И работы у него сегодня было немного – в морг привезли тела двух умерших стариков, находившихся уже при смерти при поступлении в больницу. Родственники заранее примирились с печальным концом и не требовали никаких вскрытий и исследований причин ухода в мир иной, поскольку оная была им известна.
Вдруг в дверь морга постучали, а потом створка начала открываться – как обычно, Виктор Викторович забыл закрыться изнутри.
– Кого еще черт несет?! – рявкнул патологоанатом. Его настроение поднималось с каждой секундой, и пьянчужка не хотел, чтоб ему мешали.
В помещение вдвинулась очень странная процессия. Двое мужчин несли пожилую женщину со странной конструкцией на ноге. Это было нечто белое, неправильной формы, оконечность чего украшала плитка из яркой мозаики.
– Карнавал в Бразилии? – строго спросил недовольный Виктор Викторович.
– Нет, нам помощь нужна, – ответила замыкающая шествие молодая женщина.
– Психиатрическая? – уточнил патологоанатом, настроение которого уже значительно улучшилось. – Так вы не по адресу.
– Нет, нам бы гипс снять с ноги…
– Это гипс? Спасибо, что пояснили. – Виктор Викторович удивился и взъерошил густые волосы.
– Накладывали как гипс… – вздохнула Глафира, ибо, конечно, то была она.
Мужчины посадили старушку на стол для препарирования.
– А что там за гламурный аксессуар? – осведомился патологоанатом, указывая на обломок плитки. – С ним же неудобно ходить.
– Понимаете, все получилось случайно. И нам надо освободить ногу, не повредив красоту.
– Хм, нога вполне симпатичная… – отозвался доктор, не глядя на Глафиру.
– Наглец! Про красоту – это про плитку, – покраснела Антонина.
– Ладно, понял. А с ногой-то что? Для чего вообще сие сооружение, да еще и с плиткой, так сказать, с фундаментом? – поинтересовался Виктор Викторович и истерично засмеялся. – Извините, что-то мне нехорошо.
– Еще бы! – многозначительно отметила Глафира и помахала рукой, разгоняя воздух с перегаром.
– Перелом, – сказал Матвей.
– Ну, так женщине больно может быть, когда снимать-то будем, – почесал затылок Виктор Викторович.
– А у нас есть выбор? И надо бы нормальный гипс наложить, чтобы кость срослась, – пояснила Глаша.
– А вас не смущает, что вы находитесь в морге? – усмехнулся патологоанатом.
– Нет, – спокойно ответила Антонина. – Мы вообще-то тут ночевали.
– Что?! – не понял тот.
– Здесь, в морге, сегодня ночевали, – подтвердила Тоша. – Не очень удобно, кстати.
Виктор Викторович ощупал свое лицо, словно какие-то части могли от него отвалиться. Скажем, например, нижняя челюсть.
– Скажите честно, вы случайно не больны белой горячкой? Я в психиатрии небольшой специалист и, может быть, зря трачу свое драгоценное время?
– Да вроде бы нет, мы ничем не больны, – ответил за всех Матвей, взявший на себя роль старшего в группе.
– Так какого хрена вы пришли именно сюда? Шутки шутками, но…
– На работе надо чаще бывать! – воскликнула Глафира. – Говорю же, морг – знакомое нам место, тянет нас сюда.
– А… Понял, – расплылся в улыбке патологоанатом, – это розыгрыш. Аркадий Германович решил меня разыграть?
– Он нас видел и, можно сказать, прогнал. Но мы вернулись, потому что случился казус. Окажите нам нормальную помощь, и мы уйдем, – попросила Глаша.
– Вы серьезно?
– Более чем. Гипс в вашей больнице оказался с брачком.
– Бред какой-то… – вздохнул «хозяин морга». И покорился судьбе: – Хорошо, оставайтесь, сейчас все улажу.
Уладил Виктор Викторович с помощью главного врача Аркадия Германовича и хирурга Сергея Николаевича, который уже не выглядел слишком пьяным.
Главврачу пришлось рассказать всю правду. Тот только сокрушался:
– Надо же, обманули, скоты! Гипс некачественный подсунули – вроде твердеет, но легко тает. Ужас! Ну ничего, сейчас я оформлю депешу… Они у меня попляшут…
А Сергей Николаевич пытался снять уродливый «сапог» с ноги многострадальной Антонины. Но гипс опять стал каменно-твердым, мертвой хваткой вцепившись в стопу.
За спиной хирурга нервно суетился Юра:
– Только плитку не повредите! Только чтоб она не треснула! Пожалуйста, аккуратнее!
Сергей Николаевич сердито обернулся к нему:
– Слушай, друг, не мельтеши! Чего ты беснуешься? Выбор тут невелик – или я не буду обращать внимание на плитку и могу разбить ее, или рискую сломать ногу женщине еще раз.
Юра сокрушенно покачал головой. Ему стало ясно, что дела его плохи.
– Все! Точно уволят! Не расплачусь!
– Да заплачу я за плитку! Скажешь, сколько с тебя потребуют, и я дам деньги, – не выдержал Матвей.
– Честно? Вот спасибо! Вот не ожидал! – возликовал парень и немного расслабился. Но держался теперь поближе к Матвею, словно боясь отойти от благодетеля и спасителя.
– Ой! – вдруг воскликнула Антонина.
Ее нога наконец освободилась от гипса, и тот упал на пол, а плитка, как и говорил хирург, разлетелась на мелкие осколки. На Юру было страшно смотреть, он даже рот закрыл ладонью, чтобы не выругаться вслух.
– Сейчас наложим новый гипс, – продолжал возиться с ногой врач.
– Надеюсь, больше я ни к чему не прилеплюсь? – обратилась к нему Тоша.
– Нет, я принесу из старых запасов, – заверил Сергей Николаевич, – проверенный и качественный.
В этот момент двери морга распахнулись, и в помещение ввезли на каталке тело, накрытое простыней.
– Труп? – оживился патологоанатом, до сих пор молча сидевший в стороне, видимо, не привыкший иметь дело с живыми людьми и уже соскучившийся по работе. – Совсем некстати…
– Ничего, он нам не помешает, – ответила за всех Глафира. – Заканчивайте работу с живыми, а затем приступите к мертвому, ему уже не к спеху.
– Какая молодчина! Как здорово сказала! – восхитился Виктор Викторович. – Но я не могу согласиться. Трупы, к сожалению, имеют привычку портиться, так что извините…
– Ох, увольте меня от таких ужасов! Меня скоро вырвет! – закатила глаза Антонина. – И так нога ноет…
Патологоанатом, уже оказавшийся рядом с телом, приподнял простыню. Глафира невольно посмотрела на покойника и схватила Матвея за руку.
– Что? Мертвецов боишься? Иди ко мне, я тебя успокою, – попытался шутливо приобнять ее Матвей.
– Прекрати ерничать! Ты за кем должен был присматривать?
– В смысле… – не понял он ее напряжения.
– В том самом! Там, под простыней, Павел Петрович – собственной персоной! В тех же майке и трусах, в которых ходил вчера!