– Алекс? Что-то случилось? – спросила она, развернувшись в кресле.
– Разве я к тебе прихожу, только когда что-то случается? – улыбнулся он.
Руби поставила локоть на стол и подперла рукой подбородок.
– А разве нет? – поддразнила его она. Ей было легко общаться с Алексом, когда рядом не было вездесущего Руфуса.
– В таком случае почему бы нам это не изменить? Ты здесь живешь уже несколько недель, но, если не считать территории дворца и центра города, толком не видела страну. Как ты смотришь на то, чтобы это исправить?
Алекс протянул ей руку, но она помедлила, прежде чем ее принять.
После того как Алекс помог ей застегнуть платье и они вместе искупались в фонтане, в их отношениях что-то начало меняться. Это происходило медленно, почти незаметно.
Ловя иногда на себе взгляд Алекса, она видела человека, с которым познакомилась в Париже десять лет назад. Молодого парня, на плечах которого еще не лежал тяжелый груз. Это были ее любимые моменты.
Она десять лет думала о нем, представляла себе, как все могло бы сложиться, будь обстоятельства другими. Отрицать это было глупо.
Руби Уизерспун никогда не была романтичной девчонкой, мечтающей о прекрасном принце, но одинокими вечерами часто мысленно возвращалась в ту новогоднюю ночь в Париже.
Но вспоминать прошлое больше не имеет смысла. Нужно с надеждой смотреть в будущее. Ее уверенность в Алексе росла с каждым днем.
Поднявшись, она вложила свою ладонь в его и почувствовала приятное тепло.
– Куда ты планируешь меня отвести? – Руби окинула взглядом свою одежду. – Я одета надлежащим образом?
– Тебе понадобится смена одежды.
– Зачем?
Алекс подмигнул ей:
– Скоро узнаешь.
Если экипаж яхты и был удивлен тем, что он прибыл со спутницей, никто не подал вида. До этого он всегда приезжал в одиночестве.
Руби до последнего момента не знала, куда они направляются. Когда она увидела блестящую белую яхту длиной в три сотни футов, ее глаза расширились.
– Руби, позволь мне представить тебе даму, которая занимает важное место в моей жизни, – произнес Алекс, указывая на яхту. – Это «Аугуста».
– Она огромная, – ответила Руби, глядя на экипаж на борту. – Явно рассчитана не на одного-двух человек.
Кивнув, он подошел к трапу:
– Здесь четыре гостевые спальни и хозяйская каюта, которая состоит из гостиной, спальни, ванной и веранды. Эта красавица – мечта любого мужчины.
Руби поставила ногу на трап, но дальше не пошла. Алекс мысленно отругал себя. Прежде чем везти ее сюда, ему следовало спросить, не боится ли она воды и не страдает ли от морской болезни. Возможно, он зря распорядился, чтобы экипаж приготовил все для купания.
К счастью, его беспокойство оказалось напрасным. Она сделала несколько шагов по качающемуся трапу и схватилась за ограждение, чтобы не потерять равновесие.
– Разве на судне не должно быть парусов? – спросила она.
– Зачем? Это же яхта. Здесь четыре дизельных двигателя. Она может развивать большую скорость, нежели некоторые автомобили.
Руби остановилась и улыбнулась:
– Ты придирчивый.
Он наморщил нос:
– Что ты имеешь в виду?
Руби великолепно выглядела. На ней было голубое платье и сандалии. В воздухе витал запах моря, но сейчас он чувствовал только цветочный аромат ее духов.
– Что тебе не нравится, когда твою яхту называют судном. – Она махнула рукой. – Судно, яхта, лодка – для меня все это одно и то же.
Алекс покачал головой и рассмеялся:
– Как у вас в Англии называют людей вроде тебя? Сухопутными крысами?
Он помог ей подняться на палубу, и она кивнула:
– Да, и я с гордостью ношу этот ярлык. Я ничего не знаю о мореходстве. Единственные кораблики, с которыми я когда-либо имела дело, были из бумаги.
Ее глаза блестели. Так было всякий раз, когда они шутили, находясь наедине друг с другом. Ему так хотелось видеть этот блеск чаще.
Она опустилась в одно из белых кресел, и через минуту яхта пришла в движение. Сегодня море было абсолютно спокойным.
– Не желаете перекусить, мисс Уизерспун? – спросил подошедший к ней стюард. – Шеф-повар приготовит для вас любое блюдо.
Алекс увидел, как Руби побледнела. Будучи принцем, он многие вещи принимал как должное. Во дворце повара готовили для него все, что он захочет, в любое время. Руби, разумеется, к такому не привыкла, поэтому предложение стюарда смутило ее.
– Думаю, раз я сейчас в море, мне следует выбрать рыбу, – улыбнулась она стюарду. – Что вы можете мне порекомендовать?
Если его и удивил ее вопрос, то он не подал вида.
– У нас есть лангусты, мидии, гребешки и устрицы. Если желаете, мы приготовим сардины или буйабес. Это тушеная рыба с овощами и пряностями, наше национальное блюдо.
– Звучит здорово. Я, пожалуй, выбираю его.
Яхта поплыла вдоль берега. Через несколько минут в поле зрения появился Розовый дворец.
– Ничего себе! – воскликнула Руби, вскочив с места. – С моря он выглядит совсем по-другому. Он похож на сказочный.
Алекс закатил глаза:
– Ты можешь себе представить, что я чувствовал, когда в подростковом возрасте жил в Розовом дворце?
Она улыбнулась, и ее глаза снова заблестели.
– Могу. Но ты только взгляни на него. Вблизи он выглядит впечатляюще, но отсюда… Мне кажется, что я попала в сказку.
– Какая комната твоя любимая?
– Во дворце?
Он кивнул.
Стюард принес бутылку шампанского. Откупорив ее, Алекс наполнил два бокала и протянул один ей.
– Библиотека, – ответила она, сделав глоток. – Мне нравится запах дерева и старых книг. Я могла бы сидеть там целый день.
– Моя мать тоже больше всего любила библиотеку. Она проводила там много времени.
Повернувшись, Руби посмотрела на него:
– Ты не говорил о своей матери. Какой она была? Я видела ее на фото. Она была красивой.
Алекс кивнул:
– Да. Многие отмечали тонкий вкус и чувство стиля Маргерит де Кастеллане. У моей матери было отличное чувство юмора. Она была умна. Знала четыре языка и с самого моего рождения говорила со мной по-английски и по-французски. Она умерла от легочной тромбоэмболии. Вирус гриппа выбил ее из колеи на несколько недель. У нее отекли ноги, но она никому ничего не говорила. Потом было уже слишком поздно что-либо предпринимать.
Всякий раз, когда он вспоминал о матери, его охватывала печаль. Для всех Маргерит де Кастеллане была королевой, для него, единственного ребенка в семье, чей отец постоянно работал, она была целым миром.