Он хотел сказать «в твои дурацкие игры», но не успел. Послышался звон посуды, и посреди комнаты, прямо на полу, выстроились в ряд невесть откуда взявшиеся десять чашек с мятным чаем и десять тарелок, на каждой из которых лежало по два кусочка хлеба, два кусочка колбасы, два кусочка сыра, масло и клубничный джем в пластмассовой плошке и булочка.

— Что это? Как это? — Мартин открыл рот от изумления.

— Ну вот, никакого тебе мороженого, никакого кетчупа, никаких пирожных… — разочарованно протянул Субастик, произведя ревизию поступивших продуктов. — Ладно, все равно это лучше, чем ничего! Спасибо, друг! — поблагодарил Субастик и принялся первым делом уничтожать колбасу.

— Но где ты… И почему… — Мартин был совершенно сбит с толку.

— Что, как, где, почему, — повторил за ним Субастик с набитым ртом. — Прекрасные вопросы! Они свидетельствуют о твоей необыкновенной любознательности. Но не мог бы ты все-таки как-то более внятно сформулировать хотя бы один из них, а то я и не знаю, что тебе на это отвечать!

— Откуда взялись эти завтраки? — спросил Мартин, постепенно приходя в себя.

— Судя по ассортименту, из вашей столовки, — ответил Субастик, окинув взглядом ревизора скучные тарелки. — Типичный бездарный столовский школьный завтрак — без горчицы, без кетчупа, без взбитых сливок!

Он уже успел смести всю колбасу и приступил к сыру.

— Я хотел спросить, каким образом эти завтраки оказались в нашей комнате? — уточнил свой вопрос Мартин.

Субастик прекратил жевать и воззрился на Мартина.

— Так ты же сам пожелал____— ответил он с нескрываемым недоумением.

— Да, но… Все-таки… — Мартин все еще не мог как следует осознать, что произошло. — Ты что, хочешь сказать, что я могу исполнить любое желание? — осторожно спросил он после некоторой паузы.

— Ты? Нет, не можешь, — ответил Субастик, макая сыр в клубничный джем.

— Тогда я вообще больше ничего не понимаю! — сказал Мартин, у которого уже голова шла кругом.

— Что значит — тогда? И что значит — больше? — уточнил Субастик, засовывая в рот сладкий бутерброд. — По-моему, ты вообще ничего не понимаешь! Объясняю для непонятливых. Все очень просто: ты можешь высказывать пожелания, а уж исполнять их — это моя задача.

— Ты можешь исполнять желания? — не поверил Мартин. — Все-все-все?

Субастик кивнул.

— Твой папочка тоже сначала никак не мог взять в толк… Похоже, все Пепперминты немножко тугодумы! Но у Субастика на этот случай есть правило — правило номер тридцать пять:

С Пепперминтами работа

Очень даже нелегка!

Чтоб скорей он догадался,

Дай ему ты тумака!

— Оставь ты свои дурацкие прибаутки! — осадил его Мартин. — Я должен разобраться…

— Ну, раз должен, разбирайся! — сказал Субастик. — Готов ответить на все твои вопросы!

Но Мартин не успел задать ни одного вопроса, потому что из репродуктора раздался строгий голос господина Дауме:

— Сейчас тридцать пять минут восьмого! Семь тридцать пять! Прошу всех в столовую! Семь тридцать пять!

Субастик высунулся в коридор и прокричал:

— Да слышал я уже! Семь тридцать пять! Уже дошло! Я же не Пепперминт!

— Тихо ты! — прошипел Мартин, затаскивая Субастика в комнату. — Я пошел вниз, а когда вернусь, ты мне все толком объяснишь про эти желания-пожелания, договорились?

— Договорились, — согласился Субастик.

— А пока спрячься как следует, — попросил Мартин, — чтобы никому не попасться на глаза. Точнее, так: я желаю, чтобы ты как следует спрятался! — сказал он и хитро посмотрел на Субастика.

— Спрятаться так спрятаться, — покорно ответил Субастик, задвинул все чашки под кровать, собрал тарелки, запихнул их в шкаф и сам нырнул туда же.

Надежно спрятан я в шкафу,

Сижу, молчу и ни гу-гу!

На полку шмыг я — рад стараться!

Твой Дауме может обыскаться! —

раздалось из недр шкафа глухое пение.

— А еще я желаю, — сказал Мартин, закрывая плотно дверцы шкафа, — чтобы ты вел себя тихо и не открывал рта! Пока!

Дверца скрипнула, и Субастик выбрался наружу. На цыпочках он прошел через комнату, открыл сумку Мартина, сунул туда руку и принялся шуровать в ней. Другой рукой он поманил Мартина к себе.

— Ну что опять такое? — спросил Мартин.

Субастик выудил из сумки то, что искал, — карандаш. Он с наслаждением обнюхал его, удовлетворенно кивнул, отложил в сторону и опять принялся копаться в сумке. Похоже, теперь он искал бумагу.

— Давай скорей! Мне некогда! — поторопил его Мартин.

Субастик пожал плечами, взял карандаш и написал прямо не стене: «До свидания, Мартин! До скорого!»

— Ты что, сказать этого не мог?! — возмутился Мартин. — Устроил тут цирк!

«Ты же сам пожелал, чтобы я рта не открывал!» нацарапал Субастик.

Ах да! — сообразил Мартин. — Тогда я желаю чтобы ты не пел и не шумел, пока меня нет! И еще… чтобы стер свои каракули с обоев!

— До свидания, Мартин! — прошелестел Субастик, послушно стер пятачком свои письмена и поспешил в укрытие.

Насвистывая, Мартин спустился в столовую. По дороге он думал о том, что как удачно он сообразил пожелать, чтобы Субастик сидел тихо и как следует спрятался. Так его никто не найдет. И как хорошо, что он теперь разобрался с этими пожеланиями. Приятно знать, что Субастик может исполнить любое его желание. Очень удобно!

Но уже скоро Мартин убедится в том, что отнюдь не всегда исполнение желаний бывает приятным и удобным.

Глава пятая
Происшествие в столовой

Когда Мартин пришел в столовую, почти все места уже были заняты. Одно место нашлось рядом с мальчиком из параллельного класса, который вчера во время тренировки падал больше, чем Мартин.

— У меня свободно, — сказал мальчик.

— Вижу, — ответил Мартин и сел.

— Меня зовут Геральд, — представился мальчик и протянул Мартину корзинку с булочками.

— Меня — Мартин, — сказал Мартин и огляделся. — А где у нас Лейтпрехт и Дауме? — спросил он, хотя в действительности его интересовало, конечно, где сидит Тина Холлер.