И хотя Эмилио Барбариго уже никак не мог прийти на площадь перед собором Сан-Стефано, молодой Аудиторе не собирался пропускать назначенную ему встречу. Ранним осенним утром 1485 года он появился на площади, где уже было достаточно людно. Продолжалась жестокая, непримиримая борьба с орденом тамплиеров. Дело, которому посвятили себя отец и дядя Эцио, незаметно стало делом и его жизни.
Скрыв лицо под глубоким капюшоном, Эцио растворился в толпе. Через какое-то время он заметил Карло Гримальди. Тот был не один, а вместе с аскетичного вида человеком, чьи рыжие волосы и борода никак не гармонировали с синюшно-бледным лицом. На нем был темно-красный плащ государственного инквизитора. Молодой человек слышал о нем – это был Сильвио Барбариго, родственник Эмилио, по прозвищу Il Rosso [105] . Чувствовалось, что инквизитор чем-то рассержен.
– Где Эмилио? – нетерпеливо спросил инквизитор.
– Я назвал ему место встречи, – пожимая плечами, ответил Гримальди.
– Сами назвали? Лично?
– Да, – с раздражением ответил Гримальди. – Сам! Лично! Меня задевает ваше недоверие.
– Меня тоже, – пробормотал Сильвио.
Гримальди скрежетнул зубами, однако инквизитор равнодушно оглядывался вокруг, не замечая или не желая замечать состояние его спутника.
– Возможно, он подойдет вместе с остальными. Давайте пройдемся.
Они двинулись вдоль широкой четырехугольной campo [106] , прошли мимо церкви Сан-Видаль и дворцов, выходящих на Гранд-канал, затем снова вернулись к церкви Сан-Стефано. Иногда их взгляд ненадолго задерживался на лотках, где утренние торговцы уже разложили свои товары. Эцио шел за ними по пятам, стараясь оставаться незамеченным. Это было непросто, поскольку Гримальди беспрестанно оборачивался.
– Пока ждем, вы могли бы рассказать мне про обстановку во Дворце дожей, – предложил Сильвио.
Гримальди развел руками:
– Что ж, честно говоря, все непросто. Мочениго доверяет только своим друзьям. Я пытался подготовить почву, как вы просили, высказал несколько предложений, отвечающих интересам нашего дела. Но я не единственный, кто добивается его внимания. Мочениго хотя и стар, но хитер как лиса.
Сильвио остановился перед лотком, взял искусно выполненную стеклянную статуэтку, повертел в руках и поставил обратно.
– В таком случае, Гримальди, нужно проявить больше усердия. Вы должны войти во внутренний круг.
– Я и так считаюсь одним из его ближайших и наиболее доверенных помощников. И на это ушли годы терпеливых расчетов, выжидания. А сколько унижений мне пришлось вытерпеть!
– Да, да, – нетерпеливо согласился Сильвио. – Но где результаты?
– Задача оказалась труднее, чем мне казалось.
– Это почему же?
Гримальди в отчаянии махнул рукой:
– Сам не знаю. Я изо всех сил стараюсь работать на благо государства… Но факт остается фактом: Мочениго меня недолюбливает.
– Интересно, с чего бы, – холодно произнес Сильвио.
Гримальди был слишком погружен в свои мысли и потому не заметил пренебрежения в тоне собеседника.
– Это не моя вина! Я стараюсь изо всех сил, чтобы ублажить этого высокородного мерзавца. Я успел изучить его вкусы и пристрастия. Изысканное варенье из Сардинии – пожалуйста! Модная одежда прямо из Милана – да сколько угодно…
– А может, дож попросту не любит подхалимов.
– Как вы меня назвали?!
– Тряпкой, льстецом, лизоблюдом… Мне продолжать?
– Не смейте меня оскорблять, инквизитор! – вспыхнул Гримальди. – Вы не представляете, каково мне! Вам не понять, как сильно на меня давят…
– Думаете, я не понимаю, что значит быть под давлением?
– Нет, не понимаете! Вы – всего лишь государственный чиновник, а я – приближенный самого дожа и нахожусь при нем день и ночь! Я знаю, вы хотели бы оказаться на моем месте и уверены, что справились бы лучше меня, но…
– Вы закончили?
– Нет! Послушайте, я почти у цели. Я всю жизнь посвятил, чтобы упрочить свое положение в свите дожа. Говорю вам: я убежден, что смогу привлечь Мочениго на нашу сторону. Просто… мне нужно время.
– У вас его было более чем достаточно.
Сильвио умолк. Эцио видел, как он махнул рукой, подзывая богато одетого пожилого человека с окладистой седой бородой, которого сопровождал громила-телохранитель.
– Доброе утро, кузен, – поздоровался подошедший. – Здравствуйте, Гримальди.
– И тебе доброго утра, Марко, – ответил Сильвио и огляделся. – Но где же Эмилио? Мы думали, что он подойдет вместе с тобой.
Услышав это, Марко Барбариго удивился, затем печально вздохнул:
– Значит, вы еще ничего не знаете.
– Что-то случилось?
– Эмилио мертв!
– Что?! – Сильвио и в этот раз возмутился, что его двоюродный брат обо всем узнает раньше его. – Как?
– Я догадываюсь как, – мрачно проговорил Гримальди. – Ассасин.
– Вот именно, – подтвердил Марко, награждая его резким, холодным взглядом. – Вчера поздно вечером тело Эмилио выловили из канала. Скорее всего, труп находился в воде уже давно, поскольку сильно распух. Потому и всплыл.
– Но где же прячется этот ассасин? – спросил Гримальди. – Мы должны найти и уничтожить его раньше, чем он еще кого-нибудь убьет.
– Он может прятаться где угодно! Потому я и хожу повсюду в сопровождении Данте. Без него я чувствую себя беззащитным. – Марко замолчал, озираясь по сторонам. – Этот ассасин может быть где угодно. Даже здесь.
– Надо действовать быстро, – сказал Сильвио.
– Ты прав, – согласился Марко.
– Но, Марко, я близок к успеху! Я это чувствую. Дайте мне еще несколько дней! – взмолился Гримальди.
– Нет, Карло, времени у вас было предостаточно. Нам сейчас не до телячьих нежностей. Если Мочениго не присоединится к нам, мы будем вынуждены его устранить и заменить кем-то из наших. И сделать это надо в течение недели!
Громила Данте, глаза которого не переставали обшаривать площадь, впервые за все время подал голос:
– Синьоры, нам нельзя задерживаться.
– Да, – спохватился Марко. – Магистр ждет нас. Пошли!
Эцио двинулся следом, стремясь держаться к тамплиерам достаточно близко, чтобы ничего не упустить из их разговора. Четверка свернула на улицу, что вела к площади Святого Марка.
– Магистр согласится с нашей новой стратегией? – спросил Сильвио.