Book.

Национальная безопасность: В этой сфере в соответствии с доктриной «нового курса» Буша, где все вспомогательные функции по обеспечению национальной безопасности должны быть возложены на частные фирмы, последние становятся ежегодными получателями десятков миллиардов бюджетных долларов от министерства обороны, ЦРУ и других силовых ведомств [341]. Эта реформа породила «целую армию фирм-лоббистов, предлагающих связать новые компании с нужными людьми на Капитолийском холме. В 2001 г. в сфере безопасности было всего две такие фирмы, а к середине 2006 г. их насчитывалось 543» [342].

Снижение верхней ставки подоходного налога является одним из наиболее эффективных механизмов концентрации доходов . Об этом наглядно свидетельствует график сравнения ставки налога и доходов 0,5 % богатейших налогоплательщиков США. На самом деле из-за большого количества исключений «эффективная (реальная) налоговая ставка» снизилась еще ниже номинальной как по размеру, так и по степени прогрессии [343].

Изменение верхней ставки подоходного налога в США и доли 0,5 % богатейшей части населения в общих доходах американцев за 1917–2008 гг., в % [344]

По мнению богатейшего человека мира У. Баффета, в последние 20 лет налоги в США были слишком выгодными для состоятельных людей, что позволяло «супербогатым» становиться еще богаче: «Изменения налогового законодательства очень благоприятствовали этой группе, в которую вхожу и я. В течение этого времени среднестатистический американец в экономическом плане никуда не двигался. Он шел на месте по беговой дорожке, в то время как супербогатые были на космическом корабле» [345]. Впрочем, дальнейшее снижение ставки налога уже не играло принципиальной роли, поскольку после накопления капитала в дело вступают проценты, которые в условиях современной глобализации перераспределяют собственность еще эффективнее, чем снижение налогов.

…

Причем проценты облагаются в США по в два раза меньшей ставке (15 %), чем доходы от заработка (35 %). В результате 400 наиболее высокооплачиваемых налогоплательщиков в 2007 г., получающих средний доход более чем в 300 млн долл. каждый, заплатили налоговой службе всего 17 % своего общего годового дохода, поскольку преобладающую часть доходов проводили по графе «доход от вложенного капитала» [346]. (В 1992 г. 400 богатейших американцев относили 26 % своих доходов к заработкам, а 36 % — к доходам от прироста капитала. К 2007 г. они отнесли к заработкам только 6 % своих доходов, а 66 % — к приросту капитала) [347].

Превращению американского капитализма в корпоративное государство способствовало и «эффективное» снижение максимальной ставки налога на наследство более чем в два раза — с 45 до почти 20 % [348]. Правда, республиканцы считают, что и этого недостаточно, и требуют полной отмены этого налога. Тем временем доля собственности 1 % богатейших американцев в общем богатстве страны выросла за последние 30 лет почти в 1,8 раза с 20 % в 1979 г., до 35 % в 2007 г. [349]. В итоге, по мнению Д. Мойо, «США стоят на дороге к созданию наихудшей и самой продажной формы государства…, которое ненасытно пожирает само себя» [350].

Рост неравенства Соединенных Штатов приводит к разделению социальных групп не просто на классы, а на две социальные расы. На этот факт одним из первых указал М. Линд в своей книге «Грядущая американская нация» (1995 г.), в которой дается систематическое описание только зарождающегося нового американского правящего класса — «надкласса» (the overclass) [351]. Менее чем через 20 лет К. Хейз в книге «Сумерки элит» констатирует, «социальный контракт между гражданами и элитами разорван в клочья», элиты уже не признают тех, кто находится внизу, подобными себе [352]. В том же 2012 г. Ч. Мюррэй в своей книге «Грядущий распад…» придет к выводу, что время новой американской нации уже наступило: различия между классами в Америке достигли небывалого размаха, верхние и нижние классы разошлись в моделях поведения и ценностях так далеко, что они едва признают свое общее американское родство. Верхи и низы белой Америки живут во все более разных культурах [353]. Британское правительство для описания данного явления ввело даже специальное понятие «социальное отчуждение» , которое значительно шире и глубже, чем обычное понятие неравенства [354].

…

Признаки «социального отчуждения» проявляются, например, в том, что «по всей стране наиболее состоятельные американцы отделяются от прочих и образуют собственные сообщества, налоговые базы которых могут обеспечить обслуживание на гораздо более высоком уровне. Этот класс обитает в бизнес-парках и поселках за шлагбаумами, вместо обычной полиции окружает себя охранниками…» [355]. «В территориальном отношении американцы перегруппировались по классовому и расовому признакам… Перегруппировка по принципу проживания стала важным способом передачи неравенства в образовании и доходах из поколения в поколение, — отмечает Д. Сакс. — Массовое переселение американцев в пригороды привело к классовой сегрегации американцев» [356].

По мнению Н. Кляйн, в США уже возникло «вполне сформировавшееся (корпоративное) государство в государстве, которое обладает силой и имеет огромные возможности, тогда как настоящее государство стало хрупким и немощным» [357].

Хотя видимое богатство растет и за пределами «зеленых островов» корпоративного государства (например, площадь типичного американского дома в 1977 г. составляла 550 кв.м., в 2007 г. — 700, типичная свадьба в 1980 г. обходилась в 11 тыс. долл., в 2007 — 28 тыс. (с учетом инфляции) [358].) Однако это кажущееся процветание, сходное с тем, которое Т. Веблен охарактеризовал как «демонстративное потребление» [359], направленное на поддержание своего социального статуса, и подобное, по словам Д. Сакса, «гонке вооружений» [360]. Это внешнее процветание не имеет ничего общего с реальным благосостоянием.

…

Двухнедельный отпуск является для американцев нормой, у европейцев для сравнения — 5 недель. По данным ОЭСР, среднегодовой фонд рабочего времени американца с 1970 по 2006 г. сократился с 1900 до 1800 часов, немца — с 1960 до 1440, француза — с 1940 до 1680; англичанина и итальянца — с 1870 до 1590 [361]. По данным же американских исследователей, количество часов, отработанных за год средним американцем, не сократилось, а наоборот выросло за счет сверхурочных работ и совместительства до 2200 [362]. Фонд рабочего времени американской семьи вырос еще больше — на 26 %, за счет увеличения количества работающих женщин, имеющих детей, за 1966–2000 г. с 20 до 60 % [363].

А работать необходимо еще больше, поскольку нужно оплачивать долги, которые с 1970-х по 2007 гг. выросли с 55 % (долг средней американской семьи (включая долги по ипотеке)) до 138 % [364]. По данным исследователей, для того, чтобы уделять больше времени работе, американцы по ночам стали спать на один-два часа меньше, чем в 1960-х гг. (Подобное ограничение породило абсолютно новую отрасль, отмечает Р. Райх. В 2007 г. американцы потратили 23,9 млрд долл. на товары и услуги, связанные со сном) [365]. Каждый десятый американец принимает годичный курс антидепрессантов, вследствие чего антидепрессанты стали наиболее часто прописываемым лекарством в стране и даже в истории [366]. В 2009 г. психические расстройства заняли в США четвертое место среди наиболее дорогостоящих заболеваний, после болезней сердца, травм и рака. На лечение психических расстройств американцы потратили за год около 80 млрд долларов [367]. По словам R. Tandon, в 2010 г. в США насчитывалось 58 млн человек, или 27 % всего населения старше 18 лет, страдающих психическими расстройствами [368].