И, глядя, как его сосед-«алкоголик» на глазах трезвеет, продолжил:
– Мы этих детей искали. Каждого, всем клубом. По несколько дней. Но не нашли. Какая-то моя вина в этом, конечно, есть. Спасти не всех удается, хотя дерусь за каждого. Но некоторые уходят. Я все-таки надеюсь, что они живы. Если бы с ними, не дай бог, что-то случилось, мы бы их нашли.
– Или их хорошо спрятали… – предположил Меглин.
– Я об этом даже думать не хочу, – признался Головко. – Ведь тогда их никогда не найдут.
С этими словами он отодвинул тарелку и вышел из столовой. Меглин – за ним. На улице к нему подошла Есеня.
– У него на руке порез свежий, – сообщил сыщик.
– А еще кольцо, – добавила девушка.
– И что?
– Женат, а ест в столовой.
– Значит, есть в душе язва, – заключил Меглин. – Где живет он, узнай.
…Прокурора Стеклова Саша Тихонов нашел в курилке Следственного комитета.
– Андрей Сергеевич, искали? – спросил.
– Да. Хотел спросить, где Есеня.
– Не знаю, – признался Саша.
– Вот именно – не знаешь. Давай я тебе кое-что объясню. В этой жизни тем, кто сопли жует, достается крайне мало. Фактически ничего, кроме этих соплей. Если я в тебе ошибся, ты скажи. «Не тяну, мол, Андрей Сергеич, простите великодушно…»
У Саши раздулись ноздри, лицо окаменело от гнева.
– Почему вы со мной так разговариваете? Кто вам дал право?
Однако прокурора этот протест не испугал.
– О, другое дело! – воскликнул он. – Прямо герой, глаза горят. Вот и она тебя должна таким увидеть. А ты схвати – и не отпускай, ясно?
…Войдя в магазин, Лена – жена Анатолия Головко – встала в очередь в винный отдел. Лена была миловидная блондинка, мужчины на нее оглядывались. А сейчас она сама пару раз оглянулась, потому что за ней стоял какой-то мужчина, довольно интересный, который внимательно ее разглядывал. Темноволосый такой, крепкий. Толкнул разок, вроде бы случайно, а когда Лена повернулась, улыбнулся. Это было многообещающее начало…
Подойдя к прилавку, Лена попросила бутылку дешевого вина. У продавщицы, как назло, не оказалось сдачи. И тут интересный мужчина сзади вдруг заявил:
– Идите, я доплачу. Слушать ничего не хочу, идите.
А Лена особенно и не возражала. И ничуть не удивилась, когда, отходя от прилавка, услышала, как щедрый незнакомец попросил у продавщицы пачку дорогих презервативов…
Между тем Меглин (именно он был тем самым щедрым незнакомцем), выйдя из магазина, сел в машину и твердо приказал Есене:
– Давай, вылезай!
– Почему?! – возмутилась девушка.
– Без разговоров, вылезай и всё.
Когда Есеня вышла, сыщик завел мотор и поехал вслед за не успевшей далеко уйти Леной. После недолгих переговоров она села на освобожденное Есеней место, и дальше они поехали вместе. А еще через некоторое время они, все так же вместе, вошли в квартиру. Пока Меглин осматривал семейное гнездышко, Лена подошла и обняла его.
– А если твой муж вдруг позвонит? – спросил сыщик, кивая на дверь. – Тут пятый этаж, а я выше третьего не прыгал…
– Не позвонит, – усмехнулась Лена. – У нас звонок не работает.
– Тем более, без звонка явится…
– Не явится. Он до ночи в клубе. Ирка в школе, в пять придет, а больше некому. Так что звонок нам вроде ни к чему.
– А муж по жизни кто? – поинтересовался гость.
– Раньше в ателье работал, фотографом, – объяснила Лена. – А теперь в походы ходит.
– А кого фотографирует, тебя?
– Меня, кого ж еще, – уверенно ответила Лена.
Меглин незаметно оглядел стену комнаты, увешанную фотографиями. Ни на одной Лены не было. Почти на всех фото были запечатлены деревья – молодые березки.
Тут хозяйка спохватилась:
– Ой, Леш, ты ж, наверное, голодный? И у нас вино есть…
– Давай, накрывай самобранку, – согласился Меглин. – Я сейчас.
Лена устремилась на кухню, а сыщик подошел к комоду и начал в нем рыться. Нашел фотографию Анатолия Валерьевича с клубом, сделанную во время похода. Засунул ее в карман пиджака, задвинул ящик… И вдруг его шатнуло, да так, что он едва не упал. Меглин побледнел, лоб покрылся испариной. Дрожащими руками он достал из кармана пузырек с таблетками и поспешил в ванную.
Здесь он торопливо бросил в рот несколько таблеток, запил водой. И тут… увидел в зеркале самого себя – второго! Обернулся – галлюцинация не исчезла. Перед сыщиком стоял он сам – но с совершенно безумными глазами, в больничной пижаме. И этот безумец усмехался!
Меглин несколько секунд постоял с закрытыми глазами. А когда снова открыл их, в ванной было пусто. Все еще пошатываясь, мужчина направился на кухню. Лена поспешно делала яичницу, резала колбасу. Когда гость вошел, она, словно извиняясь, объяснила:
– Что под рукой было. Я, вообще-то, вкусно могу, если есть для кого…
Она осеклась, разглядев дикий взгляд и расширенные зрачки гостя.
– Леш, ты себя нормально?.. – спросила женщина. – Бледный какой-то…
Меглин, не ответив, сел на табурет, но не удержал равновесие и упал на пол. Лена, не понимая, что происходит, кинулась его поднимать, рассыпаясь в извинениях:
– Прости ради бога, это все наша колченожка… Мужика в доме нет, что поделаешь…
Следователь уже пришел в себя. Оглядев остатки табуретки, спросил:
– Отвертка есть?
Но Лена была настроена вовсе не на ремонт.
– Может, выпьем? – предложила. – А уже потом отвертку?
Меглин пожал плечами. Разлил вино, поднял стакан.
– За что? – спросила Лена, с надеждой глядя на гостя.
– За наших, – последовал ответ.
Выпив, Лена подсела к гостю, обняла его… Однако Меглин отстранился, встал.
– Что не так? – растерялась хозяйка.
– Все так. Просто пора мне.
Лицо женщины сразу изменилось, в глазах задрожали едва сдерживаемые слезы.
– Да пошел ты! – прокричала она. – Импотент!
Но Меглин уже закрывал за собой дверь…
…В Москве шло расследование очередного убийства (или, возможно, самоубийства). Над телом лежащего на асфальте мужчины склонились двое следователей и стажер – Женя Осмыловский. Рядом валялся букет цветов.
– Вот и думай теперь, кто его выбросил – то ли муж, то ли она со страху, – заметил первый следователь.
– Да, не повезло мужику, – покачал головой второй. – Что называется, сходил налево… Стажер, а ты как думаешь?