Пообщаться с Ваней у Мариши получилось не сразу. Старушка заупрямилась и не хотела выдавать своего знакомца. Кроме имени, она не желала назвать ни фамилии, ни адреса.
– Зачем тебе? Сказано уже, Ваня тут ни при чем. Если кто Лидию и кокнул, так в другом месте ищи.
– Вот я и ищу! Может быть, тот человек, который нанял Ваню, и есть злодей, что стоит за исчезновением Лидии. Вы поймите, возможно, Лидия сейчас в беде. Возможно, ей угрожает опасность. Хоть вы и не любите свою спесивую соседку, но ведь у нее сын – Володя.
– Ох, да. Жалко мальца. Хороший он паренек. Глуповат, но при такой матери и неудивительно. А и горько сознавать, что детям предстоит за грехи своих отцов и матерей расплачиваться. Вроде как ничего дурного Володя и не совершил в своей жизни, не успел просто, а только все одно, не видать ему счастья.
– Если мать найдется, то он будет очень счастлив.
Но старушка лишь качала головой. Кажется, для себя она уже решила, что Лидии предстоит расплата за какие-то ее былые прегрешения. И ребенку ее тоже.
– Слушайте, ведь вы не должны помогать злу, не должны его покрывать. Вы, я вижу, верующий человек, а верующие люди просто обязаны добро творить. Помогите Лидии, пусть она даже этого и не достойна. Но возможно, ваше участие в трудный для нее час сделает Лидию мягче в другой раз.
– Вряд ли ее что исправит. Для исправления, небось, находились моменты и раньше. Господь для вразумления много раз нам предупреждения посылает. А уж когда никак не доходит, тогда карает.
Долго Мариша уговаривала старушку. И так заходила, и этак. Но старушка лишь сыпала мудрыми изречениями, а к Ваньке не вела. Наконец Мариша пообещала, что не станет с Ваней сама разговаривать, удовольствуется тем, что за нее это сделает старушка. Только после этого та несколько отмякла.
– Ладно уж, так и быть, спрошу для тебя. Может, и согласится с тобой встретиться. Но ты мне поклянись, если согласится, что ты одна придешь!
– А с кем мне приходить?
– Без полиции!
– Ну конечно. И в мыслях не было тащить на встречу полицейских. Никакого дела не открыто, так какие могут быть полицейские?
– А я знаю, открыто там дело или не открыто, – проворчала старуха. – С деньгами Лидкиными все, что угодно и когда угодно, можно открыть.
– Так, а деньги-то нынче где? То-то и оно, что нынче нет ни денег, ни самой Лиды. Кто дело открывать станет? Несовершеннолетний Володя или Светлана? Той только в радость, что хозяйки нет. Она теперь сама в доме полновластная госпожа и хозяйка.
– Светлана-то, должно, намучилась. Ларка с хозяйкой не жила под одной крышей, и то иной раз от нее плакала. Каково же Светлане было целыми сутками напролет рядом с собой эту змею терпеть? Вот увидишь, она последняя будет, кто хозяйку искать примется.
– Тогда вашему знакомому вовсе ничего не грозит.
Мариша не стала говорить старушке про те сто тысяч, которые Лида взяла в банке и которые пропали вместе с Лидией. Но самой Марише этот Ванька казался очень даже подходящей фигурой на роль подозреваемого в преступлении. И она с нетерпением ждала, когда старушка закончит набирать номер на дисковом телефоне, такие Мариша не видела со времен своего детства. Бабка была верна себе. Пусть и отчаянно нуждаясь в самом необходимом (даже телевизор у нее в комнате был хоть и цветной, но старый, с выпуклым экраном), она не отказала себе в главном в жизни удовольствии. В домашнем телефоне – этом верном друге и союзнике всех заправских сплетниц.
Ванька согласился встретиться с Маришей далеко не сразу. Сначала он трижды переспросил ее, кто она такая и почему им интересуется. Потом попросил передать трубку старухе и отчитал ее по полной программе за то, что она «сдала его с потрохами». Наконец Ванька успокоился, признал факт своего разоблачения свершившимся и согласился встретиться и поговорить с Маришей. Правда, согласие его Мариша пообещала оплатить из собственного кармана. Предложила тысячу.
Ей хотелось посмотреть на реакцию парня. Как поведет себя потенциальный владелец ста тысяч? Ванька ухватился за предложенную тысячу с жадностью.
– Подойдите к детской площадке перед женской консультацией, я там буду вас ждать.
Но когда Мариша подошла, на площадке, кроме двух мамочек с детками, никого не было. Она присела, размышляя, не показалось ли ей по телефону, что Ваньке очень нужны деньги. В трубке его голос даже зазвенел от предвкушения поживы, не похоже, что он разбогател на сколько-то там десятков тысяч, которые должны были достаться ему при дележке, если снятые в банке Лидией деньги и впрямь оказались у Ваньки с его подельником.
Прошло несколько минут, и наконец Мариша увидела, как из кустов, опасливо поглядывая по сторонам, выбирается какая-то потрепанная личность. Мариша подумала, что именно этого типа она и ждет. Вид у него был подходящий, старуха так и описывала своего знакомого – невысокий, тощий, волосы белые, голова дынькой.
Ванька, озираясь, столкнулся с Маришей глазами и сделал ей знак подойти к нему.
– Это вы, что ли, деньги направо-налево раздаете? – спросил он у сыщицы, когда Мариша оказалась около кустов, в которых продолжал сидеть Ванька.
– А это ты на почтенных женщин покушения организовываешь?
– Какое там покушение? – озаботился Ванька. – Человек один попросил, чтобы мы дамочку пугнули слегка. Ну, мы и сделали. Да этот гад нас обманул.
– Как это?
– Обещал денег заплатить и не заплатил.
– Совсем?
– Аванс дал, мы его и отработали. А потом он еще должен был денег дать, но не дал. Жлоб! Богатые всегда жлобы. Когда человек не жадный, он всегда бедный.
– Вроде тебя?
– Я человек не жадный, – подтвердил Ванька. – Деньги у меня не задерживаются. Есть они, я их трачу. Нету, не трачу. Все очень просто.
– Действительно, очень просто. Ну а если бы у тебя, допустим, так много денег оказалось, что тебе не под силу бы их было истратить, тогда как?
– Много – это сколько?
– Ну, сто тысяч…
– Долларов?
– Рублей.
Это она вовремя уточнила, потому что у Ваньки глаза на лоб полезли. Но и с сотней тысяч рублей он тоже не очень-то представлял, что ему делать.
– Ну… это… Если бы такая куча деньжищ досталась, перво-наперво я бы машину купил. Не для себя, бабку на дачу возить. Она каждую весну стонет, что ей рассаду по электричкам не дотащить. А осенью банки вместе с ней надрываемся, тащим. С машиной оно сподручнее будет. Ну, на машину я тридцатник кладу.
– Тридцать? – удивилась Мариша. – А не мало будет на машину-то?
– Не-а, нормально. В самый раз уложусь. У меня брательник свою «семерку» уже третий год продает. Конечно, она у него ржавая вся, но бегает до сих пор исправно. Он мне ее за тридцатник как раз отдаст. А что кузов гнилой, так это еще и лучше. Не угонят!