У каждого воина в руках сейчас была глиняная фляга с Медом Поэзии.
– Время! – сказал Перрин своим воинам.
– Время! – подхватили они.
Сотни фляг в одном слаженном движении коснулись обветренных губ. Сотни глоток приняли дурманящий напиток. Сотни фляг спустя несколько мгновений грянули оземь, разлетаясь в пыль.
Перрин протянул две фляги Герфегесту.
– Это на вас четверых.
Герфегест сделал отстраняющий жест рукой.
– Идущий Путем Ветра вступает в битву с незамутненным рассудком. Я не привык к бодрящим зельям!
Перрин пожал плечами и собирался было вышвырнуть фляги прочь, но Хармана остановила его.
– Хозяин Гамелинов может поступать как ему заблагорассудится. Но мне лично пара глотков придется очень кстати.
– Я тоже не откажусь. – Киммерин протянула руку к фляге.
– Давай сюда свое пойло, Перин. – За показной простотой в обращении Артагевд пытался скрыть беспокойство, охватившее перед битвой все его естество. Все-таки он был еще очень и очень юн.
– Это другое дело, – осклабился Хозяин Дома Лорчей.
Герфегест с изумлением смотрел, как Хармана приникла к фляге, жадными солдатскими глотками вбирая Мед Поэзии.
– Ну ладно, ладно, – наконец не выдержал он. – Хозяин Дома Гамелинов не должен идти против всех. Смерть или победа! – воскликнул Герфегест, принимая флягу из рук Харманы.
«Победа», – неожиданно откликнулось тихое эхо.
Лорчи, ободренные добрым предзнаменованием и Медом Поэзии, разом ударили оружием в щиты. Они рвались в бой, и теперь ничто уже не могло сдержать бешеный натиск Идущих Путем Льда.
Артагевд подошел к каменным воротам, отгораживающим центральный проход от плато Поющих Песков, и ударил в них костяным молотком. Каменный монолит беззвучно разошелся в стороны. Лорчи и их предводители вырвались на плато Поющих Песков.
12
Варанцы, расслабленные бесцельным блужданием по брошенному лагерю, с ужасом наблюдали за тем, как в цельных скалах образовались три прохода и через них на плато вырвались страшные полуголые люди, покрытые загадочными узорами, построенные плотными колоннами. Каждая колонна отвечала своему проходу и насчитывала примерно по пятьсот человек – как оценил Мата окс Гадаста, член Совета Шести, руководивший высадкой передового варанского отряда.
Расстояние было слишком мало, чтобы воины Шета успели изготовиться к схватке в правильном строю. Спустя короткий варанский колокол первая залма пришельца из Сармонтазары обагрилась кровью.
Смертельный удар принадлежал Герфегесту. Против него вышел тучный черноглазый воин с топором на длинной ручке. Толстяк самоуверенно рубанул по пустому месту, где мгновение назад появился высокий человек с черными лебедями на стальном нагруднике, и не успел он сообразить, куда же подевался его противник, как меч Герфегеста выпустил из него лишний жир напополам с кровью.
Мед Поэзии дарил телу Хозяина Гамелинов восхитительное тепло отваги. Герфегест слышал каждое движение врагов, он чувствовал их страх и буквально осязал их ненависть. Неожиданно для самого себя Герфегест припал на одно колено рядом с трупом зарубленного варанца и, окунув палец в его горячую кровь, нанес на левую щеку четыре косые черты. Он посвятил себя танцу бурана стали и отныне был слит с ним в одно неразрывное целое…
Хармана, кстати появившись рядом с Герфегестом, с силой метнула два «крылатых ножа». Двое варанцев, выронив мечи с помпезно вызолоченными яблоками, перестали представлять опасность для ее опрометчивого возлюбленного.
Герфегест, Хармана, Артагевд и Киммерин твердо решили держаться в бою друг друга. И каждый из них по отдельности, кроме, пожалуй, Артагевда, не столь искушенного в рукопашной, стоил десятка бойцов, но вместе их сила умножалась десятикратно.
Известно, что варанцев в сухопутном бою отличают образцовое искусство перестроений, стойкость и дисциплина. Особенно если они чувствуют за спиной спасительные палубы своих кораблей.
Отступив к гавани, варанцы перестроились в плотный боевой порядок. Теперь Лорчам, чьим неоспоримым преимуществом до сей поры была внезапность, предстояло вести правильное сухопутное сражение, до которого они были не такие уж и большие охотники.
Но Перрин, Артагевд и Герфегест знали и предвидели это.
С ночи корабли Лорчей, которые сейчас были использованы варанцами как причалы, приготовили надлежащим образом. Все, что может гореть, было заботливо припрятано в глухих закутах трюмов. Добровольцы из Лорчей, затаив дыхание, ждали своего часа, подвесившись пауками под палубами своих кораблей. С ними были факелы и «быстрые искры» – скромный дар магической изобретательности Торвента.
Косясь на плотную стену варанских щитов, Герфегест подошел к Перрину и пробормотал заплетающимся от чудесного зелья языком:
– По-моему, теперь точно пора.
– Теперь-то уж точно, – согласно кивнул Перрин и передал приказ по строю.
Варанцы с недоумением глядели на неподвижных Лорчей, которые почему-то не спешили нападать. Варанцы радовались передышке. Мата окс Гадаста поднял руку, готовясь устремить своих воинов на врага.
И в этот момент строй Лорчей сотрясся тысячегласым заунывным речитативом:
– Пламя, восстань над водой! Пламя, следуй за мной!
Под леденящий душу хохот, исторгаемый хмельными глотками Лорчей, за спиной оцепеневших варанцев вздыбилась стена огня. Все корабли Лорчей запылали разом, подожженные добровольцами, внявшими голосу своих сородичей.
Флот Перрина был обречен, но вместе с ним были обречены и варанские корабли. На них сейчас не было в достатке гребцов, чтобы уйти в море, прочь от огромного пожара, который стремительно разрастался над гаванью. Гребцов не было, ибо во всем варанском флоте гребцы-невольники использовались только на «Молоте Хуммера». На галерах гребцами служили сами воины. И они сейчас рисковали быть отрезанными от своих кораблей стеной огня!
Варанцы поняли это. Сила духа, стойкость и дисциплина покинули воинов Шета быстрее, чем крысы – их корабли, обреченные на гибель.
Часть варанцев, не дожидаясь приказов Маты окс Гадасты и своих сотников, бросились назад, чтобы прорваться сквозь пламя к своим галерам. Плотный строй начал колебаться. Довершая разрушение боевых порядков и удваивая панику, в него врубились разгоряченные Медом Поэзии Лорчи.
Битва окончилась. Началось истребление.
13
Шет окс Лагин, Звезднорожденный, Единый в Двух Душах, презирал врагов и ненавидел своих.
Судьбы пяти тысяч варанских воинов и гордого Маты окс Гадасты волновали его не больше, чем вопрос о смысле жизни. Если бы Шет в другое время и в другом месте услышал, что Хозяева Гамелинов вершат убийство собственного флота во имя того, чтобы вырезать передовой отряд его армии, он бы лишь недоуменно пожал плечами.