Book.

Я невольно рассмеялся.

— Человекам не нужны поводки.

— Гулять без поводка, — с удовольствием повторил господин Белло, — прекрасно!

Трудности в составлении меню и другие удивительные события

В понедельник Максу надо было прийти в школу ко второму уроку. Первый урок отменили, потому что господин Зиттер, преподаватель географии, попал в больницу с двойным переломом малой берцовой кости. Когда Макс, заспанный, пришёл на кухню, отец, уже одетый, сидел за столом, перед ним лежала поваренная книга, и он пытался ножом разделить две слипшиеся страницы.

— Треска, рыба тюрбо, — бормотал он. — Рыбу легко готовить. Значит, в любом случае — рыба. Это хорошо.

— Рыба? — спросил Макс. — Когда и почему ты вдруг решил готовить рыбу? Ты же никогда этого не делал.

— Я пригласил фрау Лихтблау на ужин, — ответил отец. — И как раз обдумывал, что бы приготовить. Это должно быть что-то необыкновенное.

— Я не очень-то люблю рыбу, — заметил Макс. — Разве что рыбные палочки.

— Рыбные палочки? Это слишком просто и совсем не оригинально. Если ты не захочешь ужинать с нами, я могу принести в твою комнату несколько бутербродов.

— Ну ладно, раз ты хочешь побыть наедине с фрау Лихтблау, то можешь приготовить и рыбу. Мне всё равно, — разрешил Макс.

— Рыбу? — спросил господин Белло, который в этот момент вошёл в кухню. — Рыба — это хорошо. Но только голова. А дальше сплошные кости.

— Спасибо на добром слове, — откликнулся Штернхайм, продолжая изучать рецепты.

Господин Белло внимательно оглядел кухню, обнаружил начатую банку собачьих консервов, взял грязную ложку из раковины и принялся за еду.

— Господин Белло йест как чевекк! — заявил он жуя. — Йест ложкой.

— Вот и прекрасно, — похвалил его Штернхайм, не отрываясь от книги. — Вероятно, приготовлю что-нибудь другое. Рыбные блюда кажутся мне слишком сложными.

— Большая кость — очень вкусно, — посоветовал ему господин Белло. — Но только после того, как полежит дня три в земле.

— К сожалению, ужин назначен на сегодня, — сказал Штернхайм. — А потому воздержись, пожалуйста, от своих советов.

— А мясо из банки тоже очень вкусно, — энергично продолжал господин Белло, не обращая внимания на замечание. Он зачерпнул ложкой несколько скользких кусочков и поднёс Штернхайму под нос.

У Штернхайма лопнуло терпение.

— Уймись же, наконец!

— Папа, он ведь хочет тебе помочь, — вмешался Макс.

Господин Белло обиделся не на шутку.

— Да, господин Белло хотел помочь. Господин Белло не скажет больше ни слова. Господин Белло пойдёт гулять. Без поводка, — заявил он и вышел из кухни. Но потом ему, видимо, пришёл в голову ещё один хороший совет, которым ему не терпелось поделиться. Он просунул голову в щель двери и сказал: — А на десерт — собачьи галеты!

В обеденный перерыв Штернхайм отправился за покупками. Он так и не придумал, что предложит фрау Лихтблау на ужин, и решил купить то, что привлечёт его внимание своим аппетитным видом.

За овощным лотком под навесом скучал продавец. Никогда раньше господин Штернхайм его не видел. Бросалась в глаза необычайная бледность нового работника, длина его резцов и красные зрачки.

— Мне бы хотелось вон той моркови, — сказал Штернхайм и указал на один из ящиков.

Продавец перегнулся через лоток, огляделся вокруг и прошептал:

— Эту бы я не брал. Северный склон, плохая почва. Недостаточно сладкая. В сыром виде есть не стоит. — Он слегка шепелявил. Вероятно, из-за выпирающих вперёд зубов. — Зато вон та… — Он кивнул на другой ящик: — Юго-западный склон! Много солнца. Много сладости. Очень, очень хороши. М-м-м-м!

Он не смог устоять перед соблазном, схватил одну морковку за зелёный хвостик и принялся жадно её грызть.

— Ну хорошо, дайте мне один килограмм той, сладкой, — сказал Штернхайм. — И ещё две головки чеснока.

— Чеснока? Ни за что! — воскликнул бледный продавец. И на лице его появилось такое отвращение, словно его вот- вот стошнит. — Чеснок несладкий. Чеснок вонючий.

— Послушайте, вы! — взорвался Штернхайм. — Я имею право купить у вас чеснок!

В этот момент на улицу вышел хозяин овощной лавки.

— A-а, господин Штернхайм! Добрый день! — приветливо сказал он.

— Просто Штернхайм, этого достаточно.

— Понял вас, — согласился хозяин. — А в чём проблема?

— Этот господин отказывается продать мне чеснок.

— Господин Хаас, идите в лавку и обслуживайте покупателей там! — распорядился хозяин, потом повернулся к Штернхайму и произнёс вполголоса: — Извините, бога ради, господин Хаас новенький. И ведёт себя иногда весьма странно. Зато он чудесно разбирается в корнеплодах. Колоссальная эрудиция. Вы меня понимаете?

— Главное, теперь я наконец получу свой чеснок, — нетерпеливо заметил Штернхайм. — Мой перерыв скоро закончится.

Он расплатился и попросил сложить овощи в пластиковый пакет. Уходя, он заметил в глубине лавки господина Хааса. Морковку тот уже доел и теперь грыз зелёный хвостик.

В супермаркете Штернхайм купил четыре куска рыбного филе и две бутылки белого вина. Когда он катил свою тележку к кассе, то услышал высокий взволнованный голос:

— Да там их ещё целая ко-ко-ко-куча!

Шесть женщин, остановившись перед полкой с коробками яиц, вскрывали их одну за другой и перекладывали яйца в хозяйственную сумку, которая была заполнена уже до половины.

Штернхайм хотел вмешаться и объяснить, что яйца лучше покупать в картонных упаковках. Но потом махнул рукой. Во-первых, он уже спешил, а во-вторых, пусть этим занимается администрация магазина. Когда он стоял у кассы, ожидая сдачи, его вдруг оттолкнули в сторону. Две женщины тащили хозяйственную сумку с яйцами, четверо остальных следовали за ними по пятам.

Кассирша вскочила со своего места.

— Эй, стойте! Что это значит? — возмутилась она. — Откуда у вас яйца? Вы что, с ума посходили? Или не хотите за них платить?

— Платить? Да мы до этого и не до-ко-ко-копались, — сказала одна из женщин.

— Сейчас же позову сюда заведующего! — заявила кассирша. — Это неслыханно!

— Сначала дайте мне сдачу, — попросил Штернхайм. — Я тороплюсь. Мой обеденный перерыв кончается.

Кассирша отсчитала ему мелочь. А женщины с хозяйственной сумкой за это время стремительно подлетели к двери. Когда кассирша подняла взгляд, они уже успели выскочить на улицу и теперь убегали с такой скоростью, что их юбки развевались на ветру.