– Эдди?
Эдди посмотрела на Флинна, который запустил пальцы в волосы.
– Да? – произнесла она вместо того, чтобы напомнить ему об их уговоре. По правде говоря, она попросила Флинна рассказать ей о его бывших женах в надежде на то, что это потушит огонь, бушующий в ее крови. Ей по-прежнему безумно хотелось, чтобы Флинн ее поцеловал.
– Я понимаю, каким тяжелым потрясением стала для вас смерть вашей подруги.
Эдди снова перевела взгляд с него на площадь, но праздничная атрибутика внезапно утратила для нее свой шарм.
Может ли Флинн ее понять? Вспомнив, какое выражение лица было у него, когда он говорил о своем отце, она решила, что, наверное, может.
Все же она по-прежнему не хотела говорить о Робби. Ни с Флинном, ни с кем-либо еще. Она не говорила о Робби ни со своими родителями, ни с Джинни и Фрэнком, ни с родителями Робби. Все они пытались ей помочь, но она отказывалась обсуждать свои чувства. Какой был в этом смысл? Робби все равно уже нельзя было вернуть.
– Сколько вам было лет, когда вы строили эти планы? – спросил Флинн.
Она сердито посмотрела на него:
– Какая разница?
– Шестнадцать?
Она пожала плечами:
– Путеводители мы начали читать еще в двенадцать лет. Планы мы начали строить почти в семнадцать. Это «почти» имеет значение. Каждый прожитый день имеет.
– Вы были еще детьми.
– Мы находились на пороге взросления, – возразила она.
Разговоры о путешествиях придавали Робби сил, вселяли в нее надежду.
– В шестнадцать лет вы запланировали увидеть мир, в восемнадцать дали своей подруге слово, что отправитесь путешествовать. Я просто хочу до вас донести, что сейчас вы смотрите на выполнение этого плана по-другому, нежели тогда.
«Какого черта?»
– Как и большинство подростков в мире, вы мечтали о независимости. Хотели убраться подальше от дома, школы, привычных ограничений и запретов. Что может быть более заманчивым для такого подростка, нежели путешествие? Но вы не учитываете того, что за прошедшие годы ваша жизнь изменилась. Что ваш мир стал другим.
У Эдди засосало под ложечкой.
– Не понимаю, куда вы клоните. По правде говоря, Флинн, меня не особо интересует, что вы думаете по этому поводу.
Его глаза сузились.
– Представьте себе хотя бы на мгновение, что Робби выжила. Что вам обеим девятнадцать и вы собираетесь на год в Европу, чтобы работать и получать новые впечатления.
Эдди много раз себе это представляла, но слова Флинна задели в ее душе какую-то струну.
– Представьте себе, что незадолго до вашего отъезда ваша мать тяжело заболела и вам пришлось остаться дома, чтобы за ней ухаживать. Робби обиделась бы из-за этого на вас?
Как он мог такое подумать?
– Конечно нет.
– Представьте, что вам пришлось отложить ваше путешествие на год, но за это время Робби встретила хорошего парня, влюбилась в него и захотела, чтобы он поехал с вами. Вы бы согласились?
Признаться, подобные вещи им с Робби даже в голову не приходили. Почему-то ей вдруг захотелось ударить сидящего рядом с ней мужчину, и она обеими руками вцепилась в пакет с пончиками.
– Представьте, что через три месяца после вашего приезда в Европу она забеременела и захотела выйти замуж и вернуться домой, чтобы быть поближе к своим родителям. Вы бы на нее за это обиделись?
К горлу Эдди подкатился такой огромный комок, что она не смогла ему ответить. Не смогла даже покачать головой.
Если бы только так получилось на самом деле… Она была бы безумно рада, если бы Робби поправилась, встретила достойного мужчину и создала с ним семью.
Эдди закрыла глаза и глубоко вдохнула, чтобы ослабить боль в груди. К счастью, ей это немного помогло.
– Я бы многое отдала, чтобы все вышло именно так, но, к сожалению, это невозможно, и говорить об этом не имеет смысла. С вашей стороны жестоко мучить меня всеми этими «если бы».
Его глаза потемнели.
– Я вовсе не пытаюсь причинить вам боль. Это последнее, чего я хочу. Я просто пытаюсь показать вам, что вы были бы готовы внести изменения в свои планы, если бы у Робби возникли новые обстоятельства. Если бы она была такой же хорошей подругой для вас, какой вы были для нее…
– Не смейте в этом даже сомневаться!
Ее руки сжались в кулаки. Флинн посмотрел на них, кивнул и слабо улыбнулся:
– Похоже, с такой безудержной парочкой, как вы, нужно было считаться.
Ее гнев тут же улетучился.
– Я просто хочу сказать, что она тоже была бы готова внести изменения в планы в соответствии с переменами в вашей жизни.
Эдди резко повернулась к нему лицом:
– Какими переменами? Я не влюбилась, не вышла замуж, не нарожала детей. Со здоровьем у меня тоже все в порядке. Так что у меня ничего не изменилось. Ничего!
– Как вы можете так говорить? Ваши родители умерли, и вся ответственность за ферму легла на ваши плечи.
– Благодаря вам это уже не так.
Флинн схватил ее за плечи, напомнив ей о том, что чуть не произошло между ними в церкви. О том, о чем им обоим лучше забыть.
– Вы не можете отрицать, что вы любите Лорна-Лиз, своих соседей, землю, Брюса Огастеса, коров и лошадей.
– Но это вовсе не означает что Лорна-Лиз моя судьба.
– Путешествуя по миру, вы не вернете Робби.
Эдди упрямо выпятила подбородок:
– Возможно, но, осуществив нашу мечту, я буду чувствовать себя ближе к ней.
Флинн сильнее сжал ее плечи:
– Когда вы ее осуществите, когда посетите все места, о которых вы с ней говорили, что будет тогда? С чем вы останетесь?
Его вопрос сбил Эдди с толку. У нее не было на него ответа. Она никогда не думала об этих вещах.
– Не уверена, что это имеет значение.
– А я думаю, что как раз это важнее всего. Я думаю, что, если бы Робби поправилась, вы бы с ней задумались над этим, когда повзрослели.
Почему он так о ней беспокоится? Почему рядом с ним она чувствует себя защищенной?
Она посмотрела на его губы и облизала свои.
– Флинн, вы уверены, что не хотите один раз сделать исключение из правила и закрутить короткий рождественский роман со своей сотрудницей?
Он резко отпустил ее, словно обжегшись.
– Боже, вы неисправимы, – сказал он, но блеск его потемневших глаз выдал его с головой.
Эдди поерзала на скамейке:
– Вы мне нравитесь как человек. Я нахожу вас привлекательным, и мне бы действительно хотелось…