас поросший кустами северный берег Янтарного озера круто уходил вниз. Недавний дождь превратил широкую тропу, которая вела к воде, в нечто вроде протяженной глиняной скользанки.
Судя по изрядному количеству размазанных по грязи следов, в тот день скользанка пользовалась особой популярностью.
Кусты мешали разглядеть с нашего места, кто там внизу так громко плюхает. И кто так ожесточенно стреляет.
На ПДА продолжали настырно мерцать две человеческие метки. Скорее всего это не сталкеры. Но кто?
– Надо бы глянуть, – сказал я на ухо Тополю.
– Зачем еще? – Тополь всегда был прагматиком.
– Затем, что хочу все знать!
– Ну, дело твое. Ты гляди, а я тебе спину прикрою. Чтобы не получилось как в позапрошлом году возле Радара, когда нас четверо пацанов из «Долга» прижали в углу и обобрали до нитки, программы эти свои зачитывая… Про торжество науки и цели, которые оправдывают средства…
Не знаю почему, но мне вдруг стало страшно. В Зоне бывает так – страх накатывает, как волна. Но любопытство все-таки взяло верх.
Я пошел вперед, не сомневаясь, что в пяти шагах за мной топает мой друг с автоматом наперевес. И, если что, короткая очередь из его «Грозы» исправно уложит в грязь Заозерья любого незваного гостя.
Я осторожно ступал по траве в стороне от глиняной скользанки, не сводя глаз с датчика аномалий. Но вот сомнительный участок был пройден, кусты расступились…