– Ты про тиховольское просветление?
Мечник кивнул.
– Не забудь, что он не только за него в ответе, но и за эпинейскую смуту, и ещё неизвестно, что перевесит, когда историю будут писать. Да и к чолдонцам, при всей моей к ним нелюбви, ты немного слишком строг. Они не все читать не умеют. Их Мудрило даже книгу написал. Хотя, может, он только писать умеет, а не читать…
– Книгу? Какую? Про что?
– «Жызнеуряд». Мудриловы советы молодому воину. По-чолдонски я повторять не буду…
«Правильно: ни к чему этот язык под этим сводом», – подумала ключница. Воевода, хоть и не седьмой сын седьмого сына, многое ведал о силе слов.
– Но и на танско-венедский перевести, всё ладно не выйдет. «Спросит тебя кто, какой день сегодня, ответь: твой последний»! «Если тебя укусила пиявка, съешь её»! «Враг моего врага – мой враг вдвойне»! «Из двух зол, выбери оба»! Заодно – почему женщины должны носить ременные намордники с затычками на цепочке, или как кого насмерть запытать и куда потом труп изнасиловать, если, например, кто не так на тебя посмотрит, это страниц на три дюжины. «Будешь сдирать с врага кожу – начинай с пяток»… Да ладно, что мы про Мудрила, понос его рогоносу… Даже Курум ваш драгоценный…
Воевода нахмурился, прежде чем продолжить:
– В чём точно Курумова ошибка, так это в том, что он обо всех смертных судит по себе, и выходит, что часто их переоценивает. Поэтому все его политические теории и работают от никак до через пень-колоду.
Появилась Русана со стеклянным цилиндром, на две трети полным смешанной и просеянной муки. Несебудка благодарно приняла цилиндр из её рук и поставила рядом с корзиночкой с утиными яйцами.
Самбор вдруг всхрапнул и засмеялся. Щёки Русаны зарделись, хотя мечник смотрел не на неё, а в свою кружку.
– Поделись весельем? – предложил воевода.
По его виду, веселье бы точно не повредило.
– Да я подумал, что нашёл общее у Курума со Стейнгладом.
– Это как? – Вратислав и впрямь усмехнулся.
– Верно, они не слышали Поволянова любимого предостережения, а слышали, так не взяли в толк. Оба и судят других по себе, и ошибаются. Вся разница: Курум судит слишком высоко, а Стейнглад – слишком низко.
– Может, смех и ни к чему. Это глубоко, – неожиданно признал воевода. – Я слышал, ты ведь не только того, другого тоже встречал?
– И да, и нет.
– Кто там говорил мне что-то про Винланд? Вамба, точно – ты со Стейнгладом поругался вроде?
Самбор кивнул.
– Кстати, как Вамба с Каей? Всё ли у них путём? Не то чтобы я волновался, просто давно не видел нашу винландскую красавицу, с самого тинга…
– Всё путём. Кая построила второй лучемёт по Ардерикову прототипу, такой же маленький не получился, но на броневоз помещается. А что стала меньше путешествовать, на то добрая причина. Ждёт наследника.
– Вот это дело! – обрадовался было Вратислав, потом вдруг снова чему-то закручинился.
– Так давай я тебе расскажу про нашу встречу-не-встречу со Стейнгладом! – сказал мечник. – В первую ночь, как взяли Красный Замок, сидим в винном погребе, празднуем, вдруг пол под ногами как затрясётся! Стало жарче, потом плиты вздыбились под одной бочкой, и завоняло, как ракетным выхлопом. Мы к лестнице, только успели, под той же бочкой как кто-то подорвал бомбу – во все стороны доски, гвозди, куски плит, реки вина, а главное, из воронки вылетает машинка на чём-то вроде троса, головная часть вся в соплах, из них бьёт огонь, и крутится, как бешеная. Врубается в потолок, чуть балку не обрушила.
Несебудка обратила внимание, что слушателей ещё прибавилось: помимо Русаны купно с так никуда и не ушедшим Стройко, у двери в один из чуланчиков с выходом на двор стену подпирал Дубыня с горшочком масла. Самбор продолжал:
– Тут до меня уже начало доходить, что оставило ту воронку во дворе, но было не до того – Альфрик углекоп получил камнем в лоб, ничего страшного, голова у него крепкая, но он с лестницы сверзился на Бездыря проходчика, я сам весь в вине, а Бездыря в который раз пробило на измену, он как заорёт: «Выпал!» – и ну нас обоих тащить наверх! А воронка уже чуть остыла, и оттуда вылезла ещё одна машинка, эта с оптикой, светом, и приборами, на том же тросе…
Ключница подошла к Стройко, двумя пальцами левой руки взяла его за ухо, и отвела к поставцу, где хранились электродвигатель, коробка передач к нему, чан, и насадки, включая нужную для замешивания теста. Открыв дверь и указав отроку на последнюю, Несебудка шепнула: «Собирай»!
– Стыдосёрбало удотёртое, так что ж это было? – Вратислав настолько впечатлился рассказом Самбора о вторжении в погреб Красного Замка, что мудро счёл необходимым прибегнуть к защитительным словам.
– Ха! Всё в свой черёд. Я уговариваю Бездыря, что на мне не кровь, а вино из той бочки пополам с пылью, а машинка и выдаёт из мезофона: «Самбор сын Мествина здесь»? Я от неожиданности ничего лучше не нашёл сказать: «Так это я»! А мне в ответ: «Хозяин мой хочет у тебя купить твоё изобретение». Я: «А кто хозяин-то»? «Стейнглад»!
– Кром! – воскликнул Дубыня.
Несебудка взяла отрока за плечо, тот подпрыгнул на аршин, чуть не уронив масло – ключница едва успела подхватить.
– Стало быть, Стейнглад построил подземницу. Как подморница, только ходит под землёй. С атомным котлом. На ней и удрал из Красного Замка. Сколько я могу понять, заодно прихватил Клапину жену.
– Жену – понятно, – Вратислав почему-то наморщил лоб. – А про тебя-то откуда он знал, и про изобретение? Ты ж вроде только накануне из Айкатты прилетел?
– Один лазутчик в горняцком лагере точно был, его накануне и убила пещерная львица. Мы думали, Клапин, а может, он был Стейнгладов. Или тот был Клапин, а у Стейнглада ещё один. А про изобретение… это ж было чёрным по серому прописано в повестке дня айкаттского схода.
– Теперь и это понятно. Что ж ты про подземницу мне раньше не рассказал? Против такого блудокурвяжного атомного крота ни одна твердыня не устоит!
– И да, и нет.
– Да что ты всё загадками? Встреча-не-встреча, устоит-не-устоит?
– Начнём с подземницы. Кстати, он её назвал не «Крот», а «Мидгард-Орм». Построить-то ему её построили… По идее, она должна прожигать или плавить ход перед собой, и плыть в струе газов. В мягкой породе это идёт, а в твёрдой мощности котла не хватает, так что Стейнглад добавил диск с адамантовыми шестернями, но по дороге из замка торопился, его перегрел, и запорол. Так что теория, может, и губительна, а на практике подкоп под Пеплин в ближайшее время никто вести не станет. Разве что маленькой телеуправляемой машинкой, вроде той, что в прорылась в винный погреб.
Стройко стоял, замерев с насадкой для замешивания теста в руке и обратясь в слух. Вновь побудив отрока к действию через посредство его наиболее восприимчивого органа, Несебудка отпустила Стройково ухо, вынула из поставца чан, обтёрла внутри влажным рушником, поставила на каток, ножом извлекла из горшка комочек масла, и стала смазывать чан.