– Деньги я бы взяла, они мне пригодятся, а вот помогу вряд ли… Я не из секретариата, я – обычный абитуриент, такой же, как ты.
Девушка почесала затылок, приподняв свои жесткие и густые каштановые волосы дыбом.
– Да? Ошибочка вышла… А чего ты так особняком стоишь? Не похожа на остальных…
– Я? Мне всегда говорили, что я не похожа на других… А чего с ними стоять? Там так орут и гудят, что у меня голова начинает болеть.
– А ты одна? – спросила девушка, озираясь по сторонам, ища моральную поддержку.
– Одна…
– Чего родители не пришли поддержать? Понятно, что не помогут, но хоть так, психологически…
– А у меня их нет… Мама умерла, отец в тюрьме, а бабушка слишком старая… Зачем ей тут стоять на солнцепеке несколько часов? Я, наоборот, нервничать буду за нее и ничего не напишу, – честно ответила Глаша.
– Ну, ты даешь! – округлила глаза девушка. – У тебя такая сложная ситуация, тебе обязательно поступать надо! Профессия будет в руках! Деньги и так далее… Я искренне тебе этого желаю!
– Я тоже на это надеюсь.
Девушка окинула ее высокую, стройную фигуру в строгом платье мышиного цвета и спросила:
– Выглядишь «ботаником». Небось медалистка? Стоишь как айсберг, не волнуешься даже…
– Я нормально училась… но по натуре – я чистый гуманитарий. Все предметы с текстом, где нужно читать, запоминать, у меня на твердую пятерку, а вот точные науки… – В голубых глазах Глаши мелькнул такой неподдельный ужас, что ее собеседница рассмеялась:
– Что? Китайская грамота?
– Вот тут бы я поспорила… Китайскую-то грамоту я выучила бы быстрее, а вот цифры не понимаю. Они мне как-то неинтересны.
– А у меня все наоборот! Физика, математика – как раз мое, я в них как рыба в воде. Мне кажется очень интересным решить сложную задачу – сродни выбросу адреналина в кровь. Чем больше чисел в примере, тем интереснее привести их к верному решению. А вот гуманитарное – не мое… А тут, как назло, экзамены начинаются с сочинения, с моего самого «трухлявого» места.
– Трухлявое место… – повторила Глаша, веселясь от всей души, и стала искать синонимы: – Слабое место, гиблое, жуткое…
– Тебе бы сценарии для ужастиков писать! – хихикнула кареглазая девушка. – Но про меня и сочинение – очень точно.
– Зато экзамены заканчиваются физикой, в которой я ничего не понимаю, – вздохнула Глафира.
– Да, обидно, – согласилась собеседница. – Я-то срежусь на сочинении и буду свободна, как птица. А ты сдашь сочинение, биологию… в общем, потратишь кучу нервов и сил и срежешься на последнем экзамене.
– Вот и я о том же думаю. Зачем вообще в мединститут сдавать физику? – пожала плечами Глаша.
– Наверное, специальность такая…
– Какая? – поинтересовалась Глафира.
– Очень серьезная! Все люди как-то зависят друг от друга. Так или иначе. Например, когда мы садимся за руль и выезжаем на дорогу, то представляем опасность для пешеходов и других автолюбителей. Но чисто гипотетически, то есть что-то может случиться неприятное, а может и ничего не произойти… Врачу же люди доверяют свою жизнь не абстрактно, а реально. Вот на приемных экзаменах в мединститут и хотят найти абитуриентов с нормально развитой головой… В смысле, чтобы у них и левое полушарие, и правое работали одинаково… Чтобы человек был всесторонне развит, а не «математик» или «гуманитарий».
Глаша слушала девушку, открыв рот. Ее посетило смутное беспокойство:
– Ой, значит, я явно однобоко развита… Что же делать? Я нанесу вред людям?
Незнакомка рассмеялась:
– Да я просто так сказала! Ты что, серьезно поверила? Нельзя быть такой ведомой… Тут же, среди абитуриентов, наверняка и дураков, и мерзавцев полно. Вот какими они будут врачами – большой вопрос! Кстати, меня Настей зовут.
– Глаша, – представилась и Глафира.
Настя огляделась.
– В институт уже пускают. Пойдем вместе, а? Скоро уже начало экзамена.
И девушки вдвоем поспешили в главный корпус.
Так началась их дружба. Много лет спустя Настя с Глашей на вопросы: «Как вы познакомились? С чего началась ваша такая крепкая дружба?» – со смехом отвечали: «С туалета. В нервной обстановке экзаменов так вот промахнулись и теперь мучаемся…»
Но это будет много позже. А в тот день они еле успели к моменту, когда вся огромная разношерстная толпа ринулась в аудиторию для сдачи экзамена.
– Если бы мы сели рядом, я бы проверила твои ошибки, – шепнула новой знакомой Глаша, – но это невозможно. Здесь все предусмотрели: каждого входящего в аудиторию провожают на место, чтобы абитуриенты не расселись по своему желанию…
Девушки встали почти в хвост длинной очереди. Настя постояла некоторое время, потом задумалась. Наконец что-то пришло ей на ум.
– Стой здесь, я сейчас… – шепнула она Глаше.
Девушка начала пропихиваться вперед, извиняясь и говоря, что она не из очереди, но ей надо срочно что-то кому-то передать. Возле двери аудитории Настя замерла на несколько минут, прильнув к косяку. Член приемной комиссии, рассаживавшая абитуриентов, сделала ей замечание:
– Здесь нельзя находиться! Или проходите в аудиторию, или займите свое место в очереди…
– Сейчас-сейчас, я тут минутку постою и уйду! Мне плохо, – проговорила Настя. – Стало очень душно в очереди, перенервничала я что-то… На улицу не хочу идти, боюсь, экзамен пропущу, а здесь в дверях сквозняк. Сейчас подышу немного и уйду…
Через несколько минут Настя вернулась к Глафире и зашептала ей на ухо:
– Закономерность шахматного порядка есть… Сейчас просчитаю, на сколько человек вперед я должна оказаться в очереди, чтобы войти в аудиторию раньше тебя…
– Да как ты встанешь впереди? Никто не пропустит! Все же буквально на взводе!
– Ты меня еще не знаешь… – усмехнулась Настя и снова двинулась вдоль очереди.
Потом она вклинилась впереди какого-то парня, поблагодарив судьбу, что нужный по счету человек оказался именно парнем. Дальше разыгрался спектакль о внезапно возникшей неземной любви с первого взгляда. Оторопевший парень ничего не понимал и едва слышал, что говорит незнакомая девица, рассыпаясь перед ним в комплиментах. И даже не заметил, как та вошла в аудиторию перед ним.
– Вам уже лучше? – спросила распорядительница, узнав Настю.
– Абсолютно! – ответила девушка, ожидая появления в аудитории Глаши.
Расчет оказался верным – Глафира села четко позади нее.
– Гениально! – прошептала Глаша в каштановый затылок новой знакомой.
Вскоре внесли конверт, распечатали его, написали на доске четыре темы для сочинения и начали отсчет времени. Абитуриенты принялись творить. Глафира свое сочинение не проверяла – она писала без ошибок, зато вовсю напрягала зрение, чтобы увидеть лежащее перед Настей сочинение. Как назло, почерк у той был довольно мелкий. Глаша тыкала в спину Насти ручкой, и по количеству «уколов» девушка отсчитывала строчку, а затем слово, в котором допущена ошибка. И так страница за страницей.