«Что ты делаешь, черт побери?»
Он резко выпрямился и попытался отойти назад, но не смог, поскольку пальцы Эдди все еще крепко сжимали лацканы его пальто. Она судорожно вздохнула, в ее взгляде промелькнуло понимание. Затем она убрала руки и произнесла:
– Все правильно. Я помню, что у вас было два неудачных брака и что вы не вступаете в романтические отношения со своими наемными работницами.
Повернувшись, она преодолела проход между скамьями и направилась к сводчатой двери. Флинн последовал за ней. Он догнал ее только на улице. Она стояла на лестнице и смотрела на него. От этого взгляда у него защемило сердце.
– Простите меня, Эдди. Это была моя вина. Я поддался сиюминутному порыву.
Эдди наморщила нос:
– Не вы один.
После этого напряжение между ними ослабло, но у него было такое чувство, что это ощущение обманчиво.
– Не хотите перекусить? – спросил он. – Может, выпьем по кружке глинтвейна?
– Насчет еды я согласна, но глинтвейн не нужен. У меня и так сейчас внутри все горит.
«У меня тоже», – подумал Флинн, двигаясь вместе с ней в сторону Мариенплац.
– Вы для меня значите больше, нежели рядовая наемная работница, – сказал он, уставившись себе под ноги.
– Я сказала это просто так. Я знаю, что я важное колесико в гигантской машине вашего бизнеса.
Эдди сказала это, чтобы его рассмешить, но ей это не удалось.
– Расскажите мне о ваших бывших женах, Флинн, – попросила она.
Он крепче затянул пояс пальто и засунул руки в карманы.
– Опять любопытство разыгралось?
– Это лучше, чем вожделение, – заметила Эдди. – Кроме того, тогда в Лорна-Лиз вы сами мне сказали, что хотите, чтобы мы лучше узнали друг друга.
Да, но он не имел в виду…
Флинн посмотрел на Эдди, и ему в голову внезапно пришла свежая мысль.
– Похоже, вы знаете меня лучше, чем я вас.
– Как вы это поняли? – спросила Эдди, недоверчиво фыркнув.
– Сделал вывод из нашего разговора о господине Мюллере.
Они вышли на Мариенплац, и их окружили запахи и звуки зимнего праздника. Осмотревшись вокруг, Флинн покачал головой. У него возникло такое чувство, будто он попал на рождественскую открытку. Казалось, само Рождество было придумано в этом городе.
– Давайте с вами договоримся, Флинн, – предложила Эдди. – Вы угостите меня горячим шоколадом и зададите мне любой вопрос, который захотите, а я вам на него отвечу.
– Договорились.
– А затем вы мне расскажете о ваших бывших женах.
– Хотите получить две вещи по цене одной?
Эдди широко улыбнулась.
– Знаете что? – В ее глазах заплясали чертики. Она была так очаровательна, что от нее было невозможно отвести взгляд. – Вы купите нам шоколад, а я пончики.
– Как вам будет угодно, – пробормотал он, понимая, что ему не избежать разговора о его личной жизни.
Они купили горячий шоколад и пончики и сели на свободную скамейку.
– Валяйте, – скомандовала Эдди. – Задавайте мне вопрос.
– Я бы хотел узнать, почему вы так стремитесь покинуть Лорна-Лиз, несмотря на вашу очевидную любовь к этому месту, и почему хотите быть личной помощницей, несмотря на то что эта работа нагоняет на вас тоску.
– Стоп. – Эдди поставила кружку с шоколадом себе на колени. – Это два вопроса.
– По-моему, все справедливо, – заметил он. – Не забывайте, что женат я был дважды. Значит, и истории вы тоже получите две.
– Хорошо. Итак, Лорна-Лиз – это единственное место, в котором я когда-либо жила, единственное место, которое я когда-либо знала, если не считать нескольких месяцев, проведенных в Даббо, где я посещала курсы секретарей. Я хочу получить опыт, разительно отличающийся от того, который был у меня до сих пор.
– Другое не всегда означает лучшее, – заметил он.
– Может, да, может, нет. Я бы хотела узнать это на собственном опыте.
Он понимал ее мотивы, но что, если в будущем она пожалеет о том, что разорвала связь с Лорна-Лиз?
– Что касается секретарской работы… Наверное, здесь я промахнулась. Но когда целыми днями ходишь в джинсах и грубых ботинках, строгие офисные костюмы кажутся такими красивыми.
По его мнению, она отлично выглядела как в джинсах, так и в костюмах.
– Я уже над этим размышляла. Думаю, мне больше подошла бы работа в баре или ресторане.
Там она растратила бы впустую свой талант.
– А может, даже в магазине. Мне нравится работать с людьми и целый день быть на ногах.
Работать с людьми? У него создалось впечатление, что она предпочитает их обществу общество быков.
– Моя главная цель – не сделать карьеру в какой-то одной области, а выбраться из родного городка и посмотреть мир.
– Чтобы получить это, вам нет необходимости бросать работу в Лорна-Лиз. Я вам предложил ежегодный четырехнедельный отпуск с оплатой перелета в оба конца.
Эдди протянула ему пакет с пончиками. Он взял один, она тоже и откусила кусок. При этом крупинки сахара прилипли к ее губам, и внутри его снова начал разгораться огонь желания. Он с трудом заставил себя отвести взгляд от ее губ.
– В школьные годы мы с моей лучшей подругой мечтали о том, как покинем Маджи, когда станем взрослыми. Мы покупали путеводители и вместе составляли маршруты. Мы…
Она внезапно осеклась, но какой-то инстинкт подсказал ему, что он должен молчать и терпеливо ждать.
– Когда нам было шестнадцать, – продолжила она после длительной паузы, – Робби заболела лейкемией.
Внутри у Флинна все упало. Маргаритка – это действительно ее умершая подруга Робби!
– Но мы продолжали строить планы и составлять маршруты. Мы были уверены, что Робби справится с болезнью.
Но она с ней не справилась. Флинна переполняло сострадание к женщине, которая до сих пор горевала о своей лучшей подруге.
– Она умерла, когда нам было восемнадцать.
Сделав глоток шоколада, Эдди невидящим взором уставилась на ларьки на площади.
– Мне жаль, Эдди.
– Спасибо за сочувствие, – машинально произнесла она, затем наконец посмотрела на него. – Незадолго до смерти Робби я пообещала ей, что осуществлю нашу мечту. И я намерена это сделать во что бы то ни стало.
По спине Флинна пробежала дрожь. Неужели она не понимает, что отказываться ради осуществления детской мечты от всего остального – это безумие? Что если она будет жить той жизнью, о которой они мечтали с Робби, она все равно не вернет свою подругу?
Эдди Рамси определенно заслуживает больше, нежели погоня за наивными детскими мечтами.