Book.

— Писать там фамилию и адрес, — объяснил я.

— Нет-нет-нет, господин Белло не умеет писать! — заволновался господин Белло.

— Вот именно, — сказал я. — И поэтому придётся сказать, что у тебя травма руки и ты не можешь ничего написать.

— Травма руки! Отличная мысль, — похвалил господин Белло и протянул мне левую руку.

— Люди пишут правой рукой, — сказал я. — Во всяком случае большинство. Давай-ка правую!

Хорошо всё-таки, что папа придаёт такое значение чистым носовым платкам и всегда кладёт мне в портфель несколько штук.

Я обернул руку господина Белло большим носовым платком и завязал на узел.

Мы по очереди вошли через крутящуюся дверь — я первый, господин Белло за мной. У него не получилось вовремя выйти из двери-вертушки, и я поджидал его в холле. Конечно, может быть, ему просто понравилось вертеться в дверях. Так или иначе, он пробежал за дверью несколько кругов, а потом я ухватил его за куртку и втащил в холл.

Мы пошли к стойке, похожей на прилавок, с табличкой «Администратор».

— Скажем, что ты мой папа, — шепнул я господину Белло. Господин Белло засмеялся во всю глотку:

— Папа Макса? А господину Белло всего семь лет!

— Но ты же теперь не собака, — зашептал я.

— Нет, господин Белло — чевекк! — подтвердил он.

— Вот именно. А у собак один год — всё равно что семь лет у человека. Так что тебе сейчас сорок девять, и ты вполне сойдёшь за моего папу! — сказал я.

— Сорок девять? — повторил он. — Сорок девять!..

Так мы, перешёптываясь, дошли до стойки администратора. Там сидел портье — сонный пожилой человек.

— Добрый вечер, — поздоровался я.

Господин Белло задрал нос, принюхался и тут же повернул голову к двери с надписью «Ресторан». Я незаметно толкнул его в бок. Он поставил чемодан на пол и тоже вежливо сказал: «Добрый вечер».

— Вечер добрый, — вяло ответил человек за стойкой. — Что желаете?

— Будьте добры, комнату на двоих для нас с папой, — сказал я.

— Для папы Штернхайма? — удивился вслух господин Белло. Пришлось ещё раз двинуть его в бок, тогда он понял.

— Да-да, для папы, — сказал он и старательно кивнул портье. — Господину Белло сорок девять лет, потому что он чевекк!

Портье придвинул господину Белло гостиничный бланк и ручку со словами:

— Заполните, пожалуйста.

— Но господин Белло не может ничего написать, — ответил господин Белло и усердно замотал головой.

Я показал на повязку и быстро добавил:

— Видите? У отца травма руки.

— Понятно, — сказал человек у стойки, развернул бланк к себе и забрал ручку, чтобы самому всё заполнить.

— Ваша фамилия? — спросил он.

— Моя что? — отозвался господин Белло.

— Как ваша фамилия? Зовут вас как? — переспросил портье.

— Ах, как зовут! Это вот Макс, а господина Белло зовут господин Белло, — ответил господин Белло.

— Имя? — продолжал портье.

— Белло, — ответил господин Белло.

— Белло Белло. Интересное имя, — отметил портье. — Вы итальянец?

— Нет, бернский зеннен… — сказал господин Белло.

— А-а-а, швейцарец! Прекрасная страна Швейцария. Мы три раза туда ездили в отпуск. Какие горы! А озёра! — мечтательно вздохнул портье.

Потом он снова вернулся к делу!

— Адрес?

— Какой адрес? — переспросил господин Белло.

Я подоспел ему на помощь и продиктовал:

— Город Бабенберг, Львиный переулок, дом семь.

— Какой у вас расторопный мальчик! — похвалил меня портье. — Подпишите здесь. Ах да, вы же не можете. Тогда просто поставьте три крестика, ладно?

Господин Белло нарисовал три крестика левой рукой.

Портье убрал наш бланк в папку, уточняя:

— Вам номер с двуспальной кроватью или с двумя раздельными?

— С раздельными, — быстро ответил я, вспомнив, как громко храпит господин Белло. Если бы он спал со мной рядом и храпел мне прямо в ухо, я бы глаз не сомкнул.

— Раздельная кровать? — спросил меня господин Белло, сбитый с толку. Видимо, он представил себе полкровати или просто отдельные её части.

— Это значит, что в номере просто стоят две кровати, — тихонько объяснил я ему.

Портье снял ключ от номера с большой доски и протянул господину Белло:

— Триста восемнадцатый, третий этаж! Лифт вон там.

Но господин Белло не пошёл к лифту, а стоял, переступая с ноги на ногу, затем он шепнул мне:

— Господину Белло срочно нужно пи-пи. Надо очень срочно погулять!

Портье за стойкой внимательно слушал, хотя и делал вид, что занят сортировкой бланков.

Я спросил:

— А где здесь туалет?

— Прямо и налево, — ответил портье, показывая пальцем.

— И налево, — повторил господин Белло, кивнул и припустил в указанном направлении. Секунду он постоял перед двумя дверями в туалет, думая. И не успел я ничего ему крикнуть, как он решительно открыл дверь с буквой «Ж» и вошёл. В тот же миг он вылетел оттуда — его вытолкала за дверь какая-то женщина, потом показала на букву «Ж» и возмущённо спросила:

— Вы что, читать не умеете?

Господин Белло кивнул подтверждая:

— Да, господин Белло не умеет читать.

— Мужской вон там! — сказала она, показывая на соседнюю дверь.

— Макс, господину Белло в мужской, — сообщил он мне и скрылся за дверью.

— Твой отец — большой оригинал. Он всегда так шутит? — спросил портье, который наблюдал за этой сценой и качал головой.

— Иногда даже ещё смешнее, — ответил я.

Перетащив чемодан, я стал ждать господина Белло у лифта. Но господин Белло, выйдя из туалета, направился к ресторану. Я крикнул ему:

— Господин Белло, я здесь!

Он нехотя подошёл ко мне и спросил:

— А разве Макс не хочет поесть вон там с господином Белло?

— Нет, — шепнул я, — лучше не надо. Ресторан, наверное, дорогой, и неизвестно, хватит ли у нас тогда на гостиницу.

— Без еды? — спросил господин Белло. — Ни крошечки еды?

— У нас в чемодане ещё осталось три бутерброда, — ответил я и вызвал лифт. — Пошли лучше в номер.

Лифт и дверь открылись.