— А? — переспросил я, всё еще полностью поглощенный невероятным зрелищем.
— Куда рулить-то, пассажиры?
— А что, мы уже в состоянии лететь? Ты с управлением разобрался? — с искренним удивлением спросил Тополь.
— Не будь вы так заняты этим чудом природы, вы бы заметили, что уже минуту наш «Корморан» нарезает круги на месте! — заметил Тигрёнок с ангельской кротостью в голосе.
— Так чего же ты ждешь, болван?! — вспылил Тополь. — Быстро на запад! Сестрену пора спасать!
— Курс двести восемьдесят пять, если быть точным, — добавил я нарочито сдержанно.
— Есть курс двести восемьдесят пять! — бодрячком отрапортовал Тигрёнок.
Пока Тигрёнок, потея над приборами, учился выдерживать заданное направление, мы с Тополем говорили о природе вещей. А именно — об Инвесторе.
— Так что ты, Костя, — начал я, — про завод «Юпитер» пытался там, в подземельях, мне объяснить?
— Да тебе разве интересно?
— Интересно-интересно. Но обстоятельства складывались не в пользу интересных разговоров.
— Про «Изделие 65». Там же такая табличка на Инвесторе была, помнишь?
— Смутно припоминаю.
— Так изделий этих с руин завода «Юпитер» вынесли не меньше трех штук. Помнишь Мохнатого?
— Вот он такую фигню добывал. Намекал еще, что по заданию каких-то спецслужб. Не знаю, правда ли, но бабла ему действительно отвалили, он себе еще водный мотоцикл купил, чтоб по Припяти гонять… А еще одно «Изделие 65» мы в прошлом году подобрали с лягушатниками на Речном Кордоне.
— Что значит «подобрали»? Откуда оно на Речном Кордоне-то взялось?
— В том-то вся и штука… История мутная! Мы обнаружили брошенный грузовик с работающим мотором. И у него прямо на водительском месте лежал этот долбаный железный ящик! А людей не было… Вот поди пойми.
— Вроде как в детском стишке про маленького мальчика: «Школа стоит, а в ней никого».
— Вот-вот, — согласился Тополь. — Но самое интересное было дальше. Принесли мы «Изделие 65» в казарму, начали курочить, золотые детали искали, понятно… В то же время один парень, который раньше срочку в подплаве проходил, навел справки. Оказалось, «Изделием 65» на советских атомных подлодках назывался «черный ящик».
— В смысле бортовой самописец? Как на самолете?
— Да-да, именно! Но вот что удивительно — мы когда наш ящик окончательно разобрали, там, кроме батареи сверхнадежных магнитофонов, пишущих на проволоку, оказалась…
— Ты хотел сказать «пишущих на пленку»? — уточнил я.
— Да нет, балда. Именно на проволоку! На проволоку в разы надежней… Так вот: там, кроме магнитофонов, оказался очень неслабый для конца прошлого века компьютер!
— Компьютер? — спросил я недоверчиво.
— Ну! Две батареи крупных таких, знаешь, процессоров, шины всякие, шлейфы, дисковые накопители… Я в этом не очень спец, но даже я впечатлился! Я даже помню, мой начальник майор Паризьен, такую телегу толкал, что компьютер этот в магнитофоне такой мощный, что наверняка способен самостоятельно управлять атомной подлодкой! И даже дотрынделся до того, что, дескать, он нужен для захвата управления субмариной, если с экипажем случится что-то нехорошее или командиры откажутся выполнять приказы Москвы…
— Ну прямо «Охота за «Красным Октябрем», — вспомнил я. — Начитался твой майор всякой ерунды и фантазировал потом по мотивам…
— Может, оно и так, конечно, — сказал Тополь. Он явно не разделял мой скепсис. — Но посуди сам: Инвестор вместо «этаж» говорит «палуба». Пультовую Пирамиды называет «центральным отсеком». А так только подводники говорят.
— Считай, убедил, — легко сдался я. — Но что это нам дает?
— А то, друг мой, что я, кажется, понимаю, чем на самом деле намерен заняться Инвестор!
— И чем?
— Войной с Соединенным Штатами Америки!
— Да ты чё?! — вытаращился я.
— А чё? — Глаза Тополя были ясные-ясные. И совершенно безумные.
Так и поговорили.
Мы несколько раз пытались связаться с Гайкой на разных частотах. Но то ли частоты нам попались бракованные, то ли Гайка была туговата на ухо.
— Ирина Кравцова, отзовись. Вызываю Ирину Кравцову. Здесь Константин Уткин. Ее брат… То есть твой брат, ёк-макарёк! Вызываю Ирину Кравцову, — монотонным голосом повторял Тополь. Лицо его было встревоженным.
Когда окончательно стало ясно, что зови не зови, а толку не будет, я подсунул Тополю под нос ПДА с картой.
— Погляди-ка, Костя. Я вот думаю: а куда мы, собственно, летим? Сейчас пройдем Янтарь, за ним — Заозерье, а потом ведь уже и закрытые уровни!
— Выброси эту карту на помойку. Она для самых маленьких, — проворчал Тополь.
— А где у нас карта для самых больших? — саркастично осведомился я.
Тополь выразительно тюкнул себя в темечко указательным пальцем. Мол, здесь, в голове у меня, эта самая карта.
— Там, Володя, — веско продолжил Тополь, — к западу от Заозерья начинаются глухие гиблые леса. Это действительно закрытые уровни, но именно там расположена научная база, известная военсталкерам как «Объект 2106». Ставлю как всегда рубль за сто, что наши фальшивые легионеры направляются именно туда.
— Научная база? — с прищуром переспросил я.
— Научная. А что? — не понял Тополь.
— А интересные ученые пошли, — вкрадчиво заметил я, отчетливо ощущая, как во мне закипают целые цистерны сарказма. — Орды головорезов высылают. Без разбора из «соток» гасят. При этом их сотрудники вблизи не производят впечатления людей, способных прочесть до конца хотя бы букварь… Нет ли здесь какой ошибки? — закруглил я свою речь вопросом.
— Мне моя бывшая объясняла. Про ситуацию какого-то постмодерна, — задумчиво произнес Тополь.
— Нет, я серьезно говорю. Ошибки тут не может быть?
— Если серьезно, может быть что угодно. Но лучших версий у меня просто нет. Я, когда на Речном Кордоне служил, в тот район, случалось, захаживал. По оперативной надобности. Точнее, залетал, потому что на своих двоих туда не зайдешь. Так я тебе скажу, они уже тогда суровые были ребята. И борзые — страшное дело. Это тебе не наши ботаники на Янтарном, которые всю аспирантскую гвардию под ружье ставят, когда какой-нибудь гон или Выброс случается… У тех, на «Объекте 2106», капуста водится. И явно в нестыдных количествах. Кстати, Тигрёнок, — Костя обратился к нашему пилоту экстра-класса, — поднимись-ка на эшелон тысяча сто. А то здесь такие аномалии попадаются… Как шваркнет по «вертушке» — потом и хоронить-то нечего будет.
Я вспомнил, как в прошлом году вертикальный бич завалил в этих местах вертолет с Ильзой и Иваном, ее верным сигомом и полюбовником. И хотел даже предложить выйти на высоту километра полтора, а то и два.