– Оружие к бою! – заорал сотник и первым кинулся к мечевой перевязи, что полеживала до времени на деревянной колоде.
Впрочем, почти сразу же Хенга оценил расстояние до отряда, его численность и скорость движения и переменил приказание.
– Всем в город! Бего-о-ом!
Побросав инвентарь, солдаты опрометью бросились к городским воротам. Хотя стены Ларсы были изрядно изуродованы огнем, их наличие все же сулило обороняющимся некоторые призрачные преимущества…
Тем временем, оборону заняли и воины Слодака. Стена ощетинилась копьями.
Сам Бран в обществе телохранителей поднялся на уцелевшую дозорную башню – единственную из четырех. В правой руке он нес шлем, в левой – лук. И хотя согласно правилам «Йавин-Дамин», кодекса военной чести Ледовооких, полководцу пристал меч, а не лук, Бран решил не рисковать. Он знал, его фехтовальным умениям весьма далеко до его же стрелецкого мастерства.
«Лучше убить десяток врагов из лука, чем ранить одного мечом, – заключил Бран. – Не в таком мы положении, чтобы красоваться.»
Выложив перед собой стрелы из колчана на деревянное ложе, устроенное под бойницей специально для удобства стрелков, Бран вдруг подумал о том, что это предпочтение, отданное луку – его первое нарушение «Йавин-Дамин» на посту огдобера. Не тяжелое, нет. Но все же нарушение.
Напряжение росло, набухало как предгрозовое облако.
Отряд приближался. Он еще не подошел и на тройной полет стрелы, но все, включая обозных рабов, уже были уверены, что жестокой сечи не избежать.
– Кто сойдет с места, тот покойник. Об этом я позабочусь лично, – наставлял своих «молокососов», выстроенных у пролома в городской стене, Хенга.
– А если надо… поссать? – робко спросил солдат с щедро засеянным сыпью лицом.
– Ссы здесь.
Всадники неслись к Ларсе, то выступая из тумана, то вновь скрываясь в нем. Даже в гуле конских копыт Брану чудилось нечто недоброе. Мысли же его водили бессвязные хороводы.
«Проклятый туман. Нужно было принести жертву Ануману… Завтра, если выстоим, прикажу заделать все бреши… Где варвары набрали таких хороших лошадей?.. Туман… Когда закончится эта проклятая оттепель? Ануман не оставил бы меня, если бы я принес хорошую жертву…»
Бран смотрел на приближающийся отряд, судорожно сжимая стрелу с белой меткой – Стрелу Удачи. Согласно «Йавин-Дамин» именно Стрела Удачи должна быть выпущена первой.
Он простоял бы так еще долго – задумчивый, оцепенелый, если бы снизу не раздался крик остроглазого Слодака.
– Благородный Бран! – позвал снизу молодой сотник. Лицо его было удивленным и даже… радостным.
Телохранитель тронул Брана за плечо.
– Что там? – спросил Бран, свесившись через башенные перила.
– Я не уверен… – начал Слодак. – Но, по-моему, это наши… Наши, из Бахта!
Бран прильнул к бойнице и всмотрелся в размытые силуэты выплывающих из тумана конников.
В руках знаменосца и впрямь серебристое знамя. Но вот есть ли на нем Белокрылый Змей? С такого расстояния не разобрать. Но пусть он есть. Что если обман?
– Если наши, отчего они идут врассыпную, по-варварски?
– А пес их разберет!
– Слодак прав. Это не варвары, – раздался за плечом Брана знакомый скрипучий голос – голос левши Сротлуда. Как калека забрался на высокую башню? Кто его, в конце концов, пропустил?
– Если вы приглядитесь, благородный Бран, – бесстрастно, как всегда, пояснил Сротлуд указывая холеным пальцем книгочея вдаль, – вы увидите, что штандартов на самом деле два. Один, серебристый, несет знаменосец, который скачет во главе отряда. А второй, синий, стяг Ее Величества, несет тот, кто едет рядом с командиром.
– Что с того, что их два?
– Варвары никогда не пойдут в бой с двумя знаменами, – сообщил Сротлуд. – Двойка считается у них числом, приносящим раздоры.
Не прошло и десяти минут, как события подтвердили правоту Сротлуда и Слодака – к превеликой радости Брана и солдат.
И хотя Бран чувствовал неловкость – ведь это ему надлежало проявить проницательность и знание варварских обыкновений – он был не в обиде. Разве что поведение командира союзного отряда по-прежнему вызывало недоумение.
«Неужели нельзя было выслать гонцов?!»
Именно с этой гневной тирады Бран и начал свое знакомство с командиром. Тот как раз спешился и, стоя лицом к своему верткому рыжей масти коню, возился с подпругой.
Гость был высок, худ, кудряв и одет почти по-летнему. Высокие, до середины бедра сапоги, изгвазданные, как и обувь, шерстяные рейтузы, короткая куртка из собачьего меха, надетая поверх нательной рубахи из небеленого льна. Из оружия при нем был лишь короткий кинжал.
– Вместо того, чтобы меня отчитывать, лучше подержали бы моего коня, пока я пощупаю ему спину. Он еще молодой, может наделать глупостей, – тихим голосом, в котором странным образом сочеталась стальная твердость и уступчивость, отвечал Брану всадник. А точнее – всадница. Голос был женским. И наверняка принадлежал женщине из настоящих Ледовооких.
– Простите? – Бран опешил.
Всадница повернула к нему свое белое лицо. Правильный прямой нос, черные, дугой изогнутые широкие брови, горящие холодным черным пламенем карие глаза. На вид ей было никак не больше двадцати пяти. Хотя могло бы быть и тридцать пять, и двадцать. С женщинами Ледовооких никогда не угадаешь.
– Я говорю, подержите коня, – твердо повторила всадница.
Она расстегнула подпругу и рывком перекинула седло с исходящей паром конской спины на деревянный чурбан, для этой цели возле коновязи и установленный. Звякнули стремена. Бран невольно залюбовался движениями ее сильных рук и горделивой осанкой.
Пока девушка прощупывала до крови содранный хребет своего рыжего (конь недовольно пританцовывал на месте) Бран вдруг осознал, что тягостное раздражение, которое он исподволь рассчитывал выплеснуть на гостью, преобразилось в нечто вроде изумленного восхищения.
– Ну что там?
– Чужое седло. Спину натерло… – пояснила гостья. – А теперь говорите то, что хотели сказать.
– Было бы лучше, если бы в следующий раз вы высылали гонцов, предупреждающих о вашем появлении. Поначалу мы приняли вас за глевов…
– Я хотела удивить вас. Поэтому-то мы шли врассыпную, как варвары. Думаю, вашим новичкам такая встряска пойдет только на пользу, – спокойно сказала девушка.
– Что ж… Удивили!
– Шани, – сказала девушка.
– Что?
– Мое имя Шани, – девушка кивнула Брану, задержав подбородок у груди. С точки зрения этикета, она должна была облобызаться с Браном, как равная с равным, но Бран великодушно решил не напоминать ей об этом.
«В конце концов, нас никто не видит… Да и потом… она ведь Ледовоокая, а значит, все же не ровня мне. Она – старше. И это навсегда…»