Рука Кармайна, теребившая шелковистое ухо его собаки, остановилась; Фрэнки вздохнул и плюхнулся на пол, понимая, что ласка закончилась.
– Излагай, Дилз.
– Существует нечто под названием префронтальная лоботомия или лейкотомия, – сказала она. – Название завит от того, как хирург описывает свою операцию. Если он считает ее конечной целью отсечение префронтального серого вещества коры головного мозга от остальной части мозга, тогда это лоботомия. Если он собирается произвести отсечение путем разъединения путей белого вещества, тогда – лейкотомия. Лоботомия – самая радикальная мера, принимаемая для нейтрализации ужасных поведенческих расстройств. До лоботомии пациент – дикое, опасное животное. После лоботомии – унылое, эмоционально неотзывчивое человеческое существо.
Ее ясные глаза, окаймленные остриями накрашенных ресниц, сверкнули на Кармайна.
– Но затем, к счастью, появилась психиатрическая химиотерапия и не дала наполнить наши психиатрические больницы лоботомизированными зомби. Я нашла эту чудесную книгу, Кармайн, которая обрисовывает всю историю случаев опасного поведенческого слабоумия от древних времен до 1965 года. Если исключить из дела Женщин-теней отвлекающий момент в виде студийных портретов, то мы увидим, что все те, кто сталкивался с ними во время тех шести месяцев, пока они снимали квартиры, описывают их как тихих, унылых, маловосприимчивых женщин. Так вот, для меня их настроение, в отличие от всего остального, больше не является тайной. Я думаю, что их всех сильно накачали психотропным веществом вроде хлорпромазина.
– Это очень хорошее соображение, Делия, но куда оно тебя выводит? – спросил Кармайн.
– Оно говорит: чтобы держать каждую женщину в состоянии покорности весь этот период, ее надо было химически подавить, превратив в подобие зомби.
– Если это часть преступного почерка убийцы, то она из области научной фантастики, – возразил Кармайн.
– Я хочу допросить Джесс Уэйнфлит, – заявила Делия, – здесь, в полицейском управлении, и в тандеме с тобой.
Одна черная бровь взлетела вверх; он усмехнулся.
– Она подозреваемая?
– Нет, но мне нужно больше информации, и я скорее получу ее в официальной обстановке, отделенной от сферы деятельности Джесс. В идеальном случае я бы хотела, чтобы она не испытывала страха, но при этом не чувствовала себя абсолютно непринужденно, чтобы не могла ссылаться на чрезвычайные обстоятельства или козырять перед нами Уолтером Дженкинсом. У нее огромное самомнение, и она может быть высокомерной. Мы можем сыграть на ее самомнении, смиренно моля ее повидаться с нами здесь, в официальной обстановке, так как не хотим, чтобы наше обращение к ней за помощью стало известно в ХИ, – сказала Делия.
– Как изменилось твое мнение по поводу Женщин-теней? – спросил Кармайн, не желая пока озвучивать собственные теории. У Делии имелись свои характерные способы смотреть на вещи, и надо было дать ей необходимое время чисто для себя решить, насколько достойны внимания ее идеи. В этом смысле Кармайн ставил ее на одну доску с Эйбом Голдбергом.
– То, что их накачали лекарствами до уровня эмоций чуть выше плинтуса, больше говорит об организаторе преступления, чем о них самих, – медленно проговорила Делия. – Много терпения, никаких побуждений сблизиться с кем-то из них эмоционально – очень хладнокровно, хотя не знаю, равнодушен ли он. Право, мне нужна Джесс Уэйнфлит.
– Не разочаровывайся, если она не поможет так хорошо, как ты надеешься. Что касается меня, я бы обратился к Аристиду Мелосу, – сказал Кармайн.
– Хорошая мысль. Если Джесс не поможет, я испробую его. Спасибо!
Вторник, 19 августа 1969 года
Кармайн с облегчением отметил, что для этого совершенно неформального собеседования Делия оделась попроще; встреть она Джесс сегодня во вчерашних собаках и кошках – та была бы вправе подумать о ней все что угодно. Комната 1 была больше комнаты 2 и имела лучшую вентиляцию; Делия даже попыталась придать ей более уютный вид с помощью вазы с летними цветами.
Дежурный полицейский проводил Джесс внутрь, но на этом его роль кончалась; именно Делии досталось усадить доктора в самое удобное кресло и, когда вошел Кармайн, официально представить их друг другу. Искорка удивления мелькнула в глазах Джесс: капитан явно выглядел не так, как она ожидала. Одета Джесс была в брючный костюм винно-красного цвета и бледно-розовую блузку из хлопчатобумажной ткани – уступка жаре. Она выглядела расслабленной, хотя улыбка на губах не распространялась на ее сдержанный взгляд.
– Это не более чем полуофициальная процедура, доктор Уэйнфлит, – промолвил Кармайн из угла, где стоял магнитофон, – и причина, по которой мы попросили вас прийти к нам, чисто эгоистическая. Наша записывающая аппаратура испытана и надежна, а предмет разговора настолько нам незнаком, что мы почувствовали: разговор должен быть зафиксирован для наших архивов, как и наше нынешнее расследование. Насколько мы могли убедиться, доктор Уэйнфлит, вы наш ближайший и главный авторитет в области нейроанатомии, и мы бы хотели, чтобы вы нам помогли именно в этом вашем качестве. Насколько нам известно, вы не вовлечены в дело шести пропавших женщин, которое в настоящее время ведет сержант Делия Карстерс, и, таким образом, не нуждаетесь в адвокате, но если у вас есть причины полагать, что это не так, тогда вы вправе попросить о юридическом представительстве. Если вы отказываетесь от права на адвоката, вы вольны потребовать этого права в любой момент в будущем.
У Джесс заплясали глаза.
– Вы ухитрились наделить это неформальное собеседование всеми предостережениями дельфийской пифии! – заметила она, улыбаясь. – Однако я понимаю. И, что еще важнее для вас, отказываюсь от своего права на присутствие адвоката на сегодняшней встрече.
– Тогда давайте расслабимся, насколько это возможно в данных обстоятельствах, – сказал Кармайн. – Кофе из «Мальволио», свежий каждые полчаса, со смесью молока и сливок в равной пропорции. Идет?
– Благодарю за вашу предупредительность, – ответила Джесс. – Вы не возражаете, если я время от времени буду закуривать?
Делия протянула руку назад и достала чистую стеклянную пепельницу, а сразу вслед за ней – шесть студийных портретов Женщин-теней.
– Ты узнаешь кого-нибудь из этих женщин, Джесс? – спросила она, ожидая неизбежного отрицания.
Но Джесс почти мгновенно ответила:
– О да!
– Ты их знаешь? – взвизгнула Делия.
– Конечно, – сказала Джесс, вынимая сигарету из пачки и закуривая. – Они все были моими пациентками.
Кармайн смотрел на доктора со смесью благоговейного ужаса и гнева на собственную откровенную глупость, помешавшую ему постичь, что может быть связь между группой женщин, проявляющих одинаковые симптомы, и психиатром, вероятно, их лечившим. Все они демонстрировали угнетенность настроения, типичную при клинической депрессии, однако детективу не пришло в голову опросить знаменитую группу холломанских психиатров. Даже если бы он не смог выманить Джесс Уэйнфлит из убежища, поскольку она явилась государственной служащей, она бы оказалась в фокусе их внимания. Фактически же она заинтересовала их исключительно как эксперт в другой области.