Кто-то, самый шустрый и сообразительный, только-только скользнув глазами по проявленному тексту документа, сразу вскочил на ноги и убежал в воздушный шлюз. За ним сунулись еще несколько человек, но шлюз уже заперся, и они, громко чертыхаясь, начали проявлять свои документы, нависая прямо надо мной и неуклюже топчась мне по ногам. К счастью, все их центнеры приходились на несокрушимые, титанировые сапоги моего скафандра.
Чтобы проявить текст, было необходимо дохнуть на красный квадратик в углу листа сенсорной бумаги. Но ведь чтобы дохнуть, требовалось открыть шлем! А это можно было проделать только в курилке!
Ясное дело, с внешней стороны наружного шлюза по сети ВКТ некто очень грозный и вовсе не такой веселенький, как Кайманов, потребовал, чтобы все мы ознакомились со своими документами и «убрались из курилки за тридцать секунд». Дескать, там, снаружи, целая очередь на проявку своих боевых приказов. Но убраться за тридцать секунд было не так-то просто, поскольку в курилке находилось человек сорок, а в шлюз можно было набиться максимум вдесятером.
В общем, тут наши флотоводцы перемудрили. Расчет был явно на то, что кодовый сигнал застанет пилотов в кабинах флуггеров. Где, как ни странно, провести необходимые манипуляции с документом куда удобнее, чем на борту звездолета, произведшего предбоевую замену атмосферы.
С замиранием сердца я вскрыл пакет, подышал на сенсорную бумагу…
Одна за другой, меняя цвет с бледно-голубого на синий, затем на ядовито-фиолетовый и, наконец, обретая роковую, черную завершенность, проявились буквы.
«Код для автопилота 1201».
Вот так да. Я-то думал, там целая сага!
Судя по физиономиям других пилотов, они были разочарованы не меньше моего. Вероятно, у всех было написано одно и то же, может, только цифры были другими.
Залез в кабину.
Ввел код активации.
На экране автопилота прочел: «Прибыть в квадрат КС-5-19, высота 8. Осуществить минирование дороги в квадрате КС-5-16. Об исполнении доложить в оперштаб. В отсутствие связи осуществлять патрулирование района КС-5 по типу «изоляция зоны боевых действий», действовать по обстановке. По исчерпании топлива — возврат на авианосец «Дзуйхо»».
Ну не война, а сказка про Кащееву смерть! Открываем ларчик — в нем инструкции по ловле утки. В утке — инструкции по поиску яйца. А в яйце — программа для автопилота.
Ладно, если штабистам так удобнее — почему бы и нет? Лишь бы с Кащеевой смертью осечки не вышло.
Топливо есть? Есть.
Оружие? Подвешено.
По бортсистемам? Норма.
Подача на катапульты? Объявлена.
Можно лететь.
Через несколько секунд я своими глазами увидел, что творится в космосе над «Крепостью Керсасп».
О да, понимаю Кайманова… Меня тоже охватил пьянящий восторг.
В действие были введены главные силы флота. Судя по всему, введены синхронно, одним внезапным Х-переходом от нашей передовой базы к Паркиде.
Семь ударных авианосцев производили массовый подъем флуггеров.
Рядом с авианосцами, под охраной барражирующих истребителей «Гриф», степенно проворачивалась вокруг вертикальной оси УБС-3, «универсальная база снабжения», облепленная эскадренными буксирами. Та самая УБС-3, чьи подозрительные противорадиационные экраны мы давеча обсуждали с Меркуловым.
База снабжения, которая вращается как иной навигационный бакен, ничего, кроме недоумения, вызвать не может. Ну, будем считать, что это не моего ума дело.
Покой авианосцев и базы оберегали фрегаты в строю двухэшелонного кольцевого охранения.
Ниже я увидел линкоры, занятые огневой поддержкой десанта.
Еще ниже в атмосферу Паркиды входили десантные корабли.
Как я понял чуть позднее, это был второй эшелон десанта. Первый к тому моменту уже смял захваченных врасплох клонов и закрепился по периметру истинного плацдарма нашей высадки. Истинного — а не того, который назывался «Нерпа» и на который отправили вспомогательный десант.
Главные штурмовые силы высаживались прямиком на космодром Керсасп-Центральный. Ничего наглее история войн не знала, но это было фактом! Десант клонов на озере Гвардейском, в Городе Полковников — очень красивый и по замыслу, и по исполнению — померк на фоне ошеломляющей дерзости и революционной технологии нашего удара. Оно и понятно: адмирал Шахрави не располагал десантными Х-крейсерами. А Пантелеев — располагал.
Наши Х-крейсера — среди которых и три свежепостроенных — воспользовались тем же приемом, который позволил нам на Глаголе проникнуть прямиком в Колодец Отверженных. А именно: двигаясь в граничном слое Х-матрицы, они приблизились к поверхности планеты на считанные метры и материализовались точно над клонским космодромом.
Благодаря этому передовые части осназ вместе с техникой и буквальном смысле слова свалились клонскому гарнизону на голову. Эффект внезапности был достигнут просто-таки ошеломительный.
Ну а для маскировки второго эшелона десанта в тот день над Паркидой было применено «Сияние» — в ранее невиданных масштабах.
Паркида пылала под нашими десантными кораблями. Зловещие багровые ленты, как змеи, переплетались с оранжевыми и желтыми полотнищами. Все это пестроцветье шло волнами, то и дело озаряясь сеткой ослепительно белых прожилок.
— Внимание, говорит Тор. Эскадрилья, доклад.
Мы доложились Бабакулову в том духе, что взлетели нормально.
— Хорошо. У кого не считался боевой приказ с автопилота?
— У всех считался.
— Хочу напомнить новичкам, что в таких условиях связи может не быть. Это нормально. При отказе автопилота держитесь своего ведущего. При неполадках или боевых повреждениях — возвращайтесь на «Дзуйхо».
Из-за сполохов «Сияния» самое важное я увидел не сразу, а лишь достигнув средних слоев атмосферы.
На космодром Керсасп-Центральный заходили все пять «больших гансов» в окружении воистину царской свиты. Их охраняли два полка тяжелых истребителей. Один полк — те самые асы из «Лёвехерца», другой — наши гвардейцы с «Ушакова».
Помимо тяжелых «Хагенов», в сопровождении стояли и «Орланы», занимавшие нижний эшелон. Но сильнее всего впечатляли мониторы, в том числе «Пинск» и «Измаил», которые снижались чуть в стороне от транспортов. Вот о таком я не слыхал… Чтобы боевые звездолеты, предназначенные для поддержки десанта артиллерийским огнем с орбиты, были введены в атмосферу!
Мониторы наводили орудия главного калибра на некие им одним ведомые, особо защищенные цели и обрушивали на них могучие 510-мм снаряды. По противоположному борту мониторов вспыхивали факелы реактивных откатников.
Но клоны еще огрызались.
То, что я принял за очередную вспышку реактивного откатника монитора «Пинск», оказалось разрывом зенитной ракеты. Еще одна ракета на моих глазах поразила немецкий транспорт «Австразия».