Сандер не был поклонником хасидизма [60] , да и вообще не был в полном смысле этого слова верующим, хотя и соблюдал главные еврейские праздники, и никогда не забывал на Йом-Кипур попросить прощения у своих родных и близких.
Увидев его, хасид пригласил его жестом к себе за столик, где уже стоял бокал с виски, наполненный до краев льдом. Сандер вспомнил, как мама говорила ему: «Не водись с Хабадом, они все пьяницы и гуляки». Он поприветствовал хасида на идиш. И тот, обрадовавшись, что встретил соплеменника, сказал с улыбкой: «Господь создал этот прекрасный напиток – шотландский виски. Присоединитесь?» Официантка принесла четвертинку Johnny Walker Black Label и лед. Они выпили за знакомство. Раввин представился – Арье Залман – и рассказал, что он живет в Одессе, где Хабад весьма популярен среди евреев, как и в России, а у него там свой небольшой, но собственный бизнес – две кошерные лавки. «Главный раввин России – Берл Лазар – наш единоверец, – сказал он с гордостью. – И главный раввин Киева и Украины Яков Дов Блайх – тоже хасид, карлин-столинский… И рабби Авроом Вольф, главный раввин Одессы и Юга Украины, тоже хасид».
Сандер спросил, как ему живется в Одессе. «Одесса, – еврейский город, – сказал Залман. – И пока он таким остается, мы будем хорошо жить на Еврейской улице. Есть такая улица в Одессе. Наша община от нее недалеко на улице Осипова. Торговля у меня идет хорошо. Но не все так просто. Я решил из Цюриха, где у меня были дела, заехать в Санкт-Петербург. Там живет мой брат с семьей. Хочу с ним посоветоваться. Решил купить квартиру в его городе. Мало ли что. Дела могут так пойти, что придется переехать в Россию».
«Вот как! Вам что-то угрожает?»
«Не что-то, а кто-то. В России к евреям относятся сейчас куда лучше, чем у нас. Сейчас на Украине запрещают русский язык. Тон задают бандеровцы, настоящие фашисты. Они звереют, когда слышат, как евреи говорят на идиш. Я никогда не думал, что по Одессе будут маршировать эти молодчики и кричать “Зиг хайль” на улицах. Избивают евреев – накидываются кодлой десять на одного и бьют… Наши кладбища раскрашивают свастиками. Пока это случается не так часто. Но дальше, думаю, будет хуже. И страшнее…»
Объявили посадку. Сандер обратил внимание, как пассажиры, говорившие по-украински, смотрели на ребе Залмана. Так смотрят на неизвестно откуда взявшегося чужака, которому никак нельзя рассчитывать на гостеприимство местных жителей. Они сели рядом в бизнес-классе. Сандер попросил виски для себя и любавического раввина.
На прощанье они обменялись визитками. «До Майами я вряд ли доберусь, – сказал Залман. – Но буду рад вас видеть в Одессе».
Вспоминаю Ленинград зимой 1991 года. В городе всерьез говорили об угрозе голода, продуктов на складах оставалось даже не на недели – на дни. А Владимир Владимирович, отвечавший за важный участок в Смольном, взвешенно и спокойно объяснял, что оснований для паники нет, ситуацию удастся взять под контроль и выправить. Сильное качество Путина – умение объективно, прагматично и точно оценивать положение дел. В ключевых моментах он руководствуется только трезвым расчетом.
Из интервью главы РЖД В. Якунина агентству ИТАР-ТАСС
Коротенькая телеграмма Рихтера вызвала в Ясенево небывалый ажиотаж. После того, как о ней сообщили наверх, из Кремля затребовали всю информацию по операции Grass Roots Search. Североамериканский отдел СВР лихорадило – начальство получило втык от Самого за задержку передачи в Администрацию шифротелеграммы «Рейнджера». Затем устроили разнос Европейскому отделу за «халатное отношение к сообщениям резидентов о ходе Grass Roots Search в Европе». После совещания у Шефа коллекция фрадкизмов пополнилась. В коридорах Ясенево цитировали его очередные перлы: «Меня это все очень смущает, работа идет, мы что-то делаем, иногда потеем, но чаще говорим. Все с этой операцией делалось на уровне соски и младенца, но ребенок-то растет, и сейчас надо проверять, что у вас творится в детской комнате: там игрушки по всем углам разбросаны и памперсы не меняли».
«Памперсы» решили поменять срочно. Вспомнили, что впервые о связях Путина с фирмой Sotrama Эринджер заявил публично в 2008 году. Тогда на это никто не обратил внимания, так как подумали, что бывший шеф тайной разведки княжества просто мстит таким образом князю Альберу II, решив поссорить его с Путиным. Подняли исковое заявление Эринджера, в котором он писал, что перед поездкой принца Альбера в экспедицию на Северный полюс, после которой он должен был встретиться с президентом Путиным в Москве, представил принцу пять записок о России и Путине. В одной из них речь шла о компании Sotrama, расположенной в Монако, которая была связана с тамбовской преступной группировкой из Санкт-Петербурга и Путиным лично. Роберт Эринджер утверждал, что «Sotrama была звеном в сети нефтетрейдерских компаний, созданных по всей Европе Путиным и его дружками», и что он «обладает документальными подтверждениями всех своих обвинений и готов в суде под присягой подтвердить показания» [61] .
Исходя из того, что пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков заявил «Новой газете» после этой публикации, что Путин «не имел отношения ни к компании под названием Sotrama, ни к созданию сети нефтетрейдерских компаний где бы то ни было», всем резидентурам было дано указание: «при любой публикации на эту тему в иностранных СМИ подготовить и опубликовать опровержения с оплатой по принятой таксе, а при обнаружении каких-либо документов о действиях фирмы Sotrama в РФ и ее связях с членами правительства и администрации Президента РФ, а также с российскими экспортерами нефти оригиналы таких документов стараться выкупить и переслать в Центр, а при невозможности это сделать – уничтожить на месте».
По коридорам власти в те дни не раз пронеслись гулким эхом слова шефа СВР: «Все с этой операцией делалось на уровне соски и младенца, но ребенок-то растет…» В этих коридорах мало кого взволновали публикации в «Новой газете» о связях фирмы Sotrama с Путиным и ведущими игроками его команды в 2011 году. В Кремле и около него по-прежнему придерживались принципа «Паши-Мерседеса», как прозвали покойного министра обороны Павла Грачева. Он сказал после очередного разоблачения его афер в российской прессе: «Вы имеет право писать о нас все, что вам угодно, а мы имеем право не обращать на это внимания».