— Нет… Когда он мне звонил, его номер не определялся… И перезвонить по нему никак не получалось…
— Ну может, хоть какая-то зацепка?
— Никакой зацепки, Комбат… Никакой…
Я посмотрел на Гайку с яростной укоризной. Она посмотрела на меня. Впервые за все время нашего разговора я заметил в ее глазах какое-то человеческое, направленное непосредственно на меня, внимание. Мне даже показалось, что на этот раз бездушной засранке Гайке… действительно стыдно!
— Я деньги отдам, конечно, — глухо промолвила она. — Я-то все это дело больше как игру воспринимала…
— Хороша игра! — в сердцах воскликнул я. — Жизнь человека на кону! Я имею в виду девушку Тигрёнка нашего недоделанного… Алёну эту несчастную…
— Да ясно, что её. — Гайка вздохнула. — Если бы я про Алёну знала тогда… Вам что, трудно было мне сказать? Все-таки четыре часа вместе квасили… Но главное — это… ну… в общем, если ты узнаешь, где тот мужик, который у меня «кварцевые ножницы» купил, сейчас находится, я в любое время к нему съезжу. Или с тобой, или без тебя… А если артефакт в Зоне где-то обнаружится, так ты снова же меня зови, вместе конфисковать его будем… Огнем тебя поддержу. И вообще… — Гайка всхлипнула и закрыла ладонями покрасневшее лицо.
— Да и я поучаствую, отчего нет? — пообещал Тополь. — Коллективную ответственность желаю нести, понимаешь, с сестрицею своею непутевою!
— Ловлю на слове. Обоих! — сказал я и мрачно засопел.
Катастрофически сильно хотелось выпить. Но с другой стороны, только выпивать нам сейчас не хватало! Поэтому я поджарил яичницу из пятнадцати яиц на всю ораву. И мы съели ее в полном молчании. Ясно было, что спать уже никто сегодня не ляжет.
После того как мы поели, я понял, что надо что-то решать.
— Сидите здесь, ждите моего звонка, — приказал я.
— А ты сам-то куда и зачем? — спросил меня Тополь.
Глаза его блестели. Было видно, что в Москве, под крылом у жены минигарха, он истосковался по настоящей жизни (в нашем ее понимании). С перестрелками, мордобоями и багровыми сполохами Каменного Неба над Янтарем.
— Если я честно скажу вам куда, вы сдадите меня в дурку. И возможно даже, будете правы.
Дома я первым делом бросился к тайнику, где лежал чудо-шлем, презентованный мне моей Мисс-86, незабвенной Лидочкой Ротовой.
Пока я ехал из Дитяток, решение в моей голове полностью вызрело.
Если у нас нет возможности рациональным путем установить, кому именно продала «кварцевые ножницы» Гайка, значит, мы установим это путем иррациональным. А именно, погрузив мой мозг в пучину провидческих сновидений наяву. В общем, мне нужны были мои видения. А вдруг «кварцевые ножницы» привидятся?
Я развел огонь в камине, рубанул вискаря и, помолясь, натянул на уши шлем.
Ничего не произошло.
А впрочем, что должно было произойти?… Ведь как там мне объясняли? Этот шлем создан, чтобы экранировать избыточно возбудимого человека от информационных потоков той самой «внекосмической пустоты» Демокрита, о которой так красиво говорила Лидочка!
А мне нужно наоборот — впустить в себя эту самую «внекосмическую пустоту». И пусть она расскажет мне, как помочь этому дурику Тигрёнку, который сейчас храпит в моей спальне!
И тут я вспомнил про режим «реверс», который включался у чудо-шлема, если повернуть его «шишак» на три полных оборота против часовой стрелки.
А что такое режим «реверс»? Это тот, который противоположен нормальному. И если в нормальном режиме шлем экранирует, значит… в режиме «реверс» он должен видения стимулировать!
«Я хочу знать ответ на вопрос, где находятся «кварцевые ножницы»… Я хочу увидеть «кварцевые ножницы»… Покажи мне «кварцевые ножницы»…» Непонятно, кого именно я заклинал этими повторениями. Не то свое подсознание, не то «внекосмическую пустоту»…
Я включил режим «реверс», допил виски и откинул затылок на подголовник кресла.
Мое сознание словно бы расплавилось и потекло куда-то в дальнюю даль…
…Наконец я увидел блестящий клинок «кварцевых ножниц». Один из двух одинаковых клинков, которые вместе и составляют «ножницы».
Несомненно, это был именно тот артефакт, что добыли мы с Тигрёнком. Совпадали и длина, и оттенок.
А главное, на наших «ножницах» имелась характерная щербинка у основания одного из клинков. Именно эту щербинку крупным планом я и наблюдал в своем видении. В остальном, надо сказать, изображение было никудышным, фокус наводился плохо и управлять как бы ходом камеры (не знаю, как выразиться точнее) я совсем не мог.
От щербинки «фокус» камеры пополз вверх, и я увидел руку, затянутую в армированную перчатку экзоскелета. Собственно, эта рука и держала клинок «кварцевых ножниц».
Вслед за тем перед моими глазами проползла пелена то ли дыма, то ли рванного в клочья густого утреннего тумана. И мне открылась белая стена, уходящая куда-то вверх, за пределы зрения.
Нет, это была не стена… Выпуклый борт чего-то…
Чего? Корабля? Летательного аппарата? Самолета?…
Да-да, черт возьми! Самолета!
Мои глаза, следуя камере, отсканировали пять цифр, аккуратно выведенных рядком под трафарет. Бортовой номер самолета.
«Ножницы» к этому времени уже куда-то подевались.
Признаюсь, больше ничего внятного я не увидел.
Вероятно, способности моего нетренированного мозга контактировать с «внекосмической пустотой» полностью исчерпались. А может, ресурс шлема вышел…
Когда я вернулся в реальную реальность и осадил виски стаканом «Миргородской», я понял, что, несмотря на скудость моего видения, я все же получил достаточную информацию.
Самолет. Единственный самолет таких размеров, такой сохранности и с борт-номером советского образца — это, конечно же, знаменитый Ан-124 «Руслан» на базе «каперов». Тут не может быть никаких сомнений.
После того, как я принял душ, плотно позавтракал и даже покормил Тигрёнка, я позвонил Тополю на мобильник.
— Ну как вы там… с сестрицей? — спросил я.
— Нормально. В деберц дуемся. А ты?
— А я узнал, где «ножницы».
— Да ну?! И как узнал?
— Как-нибудь потом расскажу. Это не для печати.
— Ладно. И где они?
— У «каперов»!
Костя испуганно примолк. «Каперы» не внушали ему оптимизма.
— И что будем делать теперь? — спросил он осторожно.
— Ничего особенного. Просто заявимся к ним в гости. Попробуем поговорить. Вернуть деньги. Если надо — немного докинем сверху.
— А они нас не того?
— Вряд ли. Нас все-таки будет четверо. Четверых они тронуть не посмеют… Да и реноме…