Вернувшись в гостиную, он протянул Ире телефон:
– Можешь звонить.
Пока она болтала с сыном, Саша накрыл на стол, решив, что поужинать можно остатками обеда. Подошла Ирина.
– Завтра к трем часам я должна быть дома, приедет моя сестра. Присоединишься к нам?
– Конечно. Она будет одна?
– Нет, с сыном и любовником. Вернее, нынче он ее гражданский муж, это я так, по привычке. Юлька с Владом уже лет десять. За это время то сходились, то расходились. Раньше он семью бросать не хотел, ждал, пока дети вырастут. Теперь выросли.
– А как же муж сестры? Не знал?
– Антоха-то? Конечно, знал, но много лет глаза предпочитал закрывать. Юльку мужик на машине подвозит постоянно, цветы, подарки… Он же продукты из деревни притаскивал ― время-то голодное было. Антон картошечку, сало, соленья принимает: «Спасибо, ― скажет, ― еще привозите». В какой-то момент Юлька с ребенком решила из дома уйти, квартиру снимать стала, так Антон плакал, назад звал. Она месяца три на съемной прожила, но Влад только пару раз в неделю появлялся. Юлька-то надеялась, что он там с ней будет жить… Не вышло ― вот и вернулась к мужу. Потом уже, когда квартиру получили, Влад наконец к ней переехал, и стали они жить вчетвером: Юля, ее сын Вовка, Влад и Антон.
– Высокие отношения! ― со смехом протянул Саша.
– Антон бродил по квартире, как Васисуалий Лоханкин…
– «Волчица ты, тебя я презираю…» И борщ по ночам ел?
– И днем тоже! У него же вечно что-то с работой не клеилось, денег не было. В конце концов, Влад его куда-то пристроил и квартиру снял. Он мужик небедный.
– А отчего они не разменяются?
– Решили, что лучше купить квартиру, но только на имя сына.
– Почему? ― не въехал Саша.
– Ну, как ты не понимаешь! У Антона ведь питерской прописки не было, он с периферии. Конечно, жилплощадь и на него получали, но, если сейчас разменивать, ему только комната светит, да и Юлькину квартиру жалко, она просторная, улучшенной планировки. А так Антон будет жить в однокомнатной, но никому, кроме сына, она не достанется.
– А если сын вырастет и папашу… того?
– Ну, это вряд ли, пока еще вырастет, выучится, обстоятельства могут измениться.
Саша плохо разбирался в вопросах прописки. Казалось, чего проще: нужна квартира ― купи!
– А эта твоя родственница с сыном, она у тебя прописана?
– Нет, что ты! Я, конечно, альтруистка ― так сестра говорит, ― но не до такой степени.
Все следующее утро они занимались уборкой. Ирина сокрушалась, что не прихватила своих полотенец и постельного белья, хотя комплекта таких размеров у нее не имелось.
– Не парься, ― успокоил ее Саша, ― собери все, я отвезу в стирку.
– Надо другое постелить.
– Возьми чистое, вон там в комоде.
– Ну вот, вроде все как было. Жаль отсюда уезжать!
– Понравилось в апартаментах?
– Не в этом дело! Просто нам здесь так хорошо было…
– Это точно, ― подтвердил Саша и мысленно добавил: «Надеюсь, не в последний раз».
После просторного загородного дома собственная квартира с пятиметровой кухней показалась Ирине тесной и убогой. Олег, бросив Попову: «Привет, дядя Саша», принялся рассказывать матери о каких-то своих мальчишеских делах, и она невольно ощутила вину перед сыном ― ведь за двое суток всего раз о нем вспомнила.
Быстро и дружно накрыли на стол, благо, у Вальки уже все было готово.
Иринина родственница Саше не понравилась. Тетка выглядела старше своих лет, была неприветлива и почему-то то и дело подозрительно косилась на него. Он шепнул об этом Ире, и она так же тихо ответила:
– Не бери в голову, она каждого мужчину воспринимает как моего потенциального мужа и, следовательно, угрозу ее проживанию здесь. Не хочет к своему алкашу в деревню возвращаться.
Саша улыбнулся:
– Я на жилплощадь не претендую, и прописка у меня есть, так ей и передай.
– Да нет, Валька баба хорошая, и мне добра желает. Только как вспомнит, что живет здесь до поры, до времени…. Тихо, она идет… Саня, принеси из Олежкиной комнаты еще два стула, ― проговорила Ира бодрым голосом.
Когда Попов вернулся в комнату со стульями, Валентины там уже не было. Он приобнял Иришу и опять зашептал:
– А если бы встал вопрос: я или она? Кто бы здесь жил?
– Конечно, ты, ― улыбнулась она. ― Хотя так сразу выставлять человека в один день неудобно. Но если ты это серьезно…
– Я серьезно, но это не срочно, так что ты свою родственницу не пугай пока и не говори ей ничего. ― Заметив встревоженный взгляд подруги, он поспешил объяснить: ― Квартиру друга я должен еще как минимум полгода сторожить. Мы могли бы там…
– Саша, у меня сын.
– Ты обиделась?
– Какие обиды? ― раздалось от двери.
В комнату вошла эффектная молодая женщина с короткой стильной стрижкой.
– Я опять своими ключами открыла, хорошо, что ты замки не поменяла, ― она поцеловалась с Ирой и вопросительно посмотрела на Сашу.
– Моя сестра, Юля, а это Саша Попов, мой одноклассник.
– Очень приятно, ― Саша пожал протянутую руку.
– Мне тоже. Хотя я боялась, что вы ее совсем умыкнули. Не звонит, где находится ― никто не знает. Надо тебе, Ирина, сотовый завести.
Она обернулась к Попову:
– Подарили бы девушке трубку, молодой человек.
– Саш, не обращай внимания, она со всеми такая, без комплексов девка!
– Нет, отчего же, ― улыбнулся Александр. ― Замечание принято, завтра же куплю.
– Юль, ты бы хоть сразу человека не пугала! Где Вовка и Влад?
– Я их в магазин послала за коньяком и шампанским.
– Ну и зря, у нас выпивки хватит.
– Юноша, не вы ли расстарались? ― Юля окинула взглядом стол.
Попов усмехнулся. Он знал все эти подходцы записных кокеток, всегда желающих быть в центре внимания. Ирина успокаивающе взяла его за руку.
– Это она без Влада такая. Сейчас он явится ― как шелковая будет.
Вскоре появился Влад, представительный мужчина под пятьдесят, а с ним подросток лет четырнадцати, и Юлия действительно присмирела.
Сели за стол. Отмечали все подряд: Первомай, приход настоящей весны, редкую теперь встречу сестер, новый проект Влада. Его фирма, занимающаяся биологическими добавками, подписала выгодный контракт с зарубежными партнерами.