Не поняла, так меня допрашивать будут или сразу судить? Поежившись от неприятных ассоциаций, я послушно села на среднюю лавку и тут же оказалась под прицелом трех пар неприятного желтого цвета глаз.
Нечеловеческих.
Вообще, сами судьи (или следователи?) внешне были какими-то совершенно обычными, и, если бы не эти их глаза, я никогда бы не заподозрила в них нелюдей. Однако стоило хоть на секунду задержать свой взгляд на непривычного цвета радужках, как внутри начинало все леденеть от страха. Потустороннего, мистического страха, которому не было объяснения.
– Имя? – тихо прошелестел мужчина справа, и я поняла, что это вопрос и адресован он мне.
– Виктория.
– Род?
– П… простите?
– Род, – с нажимом повторил судья, и по моей спине пробежала струйка пота, хотя в помещении было довольно прохладно.
– Я не знаю.
– Род.
– Э… – действительно не зная, как отвечать на подобные вопросы, я повернула голову к сопровождающим, рассевшимся справа и слева от меня на соседних лавках, и попыталась взглядом спросить, что я должна ответить на такое.
Меня не поняли, а может, просто сделали вид, что не поняли. Да они на меня почти и не смотрели, предпочитая изображать безмолвных истуканов.
Черт!
– Род!
– Я безродная, – понимая, что ответить придется, сказала я, что знала. – Выросла в приюте для сирот и не знаю своих родителей.
– Клан.
Черт возьми, он что хочет от меня услышать?!
– Айгидаро, возможно, будет проще применить метод прямого чтения с сознания, раз подозреваемая не понимает элементарного… – тихо заговорил мужчина, сидевший слева, и меня наградили многообещающим и очень не понравившимся мне взглядом.
– Да, – кивнул тот, что был постарше остальных и сидел в центре, и я непроизвольно сглотнула, а затем он посмотрел прямо на меня и тихо-тихо прошелестел: – Виктория, встаньте.
Силы и приказа в этих двух едва различимых словах было столько, что я подскочила как ужаленная, сама не понимая отчего.
– Виктория, смотрите мне в глаза.
И снова приказ от судьи, причем я физически не смогла ослушаться и, несмотря на нежелание, посмотрела четко в глаза мужчине. Смотрела… смотрела…
И потеряла сознание.
В себя я пришла рывком, причем в той же самой комнате, полулежа на той же самой лавке. Голова дико раскалывалась. Твари-и-и…
– Итак, Виктория Олейро, птенец клана Шинайо… встаньте, – жестко проговорил тот, что сидел справа, при этом глядя на меня.
Эм… Не понимаю, но выбора нет. С них станется опять сотворить какую-нибудь гадость.
Встала, стараясь не делать резких движений, и чуть прикрыла глаза, заслезившиеся от слишком яркого света ламп.
– Виктория Олейро, птенец клана Шинайо, – тихо повторил левый и тем же замогильным голосом продолжил: – Вы признаны невиновной в гибели Димитро Олейро. Все действия, совершенные вами, произведены в пределах допустимой самообороны.
Да ладно? И что? Теперь меня отпустят и вернут домой?
– Однако принимая во внимание явную кровную принадлежность клану Шинайо, мы вынесли следующее решение. Вам надлежит явиться к главе клана для дальнейшей адаптации.
Чего-чего?
Кому должна, всем прощаю!
– Икуро, сопроводи Викторию к ожидающему ее главе рода и передай ему заключение экспертной комиссии…
Пока я приходила в себя и пыталась понять, куда меня сейчас отведут и кому вручат, один из бугаев в форме принял из рук судьи странный розовый камушек размером с ноготь большого пальца, а затем меня снова взяли за плечо и повели прочь.
Произвол!
– Икуро… – обратив на себя внимание, когда мы снова вышли в коридор, я добилась косого взгляда и приподнятой брови. – А можно меня домой, а? Я честно-честно никому ничего не скажу!
– Решение экспертной комиссии не обсуждается. – На меня посмотрели так снисходительно, словно это знали все без исключения. А затем мой сопровождающий неожиданно добавил: – Ты можешь не знать, но теперь ты не человек. Та ампула, которую ты так неосторожно раздавила в руке, содержала концентрированную кровь и суть высшего, и теперь ты одна из нас. Теперь ты больше не Иванова, теперь ты Олейро, птенец клана Шинайо, и лишь глава клана Шинайо вправе решать твою дальнейшую судьбу, исходя из твоих способностей и с учетом пользы для клана, а никак не ты сама.
– Но кто?.. Откуда?.. – смешавшись от столь обильного потока странной и, чего уж греха таить, страшной информации, я даже сбилась с шага, но Икуро не позволил мне остановиться и продолжил тянуть, так что пришлось возобновить движение.
Кстати, остальные тоже шли за нами, но не вмешивались в наш разговор.
– Ты все рассказала на допросе сама. Это задокументировано на носителе. И запомни… – Тут на меня посмотрели так серьезно, что я снова сглотнула. – Хочешь выжить и когда-нибудь стать самостоятельной – не спорь с главой. Никогда. Пришли.
Информация была настолько дикой и невообразимой, что я снова оставила свои слова и мысли при себе, предпочтя последовать не совсем глупому совету. Я уже давно знала: хочешь выжить, не перечь сильному. Намного проще затаиться, сделать вид, что смирилась, послушалась, что согласна с политикой главаря, и лишь тогда, когда появится «тот самый» шанс, сделать по-своему.
Сейчас я вообще ничего не знала и не понимала, а следовательно, не имела права даже на малейшую ошибку. Лучшее, что я могла сделать, – послушаться тех, кто умнее и, по крайней мере, информированнее.
Спасибо за совет, Икуро.
А затем другой бугай открыл дверь, и мы вошли в новую комнату. Она была чуть меньше зала суда. Тот же камень, те же светильники на потолке, но помещение разительно отличалось по стилю. Больше всего комната напоминала зал ожидания – широкие комфортные кожаные диваны вдоль стен, между диванов – журнальный столик со стопкой газет. На одном из этих диванов сидел темноволосый хмурый мужчина лет тридцати пяти. Стоило нам появиться в дверях, как незнакомец стремительно встал и не менее стремительно подошел к нам. Моему сопровождению достался лишь один-единственный вопросительный взгляд, тогда как меня осмотрели столь внимательно, словно вскорости собирались выпотрошить наизнанку. Брр!
– Результаты? – Голос был не слишком приятным, но властным, это было понятно сразу.
Вообще мужчина выглядел очень импозантно и представительно. И был очень похож на Димку… Те же темные волосы, тот же разлет бровей, тонкий нос, изгиб губ… только старше лет на десять и уже испорченный властью.
Отец? Брат? Гадко. Надеюсь, он не будет мне мстить за родственника-маньяка?
– Все подробности здесь. – Икуро вручил незнакомцу розовый камушек и кивнул на меня. – Виктория признана невиновной, все ее действия были направлены лишь на защиту. Как вы сами видите, Димитро успел укусить Викторию, а уже она сама смогла запустить процесс инициации. Один убыл, один прибыл – все в пределах допустимого. Теперь это ваш птенец.