Начиная больше полутора десятков лет назад заниматься историей Германии, я не мог даже представить себе, что когда-нибудь обращусь к теме «охранных отрядов» [1] НСДАП. Уж больно эта тема, с одной стороны, неприятная и скользкая, а с другой – «истоптанная» журналистами и пропагандистами от истории, авторами низкопробной беллетристики.
Неприятная – потому что тут опасно высказывать собственное мнение, если оно хоть чуть-чуть выходит за рамки сложившегося канона. Шаг влево, шаг вправо – и ты автоматически оказываешься ревизионистом, оскорбляющим своей писаниной память предков, пытающимся оправдать убийц, ставящим под сомнение факт холокоста. По нынешним временам, когда даже в здоровом стремлении народа сохранить свою культуру принято видеть проявление национализма, а историка, стремящегося выяснить, где заканчиваются пропагандистские измышления и начинается истина, приравнивают к скинхедам, такое обвинение опасно по-настоящему. Буквально губительно для научной репутации. «Полезнее для здоровья» обойти эту запретную зону стороной.
Тема «истоптанная», потому что только ленивый автор книжек в бумажных обложках не использовал «нацистские мотивы». Даже такие классики «пугалочек», как Дин Кунц и Стивен Кинг, не удержались от подобного рода спекуляций. Что уж тут говорить об отечественных авторах?!
Но тем не менее обратиться к этой теме пришлось.
В первую очередь потому, что, как выяснилось, об СС неизвестно практически ничего. Нет, есть, конечно, целый набор пропагандистских штампов, которые используют все, кому только не лень: черные мундиры, кожаные плащи, возрождение язычества и руническая символика, концлагеря и путешествия в Тибет. Все, кажется? А, нет, еще, разумеется, сатанизм, гомосексуализм и бесчеловечные опыты на людях. Вы уверены, что этих знаний об СС хватит, чтобы понять, чем занималась эта организация? Вот и мне так не кажется. А между тем понять, что же это был за враг, которого с таким трудом победили наши деды и прадеды, было бы как минимум полезно.
Во-вторых, как-то так получилось, что «эсэсовский след» попадался мне буквально повсюду, какой бы темой в истории Третьего рейха – пусть даже совершенно безобидной, как, скажем, коневодство, ремесла, воспитание детей-сирот, стихосложение, – ни приводилось мне интересоваться. Пресловутые черные мундиры мелькали буквально повсюду. Оказалось, что охранные отряды – структура куда более сложная, чем принято думать, структура, пронизывающая практически все государство национал-социалистов, – так что впору говорить не о Германии Гитлера, а о Германии СС. Поэтому слишком велико оказалось искушение потянуть за ниточку и хотя бы слегка размотать клубок компетенций, посмотреть, чем занимались черномундирники кроме своих, так сказать, непосредственных функций.
В-третьих, есть вопрос, без ответа на который и думать нечего понять историю минувшего столетия: почему немцы так легко подчинились новой идеологии, разом, казалось бы, сменили не только мировоззрение, но и мораль – и почему, стоило режиму Гитлера пасть, они легко вернулись к предыдущему состоянию? Ответив на этот вопрос, можно отчасти понять и собственную историю, попробовать отыскать корни революционного безумия, охватившего некогда нашу собственную страну. Впрочем, это уже вторично. Важнее понять, какие рычаги влияния использовали гитлеровские идеологи. Почему у них так легко получалось манипулировать нацией? Потому что предупрежден – значит, вооружен. Ибо старые, но действенные методы используются снова и снова. Понимание сути этих процессов важнее даже понимания политических, дипломатических, экономических «раскладов» эпохи.
Наконец, есть еще одна причина, по которой мне захотелось свести воедино всю информацию о Черном ордене, попытаться систематизировать обрывочные сведения, понять, что же это была за организация. Дело в том, что все таинственное, запретное, неизвестное принято окружать легендами. Либо романтическими, либо страшными. За минувшие со времен войны десятилетия отечественные и западные пропагандисты наворотили вокруг СС огромное число страшных легенд. Настолько основательных, что молодое поколение, вообще нервно реагирующее на навязчивую пропаганду, замучила «отдача»: охранные отряды стали романтизировать. При этом вера молодых в самые бульварные версии столь же свята и непоколебима, как вера старших в мифы, созданные военными пропагандистами. Ситуация, согласитесь, идиотическая, с какой стороны ни посмотри.
А значит, настала пора серьезно и взвешенно, без лишних эмоций, сказать правду. Разложить по полочкам все, что мы действительно знаем, а мифы и выдумки отправить на свалку истории.
Не торопитесь возмущаться, никто никого не спешит оправдывать. Просто попробуем разобраться. Вместе. Вы, я надеюсь, не против?
С уважением,
Сергей Кормилицын
Муж неразумный
Все знает на свете,
В углу своем сидя,
Но не найдет он
Достойных ответов
В дельной беседе.
«Речи Высокого»
Эта книга ни в коем случае не является попыткой кого бы то ни было оправдать и обелить. Это – ни в коем случае не результат стремления к пересмотру истории. Напротив, задача ее – расставить точки над «i». Выяснить, с кем все-таки воевали наши отцы и деды?
Если враг был столь ничтожен, как он выглядит на карикатурах времен Великой Отечественной, – то отчего так сложно было переломить ход войны, почему победа потребовала таких колоссальных человеческих потерь, далась такой дорогой ценой?
Если он был, напротив, действительно силен, в чем заключалась его слабость, позволившая взять над ним верх?
Если все без исключения солдаты германской армии были такими зверями и выродками, какими их принято изображать, то откуда взялось такое количество зверей и выродков? Как целая нация успела в считанные годы превратиться в скопище моральных уродов, находивших, судя по описаниям, удовольствие в изощренном садизме и публичных казнях?
Но если – опять-таки – все они ни в чем не были виноваты, как подчас хочется изобразить некоторым авторам, что делать с документальными свидетельствами, мемуарами, описаниями реальных событий, не укладывающихся ни в какие рамки морали и здравого смысла?
Наконец, если речь идет о том, что реально виновны не все, а лишь некоторые, давайте укажем на них, если не поименно, то хотя бы в общем. И уясним для себя, чем они отличались от всех прочих. Почему их понятия о морали, представления о том, что дозволено, а что является преступлением, отличались от принятых остальными, то есть подавляющим большинством людей?