– Кто входит в число заговорщиков?
Джованни прищурился:
– Основными заговорщиками называют Джованни Лампуньяни, Джироламо Ольджати и Карло Висконти. Но, судя по всему, к заговору причастен и наш дорогой Франческо Пацци. Похоже, замыслы заговорщиков шире и касаются не только политики двух наших городов-государств. Пока что флорентийский гонфалоньер [24] распорядился на время арестовать Франческо, однако семейству Пацци это очень не понравится. Я… – Джованни умолк. – Довольно. Я и так сказал тебе слишком много. Сделай так, чтобы письмо и документы как можно скорее оказались у Лоренцо. Я слышал, он на днях собирался отправиться в Карреджо подышать чистым деревенским воздухом. Кот из дома…
– Я сейчас же пойду к Лоренцо.
– Вот это мне в тебе нравится. Удачи, сынок!
Эцио отправился пешком, стараясь выбирать тихие, неприметные улочки. До финансового дома Медичи было рукой подать, когда перед Эцио откуда ни возьмись появился Вьери. Эцио хотел было улизнуть, но люди Пацци отрезали ему пути к отступлению.
– Эй, поросеночек! – крикнул он Вьери. – У меня сейчас нет времени, чтобы еще раз устроить тебе трепку.
– Нет, трепку сейчас устроят тебе, – ответил его заклятый враг. – Ты окружен со всех сторон. Но не волнуйся. Я обязательно пошлю красивый венок тебе на могилу.
Люди Пацци надвигались с двух сторон. Несомненно, Вьери уже знал об аресте отца. Эцио отчаянно озирался. Вокруг – высокие дома. Ни переулков, ни дворов. Понадежнее закрепив на груди важный груз, юноша бросился к ближайшему дому и стал карабкаться вверх. Грубый камень, из которого была сложена стена, облегчал задачу. Вскоре Эцио достиг крыши. Там он обернулся на рассерженного Вьери.
– У меня даже нет времени помочиться на тебя, – сказал молодой Аудиторе и бросился бежать по крышам.
Ни Вьери, ни его люди лазить по стенам не умели, и потому Эцио достаточно быстро ушел от погони. Уже через пару минут он постучался в двери финансового дома Лоренцо. Ему открыли. Войдя, Эцио увидел Боэцио – одного из самых надежных слуг Лоренцо Медичи. Какая удача! Молодой человек бросился к нему.
– Здравствуй, Эцио! Ты никак бегом сюда бежал? – удивился Боэцио. – С чего такая спешка?
– Боэцио, я не мог терять ни минуты. Отец поручил мне передать Лоренцо это письмо и важные документы.
Слуга развел руками, перестав улыбаться:
– Ahimè [25] , Эцио. Ты прибежал слишком поздно. Мой господин уже уехал в Карреджо.
– Тогда позаботься, чтобы он как можно скорее их получил.
– Не волнуйся. Герцог уехал всего лишь на день или два. В нынешние времена…
– Я уже кое-что знаю о нынешних временах! Боэцио, все это нужно отдать Лоренцо прямо в руки. И как можно скорее!
Вернувшись домой, Эцио сразу направился в отцовский кабинет. Федерико, разлегшийся в тени дерева, звал его поболтать, но юноша лишь отмахнулся. Еще одну попытку удержать его предпринял Джулио – секретарь отца. Тот молча показал на плотно закрытые двери, однако Эцио смело их распахнул. Отца он застал за оживленным разговором со своим давним другом Уберто Альберти – главным судьей Флоренции и городским гонфалоньером, к которому Эцио привык относиться как к родному дяде. Судя по насупленным лицам мужчин, разговор их отличался от обычной дружеской беседы.
– Эцио, мой мальчик! – радостно воскликнул Уберто. – Как поживаешь? Опять где-то носился? – (Эцио вопросительно посмотрел на отца.) – А я вот пытаюсь успокоить твоего отца, – продолжал Уберто. – Сам знаешь, времена сейчас не самые спокойные, но… – Он повернулся к Джованни. – Угроза предотвращена.
– Ты выполнил мое поручение? – быстро спросил Джованни.
– Да, отец. Но герцог Лоренцо уже уехал.
Джованни нахмурился:
– Не думал, что он уедет так скоро.
– Я все оставил Боэцио, – продолжал Эцио. – Он не забудет. Герцог получит твои послания сразу же, как вернется.
– Мы упускаем драгоценное время, – мрачно произнес Джованни.
Уберто ободряюще похлопал друга по спине:
– Пара дней погоды не сделает. Франческо сидит у нас под замком. Ну что может случиться за столь короткое время?
Слова Уберто несколько успокоили Джованни, но по всему чувствовалось: присутствие Эцио мешает мужчинам продолжить беседу.
– Проведай мать и сестру, – сказал Джованни сыну. – А то можно подумать, что, кроме Федерико, у тебя и близких нет! И хорошенько отдохни. Потом ты мне снова понадобишься.
Отец махнул рукой, давая понять, что больше не задерживает Эцио. Юноша вышел из кабинета и почти сразу же наткнулся на Джулио. Тот вернулся на свой пост, нагруженный бумагами и свитками. Лицо секретаря, как всегда, было озабоченным. Где бы Джулио ни находился, он думал только о делах. Вновь отклонив предложение брата поболтать, Эцио решил не злить отца и отправился проведать мать и сестру. Последнюю он нашел на лоджии, где та сидела с книгой сонетов Петрарки в руках, однако мысли ее явно бродили где-то далеко. «Опять по своему парню тоскует», – подумал Эцио, а вслух произнес:
– Ciao [26] , Клаудия!
– Ciao, Эцио. Где ты пропадал?
– Выполнял отцовское поручение.
– И не только, – улыбнулась сестра, однако ее улыбка была мимолетной и какой-то неживой.
– А где наша мама?
Клаудия вздохнула:
– Отправилась в мастерскую одного молодого живописца. Сейчас только и разговоров что о нем. Да ты, наверное, и сам слышал. Он недавно закончил учебу у Верроккьо [27] .
– Нет, не слышал.
– Конечно, куда тебе! Мама заказала этому живописцу несколько картин. Она считает это выгодным вложением денег.
– В этом вся наша мать! – усмехнулся Эцио.
Клаудия не ответила. Он только сейчас заметил, насколько мрачно лицо сестры. Печаль делала Клаудию старше ее шестнадцати лет.
– Что случилось, sorellina? [28] – спросил Эцио, усаживаясь рядом.
Клаудия вздохнула, заерзав на каменной скамье.
– Дуччо, – ответила она, сопровождая ответ грустной улыбкой.