На этот раз, Осеберт не смог сдержать смех. Просмеявшись, он решил перейти в полемическое наступление:
– Но про Яросветову-то десятину и городской сбор он правильно говорит! Будь я промышленник, а не схоласт, был бы при мне врач на довольствии, и мой собственный аэронаос или даже турболёт. И, допустим, мне Серый Старец люб больше Яросвета. Почему ж я должен городской управе серебро отдавать за дороги, по которым не езжу, и Яросветову капищу – за лечебницу, где ноги моей не будет?
– Воистину, на тебе ли одном весь круг земной клином сошёлся? – съязвил в ответ Самбор. – Если ты такой-растакой промышленник, твои грузы возят по городским дорогам да рельсам, а Яросветов чертог радеет о твоих приказчиках и рабочих, кто заболел или впал в немощь! Да за один износ дорог от товарных поездов, с промышленника надо сбор брать вдвое!
– Но так тоже несправедливо! – возмутился историк. – Промышленник в город торговлю привлекает, цехам работу даёт! Он городу нужен не меньше, чем город ему!
– А что я и говорил! – торжествующе воскликнул венед. – Схоласт нужен бонду, бонд схоласту, город промышленнику, промышленник городу! И нечего ныть, что мол, задавила Яросветова десятина! Какой ты промышленник и воротила, если тебе на мошну жалкий обол знахарям давит? Что ещё? В корчме соседа чашей мёда не угостишь, чтоб не издержаться? Да какой это промышленник! Промышленник должен грести золото лопатой, и чтоб летело во все стороны! Вон Битек из Альдейгьи, или ещё лучше Левота из Чугуана, так это промышленники! Что с одним, что с другим из-за стола никто ещё не вставал трезвым!
Самбора окончательно понесло:
– Вообще, заладили все: «Стейнглад, Стейнглад»… Что это такое? Тоже мне, поставил передатчик на самой Адальбертовой горе, на геотермальной энергии, и всё для того, чтоб на весь круг земной ныть: «Никто меня не любит, никто не понимает, пойду я на помойку, наемся червяков»? Зрелый муж вроде? Что ему, полторы дюжины лет? Да я на мех семилетнего каллирского вина готов биться об заклад, что он, даром что Клапину жену похитил, и впрямь де…
– Остановимся в ходе через скалу, ненадолго, держитесь! – объявил Леофдаг машинист и тут же сделал что-то с винтом, отчего аэровагон замедлился настолько внезапно, что Осеберт врезался шлемом в дырчатую переборку. – Быстро, быстро!
Дверь скользнула вбок, тяжело нагруженные и вооружённые до зубов танско-венедские схоласты принялись прыгать на камни рядом с рельсами. Самбор и Осеберт были последними. Винт в суженной хвостовой части аэровагона загудел, едва не сбивая ветром с ног, высокое и узкое сооружение блеснуло оловом альвов, стремительно ускорилось, и скрылось из вида в полутьме за поворотом хода.
– Теперь? – венед огляделся по сторонам.
Историк вытащил из-за голенища фонарик чёрного света, включил, направил на скальную стену, и торжествующе нажал на выступ, отмеченный потаённой руной. Ничего не произошло.
– Нажмите, – сказал Миркви, схоласт мистерии хрустального дракона.
Два крепких, упитанных, и, несмотря на молодость, обильно бородатых янтароморца навалились на камень.
– Спорее вышло бы, если б вы толкали по одну сторону от оси, – заметил Самбор.
Новопосвящённые хранители знания бирюзового дракона неуклюже последовали совету.
– Это вам не проводочки на тьетоконе перетыкать, – ехидно заметил кто-то из мрака.
Последовала звонкая, металлом по металлу, затрещина.
– Ты что, – жалобно сказал тот же кто-то.
– Ну как, переткнул я тебе проводочки? – участливо спросил другой голос.
Потайная дверь наконец подалась и со скребущим звуком повернулась. Пахнуло сыростью и старым макубным дымом. Зажглось несколько нашлемных ламп.
– Кладка добрая, но непохоже на альвскую или дверговскую работу, – разочарованно заметил Самбор. – Гляди-ка, руны! «Исамбар с котляной [250] сработали». Так этому нет и века…
– Пошли, – Осеберт поставил сапог на ступень. – По логике, ни про то, что мы здесь, ни про то, что вы здесь, вообще никто знать не должен.
– Так, но многие разбойники в сговоре с колбасниками, – сказал электрик, нагибаясь и поворачиваясь, чтоб протиснуть плечи в ход.
– Про то я слышал, дрянь к дряни липнет. Те им помогают награбленное сбыть, – не совсем понимая, куда клонит собеседник, отозвался схоласт папирусного дракона.
– Не только! Они ещё перехватывают асирмато и разбирают тайнопись. И к телеграфу норовят подрубиться.
– Понятно. Наша мистерия не зря полагается на гонцов. Не всё старое плохо. И на вестовых птиц, если надо что с острова переправить, – ответил историк.
– Голубя могут подстрелить, – заметил Самбор.
– Не голубь, вестовой пингвин!
Это наконец-то впечатлило венеда – он даже замолчал на целых пол-диалепта.
– А морские змеи их не жрут? – наконец спросил электрик.
Сзади сдавленно заржал Миркви оптик. Заржать иначе, согнувшись в ходу в три погибели, он вряд ли мог.
Подьём закончился в выдолбленном изнутри валуне. За ещё одной поворотной каменной дверью схоластов ждал дневной свет, яркий даже сквозь всегдашнюю энгульсейскую облачную дымку. Покрытый подтаявшим и рыхлым снегом склон плавно поднимался к западу. Следы ног и полозьев вели вверх, к расщелине в древнем граните, немножко слишком прямоугольной.
– Следует надеяться, – Самбор посмотрел на следы, потом на небо. – Что у чёрных археологов нет, например, избытка чёрных вертолётов.
– Откуда ты знал? – от неожиданности, Осеберт чуть не поскользнулся.
– Нетрудно догадаться. В письме, что принёс, как теперь выясняется, ни много ни мало, вестовой пингвин, было написано: «Небольшой, хорошо оснащённый отряд с переносным противовоздушным оружием, годным для действий в гористой местности». Вон.
Четверо янтарных схоластов несли боеприпасы, станину, и ствол. За ними, пара бирюзовых бородачей волокла ещё один ларь.
– А в ларе что? – Осеберт зашагал вперёд.
– Механическая вычислительная машина, – гордо объяснил Миркви, шедший рядом с Самбором. – Для управления огнём, чтоб зря не расстреливать боезапас. Сначала сделали тьетокон, он был ещё легче, едва на три пуда.
– Кстати, почему тот не взяли? – спросил поморянский потомственный копатель и стейнгладоненавистник.
– Стали испытывать, поставили на самолёт. Оказалось, от стрельбы лампы стряхиваются.
Самбор фыркнул:
– В тебя стреляют, немудрено, если лампы стряхнутся.
– Да нет, от собственной стрельбы, – не без ехидства уточнил дюжий хрустальный схоласт.
– Надо было делать на полупроводниках, – назидательно изрёк венед. – С печатной схемой по квенскому образцу. У нашего воеводы есть такой беспроводной телефон, тот и на два пуда не потянет. А это ещё что за толпа, и как они-то сюда попали?