Снова раздался общий ропот.
— Да, герцогиня — Белая Дьяволица, но… — начал Антонио.
— Да, Белая Дьяволица, — сказал Крестоманси. — И сейчас ее здесь больше нет, потому что члены обеих семей нашли слова гимна и разбудили Ангела. Полагаю, это стало возможным только благодаря тому, что Монтана и Петрокки действовали вместе. Но вы все могли бы до посинения петь верные слова, и ничего не произошло бы. Ангел уважает дружбу. К счастью, молодежь в обоих ваших домах менее фанатична, чем старшие. Марко и Роза даже имели смелость полюбить друг друга и пожениться…
До этого момента обе семьи слушали — стиснув зубы, скажем прямо, потому что мало удовольствия слушать, как тебя отчитывают в присутствии сборища сограждан, не говоря уже о герцоге и архиепископе, — но все-таки слушали. Однако после этих слов разразилась буря.
— Пожениться! — взревели Монтана.
— Она же Монтана! — взревели Петрокки. Оскорбления градом посыпались на Розу и Марко. Всякий, кому не лень было бы произвести подсчет, набрал бы не меньше десятка теток, захлебывавшихся от слез, и все они, глотая слезы, кляли Розу и Марко.
Роза и Марко оба побелели как мел. Не хватало только, чтобы Ринальдо напустился на Марко. Что, впрочем, он и не замедлил сделать.
— Этот подонок, — заорал он, обращаясь к Розе, — сшиб меня с ног и разбил мне голову. А ты за такую дрянь вышла замуж!
Крестоманси поспешил встать между Марко и Ринальдо.
— Я надеялся, что кто-нибудь все-таки поймет, — с усталым видом сказал он Розе. — Да, в Венеции вам будет лучше.
— Прочь с моего пути! — крикнул Ринальдо. — Прочь, вы, чародей-двурушник!
— Пожалуйста, отойдите, сэр, — сказал Марко. — Я не нуждаюсь в защите от подобного болвана.
— А вы подумали, Марко, о том, что могут учинить вам и Розе две семьи волшебников, Монтана и Петрокки? — спросил Крестоманси.
— Конечно, — резко бросил Марко, пытаясь отстранить Крестоманси.
Внезапно снова воцарилась необычная тишина — тишина, исходившая от Ангела. Архиепископ опустился на колени. Народ в благоговении столпился по обе стороны двора. Ангел возвращался. Он шел пешком с дальней нижней части Корсо; концы его крыльев мели по булыжнику, и по мере его приближения крепчал хор певших голосов. Когда он проходил по соборному двору, в каждом месте, где его перо касалось камней, вырастала гряда крохотных золотых цветов. И дивное благоухание овевало каждого, пока Ангел приближался к Собору и, огромный, золотой, остановился у паперти.
Там он обратил свое отрешенное, но улыбающееся лицо ко всем собравшимся. И голосом, будто воспарившим над хором, возвестил:
— Мир снизошел на Капрону. Блюдите согласие наше.
С этими словами он расправил крылья, и от их благовония у всех закружилась голова. Он поднялся вверх и, пролетев над большими и малыми куполами, вновь занял свое место на самом большом куполе, чтобы охранять Собор во все грядущие годы.
Вот, собственно говоря, и конец этой истории; осталось разве что дать одно-два разъяснения.
Марко и Розе пришлось без конца повторять свою историю, во всяком случае не меньше раз, чем Тонино с Анджеликой — свою. Среди первых, кому они ее поведали, был Старый Никколо, который, как ни рвался встать, все еще оставался в постели — впрочем, только потому, что Элизабет сидела около него день и ночь.
— Но я совершенно здоров, — твердил он.
И для того, чтобы удержать его в постели, Элизабет попросила сначала Тонино, а потом Розу и Марко прийти к нему и рассказать свои истории.
Роза и Марко познакомились, когда работали на Старом мосту. Они полюбили друг друга и решили пожениться. Это-то получилось просто и произошло за считаные минуты. Трудность состояла в другом: им нужно было каждому подыскать себе семью, которая не имела бы ничего общего ни с одним ни с другим домом. Роза решила эту задачу первой. Она придумала выдать себя за англичанку. У нее сложились очень дружеские отношения с англичанкой из Художественной галереи — с той самой Джейн Смит, которая произвела неизгладимое впечатление на Ринальдо. Джейн Смит сочла, что будет очень забавно выдать себя за Розину сестру. Сначала она написала Гвидо Петрокки несколько длинных писем по-английски якобы от отца-англичанина, а потом сама пришла в Дом Петрокки в тот день, когда Марко привел туда Розу.
Роза и Марко тщательно продумали, как будут представлять друг друга своим семьям. Они использовали заклинание с грушевым деревом, которое разработали сами и, к удовольствию Джейн, сотворили его в обоих домах. Правда, Петрокки, хотя и любили груши, Розу сначала приняли холодно. По правде сказать, некоторые тетки Марко вели себя с ней неприветливо, что возмущало Марко до глубины души. Вот почему он с такой горячностью ответил на вопрос Антонио о Петрокки, что он терпеть их не может. Мало-помалу тетки привыкли к Розе. А Ренате и Анджелике она очень полюбилась. И свадьбу справили сразу после Рождества.
За все это время Марко не удалось найти кого-то, кто сыграл бы для него роль такого родственника. Марко был в отчаянии. И тут, всего за несколько дней до свадьбы, отец послал его с поручением в дом строителя Марио Андретти. Так Марко узнал, что у Андретти слепая дочь.
Когда Марко заговорил об этом с Андретти, тот сказал, что для человека, который вылечит его дочь, он сделает что угодно.
— Даже тогда мы не смели надеяться, — сказал Марко. — Мы не знали, сумеем ли ей помочь.
— Кроме того, — добавила Роза, — пойти туда вдвоем мы дерзнули только в ночь после свадьбы.
Итак, свадьбу сыграли в Доме Петрокки. Джейн Смит помогла Розе с подвенечным платьем и была подружкой невесты вместе с Ренатой, Анджеликой и одной из двоюродных сестер Марко.
Джейн очень понравилась свадьба, и, видимо, — сухо добавила Роза, — она нашла, что двоюродный брат Марко, Альберто, не менее привлекателен, чем Ринальдо. Меж тем Марко и Роза ни о чем другом, кроме слепой дочери Андретти, и думать не могли. И как только празднество закончилось, поспешили в дом Андретти.
— Ничего труднее мне в жизни не приходилось делать, — сказала Роза. — Мы бились над этим всю ночь.
— Всю ночь! — не выдержала Элизабет. — А я даже не знала, что тебя нет дома!
— Мы очень старались, чтобы ты не заметила, — смутилась Роза. — Так или иначе, но ничего похожего мы прежде никогда не делали. Пришлось поискать среди заклинаний, хранящихся в университете. Мы перепробовали семнадцать, но ни одно из них не подействовало. В конце концов пришлось разработать собственное. И все время меня не отпускала мысль: что, если и оно не подействует на бедняжку и мы только обманем ожидания ее отца?
— Не говоря уже о собственных, — подхватил Марко. — Но наше заклинание подействовало. Мария радостно закричала, что комната вся многоцветная и в ней что-то вроде деревьев, — это она людей приняла за деревья! — и мы все тогда, уже на заре, прыгали от счастья и обнимали друг друга. А Андретти сдержал свое слово и замечательно сыграл роль моего старшего брата, так что я потом убеждал его, что ему нужно выступать на сцене.