Когда Чармейн вбежала в город, хлынул дождь. Чармейн обрадовалась. Это отвлечет Питера от лаббочьих яиц. Ему придется бежать во двор и снимать белье, пока оно снова не промокло. Только бы он не успел ничего натворить!
В Королевскую резиденцию она прибежала мокрая до нитки, едва дыша, и замолотила молотком и затрезвонила в звонок даже отчаяннее, чем когда увидела Светика на крыше. Прежде чем Сим открыл ей, прошла целая вечность.
— Ой, Сим! — выдохнула Чармейн. — Мне срочно нужен Кальцифер! Вы не знаете, где он?
— Разумеется знаю, мисс, — ответил Сим, ничуть не удивившись тому, что волосы у Чармейн промокли, а с платья течет. — В настоящее время сэр Кальцифер в Главной гостиной. Позвольте мне проводить вас.
Он закрыл дверь и зашаркал прочь, а Чармейн последовала за ним, оставляя на полу мокрую дорожку, — по длинному сырому коридору, мимо каменной лестницы к огромной двери в задней части резиденции, где Чармейн еще не бывала.
— Прошу сюда, мисс, — сказал Сим, распахивая величественную, хоть и обшарпанную дверь.
Чармейн вошла — и в уши ей ударил рев нестройного хора, она очутилась посреди толпы пышно разряженных гостей, которые кричали друг на друга, прогуливаясь с кусками торта на изящных тарелочках. Торт был первым, что Чармейн узнала. Он гордо высился на специальном столе в центре зала. Это было как увидеть старого друга среди всех этих расфуфыренных чужаков. Ближайший гость, облаченный в иссиня-черный бархат и темно-синюю парчу, повернулся, высокомерно уставился на Чармейн, а потом обменялся возмущенными взглядами со стоявшей рядом дамой. Дама была одета — нет, не может быть, чтобы в бальное платье, сейчас же только время чая, в ужасе подумала Чармейн, — в шелк и атлас, такие пышные, что рядом с ней даже тетушка Семпрония выглядела бы убого, окажись она здесь. Но тетушки Семпронии здесь не было — а лорд-мэр был, и его супруга тоже, и вся остальная городская знать.
— Сим, — поинтересовался человек в иссиня-черном, — кто эта мокрая мещаночка?
— Мисс Шарман, — ответил Сим, — новый секретарь его величества, ваше высочество. — Он повернулся к Чармейн. — Позвольте представить вас его высочеству кронпринцу Людовику, сударыня. — Он сделал шаг назад и закрыл за собой дверь.
Чармейн подумала, что со стороны пола было бы очень любезно разверзнуться под ее промокшими ногами и дать ей тихо-мирно рухнуть в подвал. Она напрочь забыла о визите кронпринца Людовика. Очевидно, принцесса Хильда пригласила на встречу с принцем Лучших Людей Верхней Норландии. И она, простая обывательница Чармейн Бейкер, вломилась в разгар торжественного чаепития.
— Счастлива познакомиться, ваше высочество, — натужно выговорила она. Получился перепуганный шепот.
Похоже, принц Людовик ее не расслышал. Он засмеялся и сказал:
— Мисс Шарман — это кличка, которую дал тебе король, малютка? — Он указал вилкой на даму в не-вполне-вечернем платье. — Я называю мою секретаршу «мисс Прорва». Видишь ли, она обходится мне в целое состояние.
Чармейн открыла было рот, чтобы сказать, как ее зовут на самом деле, но дама в не-вполне-вечернем платье успела первой.
— Как ты смеешь так говорить! — выпалила она. — Ах ты злобная тварь!
Принц Людовик рассмеялся и отвернулся побеседовать с бесцветным господином, который подошел к нему в бесцветном сером шелковом костюме. Чармейн хотела тут же украдкой удалиться и разыскать Кальцифера, но тут свет большого канделябра над головой упал кронпринцу на профиль. Чармейн увидела, что глаз у Людовика так и вспыхнул лиловым.
Чармейн застыла, словно ледяная статуя ужаса. Принц Людовик — лаббокин. Она оцепенела, хотя и понимала, что ужас написан у нее на лице, понимала, что все увидят, в каком она ужасе, и удивятся, в чем дело. Бесцветный господин уже смотрел на нее, и в его спокойных розовато-сиреневых глазах читалось любопытство. О небеса, подумала Чармейн, он тоже лаббокин. Вот что испугало ее, когда она столкнулась с ним у кухонь.
К счастью, тут от бокового столика как раз отошел лорд-мэр, чтобы низко поклониться королю, и Чармейн заметила за его спиной лошадку-качалку — нет, она увидела даже не одну, а очень много лошадок-качалок. Это немного развеяло ее ужас. Лошадки-качалки почему-то были выстроены в ряд вдоль всех четырех стен парадного зала. На лошадке, которая стояла ближе всех к большому мраморному камину, восседал Светик и глядел на нее серьезными глазами. Чармейн поняла, что он увидел, как она потрясена, и хотел выяснить, чем именно.
Чармейн начала лавировать к камину. По пути она увидела Моргана — он сидел у мраморного камина и играл в кубики. Над ним стояла Софи. Несмотря на темно-бирюзовое платье и общее впечатление участия в чаепитии, Софи на миг показалась Чармейн огромной львицей с оскаленными зубами, охраняющей маленького львенка.
— О, здравствуйте, Шарман! — сказала принцесса Хильда, можно считать, прямо в ухо Чармейн. — Возьмите кусочек торта, раз вы здесь.
Чармейн с сожалением поглядела на торт, но ограничилась тем, что вдохнула его сладкий аромат.
— Нет, благодарю вас, мэм, — ответила она. — Видите ли, мне нужно передать кое-что… э-э… миссис Пендрагон. — Где же Кальцифер?!
— Что же, вот она, — показала принцесса Хильда. — Должна заметить, в данный момент дети ведут себя превосходно, Хотелось бы, чтобы это было надолго.
Она зашелестела прочь, чтобы предложить торт очередному разряженному гостю. Невзирая на шелест, платье у нее было отнюдь не такое нарядное, как у всех остальных. Местами оно выцвело чуть ли не до белизны и напоминало Чармейн брюки чародея Норланда, к которым Питер применил отбеливающие чары. Ох, только бы Питер не стал насылать никаких чар на лаббочьи яйца, молила про себя Чармейн, лавируя к Софи.
— Привет, — сказала Софи с несколько натянутой улыбкой.
Светик за ее спиной раскачивался на лошадке-качалке, которая скрипела: «скрип-скрип-скрип», что не могло не раздражать. Рядом с ним стояла толстая нянька и нудила: «Мастер Светик, слезьте, пожалуйста. Вы очень шумите, мастер Светик. Мастер Светик, я не хочу повторять вам все по два раза!» Снова и снова. Это, пожалуй, раздражало еще сильнее.
Софи опустилась на колени и дала Моргану красный кубик. Морган протянул кубик Чармейн.
— Синя, — сообщил он.
Чармейн тоже опустилась на колени.
— Нет, не синий, — сказала она. — А какой?
Софи проговорила уголком рта:
— Рада тебя видеть. Что-то меня этот принц не впечатляет — а тебя? И эта его разряженная фифа…
— Йийова? — предположил Морган, снова протягивая Чармейн кубик.
— Полностью согласна с вами, — шепнула Чармейн Софи. — Нет, не лиловый — красный. А вот принц как раз лиловый — глаза у него лиловые. Он лаббокин.
— Что? — изумилась Софи.
— Касня? — спросил Морган, с недоверием глядя на кубик.
Скрип-скрип, скрипела лошадка-качалка.