Фиби отрицательно качнула головой. Затем зевнула и потянулась в шкаф за кружкой. Пижама приподнялась, обнажив семь сантиметров гладкой смуглой кожи.
– На этот раз не ребенок, – ответила она, наливая в кружку кофе. – Всю ночь я думала о том, что делать с разрушенным домом. Сейчас начнется: подрядчики, субподрядчики.
– Я помогу, если хотите.
Слова слетели с губ прежде, чем Лео мог их осмыслить. Но, в конце концов, мужчина предлагает помощь попавшей в беду женщине. Что с того? Хорошо, что рядом нет невестки. Она то и дело пилила его за то, что Лео только и ищет дополнительные хлопоты.
Конечно, Хетти повезло. Она вышла замуж за Люка, который удивительным образом соблюдал равновесие между семейным счастьем, радостью жизни и работой. Он стоял во главе исследовательского отдела возглавляемой Лео фирмы. И был без ума от своей деятельности. Его новаторские решения в обработке тканей вывели компанию на лидирующую позицию в мире. Именитые дизайнеры выстраивались в очередь, чтобы получить их лучшие и самые дорогие материалы.
Садясь за стол, Фиби громко вздохнула:
– Не хочу грузить вас всем этим. Вы приехали в отпуск.
– Скорее в ссылку, – заметил Лео.
Фиби ухмыльнулась:
– Мистер Лео плохо себя вел?
Жар ударил ему в пах, щеки его зарделись. Желание поцеловать ее прямо сейчас возникло слишком внезапно. Главное, не быть глупцом и не сказать то, что действительно пришло на ум.
– Просто много работал и мало отдыхал.
Фиби закинула ноги на подлокотник кресла. Черт возьми, или у него начались галлюцинации?
– Значит, перетрудились, – подытожила она, сложив губы бантиком. – И кто же вас сюда направил?
Лео налил себе еще кофе и сел напротив нее.
– Мой младший брат весь из себя такой правильный, что иногда становится противно. Его жена и того хлеще. Обоих я люблю до беспамятства. В общем, это они решили, что мне нужен отдых.
– А вы взяли и согласились?
– Не сразу.
Фиби смотрела ему в лицо, пытаясь понять, что в его словах полуправда.
– И что вы собираетесь делать здесь два месяца?
– Посмотрим. У меня в машине коллекция детективов, в ноутбуке куча неразгаданных кроссвордов. А еще новая цифровая камера. И не забывайте про разрушенный домик.
– Нет уж, – возразила Фиби. – Вы приехали отдыхать.
– Я не могу без работы.
– И все же с моей стороны это неправильно.
– Фиби, я же не собираюсь сам восстанавливать ваш дом. А управлять людьми – мое призвание. Я могу делать это даже во сне.
Лео и сам не знал, почему согласие Фиби доставило ему столько радости. Только сейчас он понял, что и впрямь боялся этих двух месяцев. Детективы, кроссворды, камера… Чем на самом деле он бы себя занимал? А здесь такая удача: огромное дерево упало на дом.
Из комнаты послышался детский плач. Фиби вскочила на ноги, едва не пролив кофе себе на пижаму. Наспех поставив кружку в раковину, она исчезла в коридоре, будто ее и не было.
Лео наливал себе третью кружку, когда она вернулась. На этот раз с Тедди на руках. Малыш весь раскраснелся от плача.
– Бедняга не привык просыпаться без папы и мамы, – пояснила Фиби. – Вы могли бы покормить его из бутылочки, пока я приму душ и оденусь?
Ему понадобились все усилия, чтобы сдержаться.
– Боюсь, Тедди меня испугается.
– Вы никогда не оставались с детьми? – удивилась Фиби.
– У моего брата двойня, мальчик и девочка. Я часто у них бываю, но все ограничивается поцелуями в дверях и репликами о том, как сильно они выросли. Если нужно, я могу покачать одного из них на коленях, но это бывает нечасто.
Тем временем Тедди задергал пухлыми ножками. Лео не заметил, как Фиби подошла к нему и прижала ребенка к его груди.
– Вы обещали мне помогать, так что держите слово.
Лео сжал малыша Тедди в невольном объятии. Мальчик казался таким теплым и крепким. От него пахло детским лосьоном и еще чем-то знакомым, чего Лео не мог распознать.
– Предлагая помощь, я не имел в виду Тедди.
Фиби сложила руки на груди, отчего эта самая грудь стала казаться еще полнее.
– Помощь – это помощь во всем. Или будем подписывать договор?
Лео понимал, что его карта бита. Милая добрая Фиби вдруг оказалась непреклонным переговорщиком.
– Если бы не Тедди, я бы поднял руки вверх, – проговорил Лео.
В считаные секунды, не говоря ни слова, Фиби намешала в бутылочку детского питания.
– Ему нравится есть на кушетке, – сказала она, протягивая Лео бутылку. – Причем сидя. Так что поддерживайте его.
Лео не заметил, как оказался на кушетке с ребенком на руках. Глядя на Фиби, он изо всех сил старался не подавать вида, что ее соски торчат из-под пижамы прямо на уровне его глаз. Это было сложно.
– Ступайте уже в душ, – выдохнул он. – Доверьтесь мне.
– Если что, кричите мне в спальню, – сказала Фиби и исчезла за дверью.
Слова «кричите» и «спальня» в одной фразе подействовали как заклинание. Если бы не Тедди, он бы не смог себя сдержать.
Наверное, можно сказать, что Лео любил детей. Дети вселяли надежду в будущее. Являлись доказательством того, что мир будет существовать и дальше. Но желания становиться отцом у него не было. Слишком много сил и времени уходит на детей.
Он знал, что многие считают его черствым… бесчувственным. А как быть другим, когда от тебя зависят жизни сотен сотрудников? Кто знает, что у них на уме? В самых страшных снах он видел, как трон империи «Кавалло» занимает сместивший его бунтарь. Единственным человеком, кому мог верить Лео, был его младший брат Люк, вице-президент компании.
Лео откинулся на спинку кушетки. Господи, как он хотел домой, в Атланту. Все это спокойствие начинало давить с самого утра. Он посмотрел на время. Не может быть. Всего половина одиннадцатого. Но все эти мысли приходили как будто по накатанной. С ними он ехал сюда и с ними заселялся.
После встречи с Фиби все изменилось.
Высокая длинноногая Фиби. Эти черные волосы, карие глаза… Этот всепроникающий взгляд.
Ссылка будет оправдана, если получится закрутить с ней роман. Лео знал, искра уже проскочила. На такие вещи у него нюх. Если мужчина богат, влиятелен и хорош собой, у женщины нет шансов. К черту самоуверенность. В этом банальная истина.
Еще будучи в Италии, они с Люком крутили романы направо и налево. Пока Люк не встретил в колледже настоящую любовь. Настолько настоящую, что она продлилась всего полгода. Прошло десять лет, прежде чем брат обрел свое истинное счастье.